Отблески Тьмы - Валерий Иващенко

Судя по всему, Кленовый Лист никак не горел желанием проведать всякие весьма сомнительные тайны, да и намерения сурового сержанта истолковал верно. Несколько ветвей ожили. Оплели что-то бормочущую эльфку, надёжно и цепко прижали к кровати. И одобрительно кивнувший Урук только сейчас с облегчением вздохнул да утёр честный трудовой пот.

- Верно Тролль говорил, что с этими бабами иногда больше мороки, чем с толпой святых воинов, - отдувающийся орк уселся на пороге спальни с верной палицей наперевес да остатками вина под рукой. И одной только его свирепой физиономии сейчас с лихвой хватило бы, чтобы любому отбить желание войти сюда.

Ну, разумееется, кроме сира рыцаря…

- Нет, не плачь опять, Селена, - Арриол почувствовал, как его сердце опять защемило. Ну не любил он эту девчоночью сырость, и все дела! - Да и что-то ты путаешь.

В его неспешных, тщательно обдуманных словах прозвучало нечто такое, что заставило молодую волшебницу поднять мокрое лицо.

- У Терри глаза всегда поверх тебя смотрели. Не в смысле роста… ты ж только сейчас расцвела, за тот год, что я тебя не видел - а раньше доска доской была, да худущая. Он просто злил тебя зачем-то.

Девица нехотя, криво и еле заметно поморщилась. Что есть, то есть - ну не тянет она на приятно-округлых и пышногрудых дам, воспетых бардами и менестрелями. Вышла статью куда ближе к перворождённым…

- Не смей произносить при мне этого имени, - от одного только вида её побледневших щёк Арриол захлопнул открывшийся было возразить рот. И некстати подумал, что в самом деле - даже если Терри и впрямь рассчитывал остановить волну волной и сработать в противоход, то на глаза Селене ему всё равно лучше не попадаться. - Если я однажды вернусь домой, то от одного человека и одной эльфки не останется даже пригоршеньки пепла на символические похороны!

Вот уж злые иной раз эти девки! Верно говорят, что у них язык впереди мозгов бежит… и всё же, ласково поглаживавший и успокаивавший подругу Арриол грустно прикинул, что хоть так, хоть этак - а с поганца Терри не худо бы снять все пресловутые семь шкур.

Или же, несколько сотен тысяч перворождённых таки стоят мучений одной этой девчонки? Непростой вопрос…

Ну смогут они пробыть в зачарованном сне дня три-четыре. А потом? К тому же, известие о снующих за паутиной мерзких тенях не давало парню покоя. Неужто он в ярости вызвал к действию такие силы, что не приведи боги? Древние ужасы и могучих демонов, гулей-трупоедов и толпы неудавшихся некромансерам зомби, сброшенных прямиком на дно миров - нет, лучше о таком не думать.

А ведь, придётся…

- Ну допустим - допустим! Предположим, я согласен, что в беспамятстве и от мук слишком уж сильно шарахнул чем-то - и наказал весь род эльфов вместо одной-двух остроухих сучек. И если попытка… его попытка всё же не удалась, надо как-то выбираться обратно да снимать проклятие.

Голос Арриола стал жёстче на миг - и безотчётно нежащаяся под его ладонью девчонка снова пристально посмотрела на друга.

- Да вот, не хочу я возвращаться обратно. Понимаешь? Я подарил этому миру надежду на перемены… да и не в этом дело, - он поморщился, не в силах сразу подобрать слова.

- Здесь твой дом, здесь твоя девчонка… как я понимаю, ты её в беде не бросишь, - чуть осуждающе уронила Селена, и её глаза на миг блеснули лунным серебром.

Арриол смотрел внутрь себя, и отблески былого бросали сполохи румянца на его ещё не знающие ужасов бритья щёки. Как же сладостно знать, кто ты есть! Найти точку отсчёта, оселок, способный отточить до бритвенной остроты прояснившийся разум…

- Ты бы перестала уважать меня, будь я другим. Но в то же время… Хэлль моя первая по-настоящему женщина.

Девичья ладонь взъерошила русые волосы парня, а в ухо вполз лукавый шепоток.

- Расскажешь по дружбе, как это? Я всё боюсь отчего-то, даже с тобой не решилась. Уж слишком в меня вбили страх перед… - родившаяся в маленьком и патриархальном рыбачьем посёлке девчонка чудным образом сочетала в себе светлое мерцание лунного серебра и его же чёрно-жёлтый отблеск, за который этот металл людьми знающими ценился куда как превыше иных других.

Да и не только людьми, кстати.

Молчаливый Тролль отвёл глаза в сторону и ладонью закрыл их же Лёлеку, который созерцал своего господина… вернее, его гостью капая слюнками. В самом деле, губы сира рыцаря уже давно и нежно хозяйничали над доверчиво раскрывшейся и заострившейся навстречу девичьей грудью. Ну как можно отказать девчонке в капельке ласки? Тем более, что она твой друг, перед которой нет тайн и для которой с радостью открыты все движения души…

- Пошли, гоблин окаянный, поищем твоего братца… тут разговор о таких материях пошёл, что мы уже лишние.

Разогретый под солнцем сосновый бор затих. Сладкой терпкостью разлились в жарком воздухе запахи живицы и чего-то будоражащего, такого, от чего нестерпимо хотелось то ли сладко плакать, то ли жить. Не иначе, как сама медовая Эллана обратила сюда с небес свой смеющийся взор? Не портило полудня даже еле заметно мерцающие в мешанине теней и света нити серебристой паутины. Они дрожали в разнежившемся воздухе - но они уже оказывались совершенно неопасны.

В тот миг, когда хлопотливая пчела села на цветок, прилежно перебирая его прихотливые пестики-тычинки в поисках сладкого, сводящего с ума источника нектара, и немилосердно пачкаясь в мохнатой пыльце, в тот самый миг над лесом пронёсся неслышный, тягучий, заметный лишь владеющему Силой звон. Словно стон, он раскатился по лесу и затих где-то в дальнем овраге.

Лопнула всего лишь одна нить. Но паутинная гниль не просто остановилась - она медленно, очень медленно но неудержимо стала отступать…

- Мой император, мы сделали это! - грязный и мокрый Терри от избытка чувств тряс своего повелителя словно простого парня.

Но тот вовсе не был в претензии - хлопал по плечам и обнимал парня как лучшего друга. И его просветлевший взор уже охватывал всё пространство вокруг непостижимым образом оказавшегося здесь клочка имперских земель.

- Удалось, Терри, удалось! - Император оставил восторженно приплясывающего молодого волшебника и повернулся к терпеливо дожидающемуся дворцовому магу с хрустальным шаром в ладони. - Передай всем - вперёд!

Последнее слово, каким бы оно маленьким и пренебрежительно коротким ни показалось, привело в действие весьма могучие силы. Словно спусковая скоба натянутого до невыносимого состояния арбалета, словно порождающий лавину камушек, оно пробудило к действию всё, что было кропотливо и прилежно приготовлено.