Постороннее лицо - Николай Иванович Леонов

– Дело в том, что Андрюша здесь больше не живет. У вас устаревшие сведения. Он несколько месяцев назад снял квартиру неподалеку отсюда. Сын уверял меня в том, что познакомился с очаровательной девушкой. У них все очень серьезно. Скоро они поженятся или как минимум станут жить вместе. Наверное, он, как и всегда, фантазировал. За ним это, к сожалению, водится. Впрочем, я ведь сама видела, что он с кем-то переписывался в чате и по телефону тоже говорил, цветы заказывал с доставкой. Не мог же сын их слать в никуда. Значит, девушка у него действительно есть или хотя бы была. Но он очень уж скрытный в этом вопросе, из него слова лишнего не вытянешь.

Сыщики коротко переглянулись.

– Простите, а не подскажете ли нам адресок съемной квартиры? – осведомился Гуров.

– Не живет он там сейчас, – ответила женщина, поморщилась и добавила: – Андрей вообще не в форме. Он сейчас не может работать или давать показания.

– Что с ним случилось?

– Знаете, мне очень не хотелось бы об этом говорить.

– Но вы должны! Понимаете, идет следствие. Это очень важно. Уклоняться от общения с нами вовсе не в интересах вашего сына.

– Но он не уклоняется, а просто не может.

– Господи, да чего ты мнешься? Так и скажи, что он в дурке! – вдруг заявила старушка.

Ее дочь и сыщики были так увлечены разговором, что не заметили, как она подошла к ним.

– Мама, сколько раз тебе говорить! Не в дурке, а в санатории! Я просто устала повторять. У Андрея с головой все нормально, он вовсе не сумасшедший. Просто у мальчика был сильный нервный срыв и общее истощение организма.

– Ладно, как скажешь. Альбиночка, я там чай заварила и на поднос все поставила, тот, с цветочками, но донести не смогу, он дрожит.

– Хорошо. Мама, ты присядь пока, а с чаем я сама управлюсь.

– Да бог с ним, с чаем! Вы лучше расскажите, что случилось с Андреем, – заявил Гуров.

– Я не знаю. Понимаете, раньше он все время был у меня на глазах, рядом со мной. Сын все больше сидел в своей комнате, работал, как правило, на дому. Но ведь я всегда могла зайти к нему, проведать мальчика, проследить, чтобы он поел, отвлекся немного, погулял и так далее. Мы с ним постоянно разговаривали. Он уделял мне время, даже если был сильно занят. Я была в курсе всех событий в его жизни, вернее сказать, знала, что их особо нет, но особо беспокоиться мне тоже было не о чем.

– Дело все в той симпатичной девочке, – уверенно добавила бабушка. – Андрей последнее время ходил как в воду опущенный, чего-то не ладилось у них там. Потом он и вовсе перестал навещать нас, даже не звонил. Альбина испугалась и побежала проведать парня. Он сидит там, бледный, исхудавший, с лезвием в руке, вены резать собирается.

– Мама, не надо об этом сейчас. Андрей не пытался себя убить, просто был в сильной депрессии, жил один, поэтому и скатывался в нее все больше и больше, будто по наклонной плоскости. Он ничего с собой не делал, только сидел и раскачивался, будто в трансе или в сильном шоке. Я попыталась лезвие у него отобрать. У Андрея случилась истерика, пришлось мне вызвать «Скорую». Потом врачи сказали, что у него сильное обезвоживание и легкая форма истощения. Оказывается, он несколько дней ничего не ел и не пил. В общем, нам посоветовали хорошую клинику, похожую больше на санаторий. Андрей сейчас там находится, проходит курс лечения.

– Ладно. Дайте нам адрес этого учреждения.

– Но вам, скорее всего, не позволят пообщаться. Лечащий врач говорит, что для Андрея сейчас самое главное – покой.

– Значит, мы пообщаемся с лечащим врачом, – продолжил настаивать Стас.

– Ладно, сейчас. – Женщина порылась в небольшой круглой вазочке, стоявшей на тумбочке. – Вот визитка врача, там его имя, телефон и адрес клиники. Вы не заблудитесь, если поедете прямо от нас. Парк начинается в нескольких кварталах отсюда. Сама клиника находится сразу за ним, на самом его краю, возле озера. Это такой трехэтажный особнячок с колоннами, весь песочного цвета. Рядом нет других построек, мимо не проскочите. Сейчас там мрачно, сыро, холодно, голые деревья вокруг, а летом, наверное, очень красиво.

– Спасибо вам за помощь, Альбина…

– Михайловна.

– Альбина Михайловна, а вы сумели понять, по какой причине у вашего сына случился нервный срыв?

– Говорю же, из-за девочки, – продолжала настаивать на своем Эльвира.

– Нет, вы сказали, что с девочкой у него не ладилось, но он приходил к вам и звонил, то есть держался. А тут такое произошло! Почему, вы знаете?

Бабушка молча покачала головой.

– Нет, – сказала Альбина. – Я ничего не поняла, а врач пока запретил Андрея расспрашивать. Но сын кричал тогда, в истерике, что вроде бы кто-то умер, теперь все пропало и погибло! Но кто умер, почему и, главное, с чего это привело в такой шок Андрея, я не знаю. Слышала, что бывает такое. Люди слишком сильно увлекаются компьютерными играми, начинают их воспринимать почти как реальность или даже путают с ней. Когда там герой погибает, лишается хороших доспехов или какого-то крутого оружия, подросток может впасть в депрессию и даже покончить с собой. Но наш Андрюшенька не такой, взрослый уже, двадцать восемь лет как-никак. Да и раньше, в подростковом возрасте, он всегда умел держать себя в руках, рассуждал адекватно, понимал, что жизнь и игра – это вещи совершенно разные. Так что его депрессия не может иметь отношение к видеоиграм.

– Может, погиб кто-то из его знакомых?

– Я мало кого знаю, так только, слышала, как Андрей общался в сети или в тех же играх с разными ребятами. Они и именами-то настоящими редко друг друга называли. У них все больше какие-то ники. Но настоящих друзей у Андрея не было. Поэтому я не думаю, что его столь сильно могла затронуть смерть кого-то из этих ребят.

– А я по-прежнему думаю, что здесь замешана девочка! – заявила Эльвира.

– Да ладно тебе, мама! Вечно ты все сводишь лишь к одному. Придумал он эту девицу или поболтал с кем-то в сети пару раз. На этом все!

– Стал бы он тогда от нас с тобой съезжать? – резонно возразила бабушка. – Нет, мальчику неспроста захотелось самостоятельности.

– Опыт показывает, что до самостоятельной жизни Андрей еще не дорос! – отрезала женщина. – Выйдет из клиники и немедленно к нам вернется! Пусть только попробует мне возразить!

– Альбиночка, а