Русские сказки - Роман Злотников

— А сколько в доме налетчиков?

Генералы неловко переглянулись.

— Не установлено, от десятка до полуроты.

Круифф некоторое время напряженно раздумывал. Замкнутый круг. Штурм невозможен, слишком велика вероятность того, что в мясорубке погибнут все. Здесь нужны профессионалы. И он один тоже не справится. Он не боевик, и даже десять человек для него слишком много. Но пилот где-то в наступающих частях, а майор еще дальше. По последним сообщениям, он уже в старой столице, причем захватил ее практически без боя.

Айвен повернулся к Боурану:

— Князю сообщили?

Тот посмотрел на него с недоумением, но тут вмешался граф.

— Да, я дал телеграмму еще час назад.

Генерал поморщился.

— Не понимаю, чем этот достойный господин может помочь в данной ситуации?

Но Круифф облегченно вздохнул.

— Значит, надо тянуть время.

— Как?

Айвен пожал плечами.

— Я пойду к ним.

— Зачем?! Это же бандиты!.. Убийцы!!

Айвен усмехнулся.

— Ну, они же до сих пор не убили суверена, вообще ни одного заложника, а это значит, что мы должны постараться, чтобы они не сделали это и дальше. Но для этого надо их хотя бы минимально контролировать, а делать это можно, только находясь рядом с ними. Так что я иду к ним.

— Они вас убьют! — всплеснул руками генерал Тропин.

— Может быть, — задумчиво произнес Круифф.

Такая возможность была вполне реальна. В этом мире пока что была недостаточно развита «культура» политического терроризма, которая, при всей ее неприглядности, все-таки устанавливает некоторые правила игры, определяя, в каких ситуациях террористы могут пойти на убийство и кто из участников конфликта по негласному соглашению сторон считается неприкосновенным. Он вообще пока не мог понять, что заставило эту банду оставить заложников в живых и вообще почему она задержалась в городе. Все это выбивалось из всего ряда распространенных моделей поведения. Но раз это произошло, значит, у налетчиков, кроме очевидных, имелись еще и какие-то скрытые побудительные мотивы. И от того, как быстро он их установит и как сумеет ими воспользоваться, зависело все. А для этого надо было встретиться с главарем банды лицом к лицу.

— Но кому-то ведь надо пойти туда. А я, как мне думается, лучше других сумею воспользоваться малейшими нюансами ситуации, чтобы заставить бандитов действовать в нужном нам направлении. Только ничего не предпринимайте до моего возвращения или пока не убедитесь точно, что я погиб, а ситуация совершенно выходит из-под контроля. Даже если придется ждать больше суток. — Он обратился к графу: — А вас я попрошу направить князю еще одну телеграмму и, кроме того, вызвать сюда господина Юри.

После чего Круифф неторопливо снял шляпу, пиджак, рубашку, вывернул карманы, закатал брюки до колен (этот нелепый внешний вид должен был еще издали убедить бандитов, что у него нет при себе никакого оружия) и, громко крича: «Смотрите, я не вооружен, мне нужно встретиться с вашим командиром!» — медленно и осторожно пошел к дому суверена. Сейчас от того, как он использует свои скудные способности психопринуждения, зависела его жизнь. И не только его.

Вахмистр метался по дому, словно раненый зверь, почти не замечая, как его сотоварищи-налетчики, столкнувшись с ним, испуганно шарахаются в сторону. ОНА опять его обманула. У него в жизни не осталось ничего, кроме мечты, мечты о НЕЙ, о том, как она будет биться в его руках, вскрикивая и захлебываясь слезами, а он то нежно, то со злостью будет терзать ее тело и ломать, рвать на куски ее душу. И в сравнении с этим все остальное не имело никакого значения. Ни свобода, ни богатство, ни власть над смертью, ни даже его собственная жизнь. Но она его обманула! Когда он увидел ее, стоящую у окна, в полосе лунного света, у него оборвалось сердце, а лицо покрылось испариной. И вот именно в тот миг, когда до воплощения его мечты остался всего один шаг, она вдруг тихо вскрикнула и рухнула на пол, превратившись в неживую куклу, от властительницы его грез осталась только безжизненная оболочка. Он НЕ МОГ взять ее такой. Но отказаться от мечты, когда она была так близко, он тоже не мог. И поэтому, когда его ребятки, сноровисто увязав в узлы все мало-мальски ценное, уже выстроили всех находящихся в доме у длинной стены столовой, чтобы быстренько покончить с малоприятным, но привычным делом и поскорее линять из растревоженного города, он вдруг вскинул руку и коротко приказал:

— Отставить!

— Чего? — не понял Лубенек, после бегства Кузяра быстро выдвинувшийся на вторые роли.

Вахмистр зыркнул на него так, что Лубенек счел за лучшее заткнуться, и продолжил:

— Эту, что без памяти, — наверх. И приставьте к ней сиделку, пусть побыстрее оклемается. Остальных — в дальнюю комнату. И охранять. Пока они в наших руках, нас никто и пальцем не тронет.

Но вот уже прошло два часа, а она до сих пор не пришла в сознание.

— Эй, командир, там какое-то ыбло к дому идет.

— Стрельни его, — сердито отозвался вахмистр и тут же передумал: — А вообще погодь, дай сам гляну.

«Ыбло» уже достигло нижних ступеней и остановилось. Выглядело оно действительно крайне необычно. Крепкий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти в подвернутых штанах с вывернутыми карманами и тонкой нательной рубахе, с поднятыми руками. Вахмистр раз, другой выслушал молча его монотонный речитатив и крикнул:

— Ну, говори. Я — командир.

Круифф чувствовал, как крупные капли пота собираются в ручейки и стекают по вискам, скулам и шее. Он никогда не умел стабильно держать звуковую частоту-носитель, но то, что он еще жив, доказывало, что пока что это ему удается. Услышав окрик из окна, он замолчал и перевел дух. Похоже, первая фаза прошла успешно. Теперь главное — проникнуть внутрь. Он глубоко вдохнул и, беззвучно простонав, вновь напряг измученные голосовые связки. Поскольку с его способностями в области психопринуждения без базовой частоты нечего было и дергаться.

— Господа соратники. Я прибыл к вам для переговоров. Мы хотим узнать ваши требования.

— Мы тебе не господа, сволочь! В выкрикнувшем эти слова голосе явно чувствовались истерические нотки, но, слава богу, они прозвучали не из уст главаря, а откуда-то сверху. В общем-то он был готов к подобной негативной реакции, но эта фраза была одним из управляющих ключей. Она должна была, на подсознательном уровне, доказать серьезность его намерений разрешить ситуацию с обоюдоприемлемым результатом.

— Прошу простить, уважаемые. — Он сделал паузу, давая им время осознать новое обращение, и продолжил: — Я хотел бы узнать, что мы должны сделать, чтобы вы согласились сохранить жизнь заложникам.

— А ничего вы не сделаете, — глухо сказал главарь, — вот еще подождем чуток и порешим всех на ваших глазах.

Круифф отрицательно замотал головой.

— Это несерьезно, уважаемые. Я не могу вернуться с таким ответом. Вы можете выдвинуть требование заплатить вам. Золотом. Или валютой. И предоставить возможность беспрепятственно покинуть страну. А для гарантии безопасности вы можете оставить себе кого-то из заложников или заменить одних на других. Если ваши требования не будут слишком неразумными, я берусь уговорить осаждающих пойти вам навстречу. — Он замолчал.

С минуту из дома не доносилось ни звука. Круифф живо представил себе изумленные лица своих слушателей, перед которыми неожиданно открылось множество выходов из ситуации, которую они считали практически безнадежной. Притом с прибылью. В этом мире то, что для террористов его времени было банальностью, не могло не звучать божественным откровением. Наконец чей-то срывающийся голос сдавленно произнес:

— Золотом…

— Заткнись, — буркнул главарь. — Эй, ты, что ты там бормотал о том, что мы можем уехать с кем-то из заложников?

Круифф мысленно улыбнулся.

— Прошу простить, уважаемый, но для того, чтобы обсудить приемлемые условия, потребуется время, а я, признаться, несколько устал стоять тут. Вы не могли бы обыскать меня и позволить войти в дом?

Несколько мгновений ему никто не отвечал, потом главарь глухо произнес:

— Ладно, заходи.

И Айвен начал медленно подниматься по ступеням.

Майор появился за два часа до заката. Легкий двухместный аэроплан на последних каплях горючего перевалил через частокол сосен, вплотную подбегавших к городским окраинам, и, заглушив мотор, плавно спланировал над крышами домов к городской площади. Он умело погасил скорость, заложив опасный вираж на уровне верхних этажей домов, окружавших площадь, и скорее не сел, а рухнул на выщербленную брусчатку. Стойки шасси не выдержали столь грубой посадки и подломились. Майор выбрался из упавшей на брюхо машины и, содрав с головы шлем, протянул руку подбежавшему пилоту. Тот прибыл за полчаса до него на скоростной дизельной дрезине.