Белый вепрь - Мэриан Палмер

— Милорд, докладываю, что Гастингс казнен. Как мне поступить с телом?

Ричард, не оборачиваясь, спокойно ответил:

— Отправляясь во Францию, покойный король — мой брат — оговорил в завещании, что, случись с ним какая беда, Гастингса должны похоронить рядом с ним. Вот и отправляйтесь в Виндзор и проследите, чтобы так все и было сделано.

Наступило молчание.

— А как с остальными, милорд?

— Лорда Стэнли пусть переведут в его городской дом и поставят стражу. Ротерхэм останется здесь под вашим присмотром. Надо устроить его получше — он стар, да и… глуповат. Что же до элийского епископа… — Пауза затянулась. У всех перед глазами возникло непроницаемое, гладко выбритое лицо Мортона. Амбициозный приспособленец, он без конца метался между Ланкастерами и Йорками. Нетрудно было догадаться, кто замыслил заговор. Оставалось определить, какое место в Лондоне и какая стража будут надежными для этого умного, изворотливого циника.

Ричард произнес решительным тоном:

— Епископа элийского следует передать лорду Бэкингему. Пусть Его Высочество сам решит, в какое из поместий следует препроводить этого господина.

Комендант бесстрастно поклонился и вышел из комнаты. Фрэнсис последовал за ним, но его остановил повелительный голос:

— Лорд Ловел!

— Да, милорд?

— Когда вернетесь в Вестминстер, скажите лорду-канцлеру, что, с моей точки зрения, младенца Йорка следует перевести из его нынешнего убежища сюда, к его брату-королю. Не нужно ему никакого покровительства Церкви, а мать не имеет права держать его при себе. — Наступило молчание. Тишину нарушало лишь громкое постукивание пальцев по столу. — Передайте лорду-канцлеру, что эту проблему мы обсудим завтра с ним и Его Высочеством графом Кентерберийским на заседании совета в присутствии всех его членов.

В переполненной приемной собравшиеся разбились на небольшие группы, они озабоченно переговаривались о чем-то.

— Лишение прав? — послышался чей-то голос. — А почему бы и нет? Ведь это же государственная измена, яснее ясного.

— В таком случае, — послышалось в ответ, — некоторые на этом наживутся. Бог ты мой, кто бы мог подумать, что Гастингс окажется таким идиотом.

Через комнату прошагал какой-то человек в ливрее Стаффордов — разговоры как по команде стихли. У выхода из приемной Фрэнсис столкнулся с Робертом Перси. Грузный северянин выглядел хмуро и был немногословен:

— Что там слышно от вашего кузена, Ловел?

— Надеется быть здесь к коронации, — не поднимая глаз, ответил Фрэнсис.

— Ну и слава Богу, — проворчал Перси. — Полагаю, вы возвращаетесь в Вестминстер?

Они вместе направились во двор. Послышался чей-то взволнованный голос:

— Прошу вас, милорд, мне непременно надо видеть герцога.

Фрэнсис обернулся. Какой-то человек в одежде священнослужителя буквально вцепился в локоть Хауарда. Фрэнсис не знал его, но какое-то смутное воспоминание заставило его остановиться.

— Н-да, на его месте я бы не стал сейчас беспокоить Глостера. Вы знаете его, Роб?

Перси бросил беглый взгляд на взволнованного посетителя.

— Да, встречались, хотя и давно. Это аббатский епископ. Его зовут Стиллингтон…

Глава 18

Парадный зал в Бэйнардс-Кастл представлял собой чрезвычайно просторное помещение — собравшиеся чувствовали себя там не очень-то уютно. Шелест камыша, звук быстрых шагов, плеск воды под окнами и приглушенные голоса присутствовавших в зале сливались воедино и, ударяясь о сводчатый потолок, отзывались эхом. Эштон в который уж раз подошел к двери, чтобы посмотреть, не видно ли остальных, и возвратился ни с чем, раздраженно ворча:

— Что за черт, куда они подевались?

— Терпение, Ральф, — невозмутимо отозвался Перси, — короля на трон в минуту не возведешь. К тому же нельзя торопить верных подданных. Не беспокойтесь, придут.

Рэтклиф, только что вернувшийся с севера, подтянул пояс и с важным видом произнес:

— Если уж дело поручено Бэкингему… Не понимаю, почему он не мог дождаться отрядов из Йорка? С такой подмогой ему было бы куда спокойнее.

Фрэнсис пнул полено в затухающем камине.

— Глостер ни за что бы не пошел на это. Он говорит, ему нужно свободное волеизъявление, а не выбор под дулами алебард.

Рэтклиф поднял брови, а Эштон нервно дернул плечами:

— Слишком уж он безразличен.

— Успокойтесь, вовсе не безразличен, — с коротким смешком откликнулся Фрэнсис.

Эштон бесцельно мерил шагами пол Перси расколол орех и неторопливо выковыривал ядро кончиком кинжала. Немного в стороне от остальных, у окна, примостился еще один ожидавший. Налив себе вина, Фрэнсис поднял флягу и нерешительным голосом позвал:

— Филипп?

— Нет, благодарю вас, кузен, — покачал головой тот. Одну ногу он положил на подоконник, мятый плащ, в котором Филипп приехал из Франции, валялся рядом. Ветра, дувшие над Ла-Маншем, на несколько дней задержали его в Кале, до Лондона Филипп добрался только нынешним утром. При бледном свете его неподвижные черты выделялись четко, как на рисунке. О чем-то думая, Филипп медленно постукивал по подоконнику.

— Сегодня по пути в Вестминстер я столкнулся со Стэнли, — между делом заметил Эштон. — Выглядел он вполне довольным собой. Говорят, он принимал вчера участие в совете лордов и голосовал вместе с другими за то, чтобы корона была передана герцогу.

— Ничего удивительного, я бы тоже был доволен, если бы так удачно удалось вывернуться, — растягивая слова, проговорил Перси. — Не только голову сберег, но и в совет вернулся, не задаром конечно. Совсем не плохо для человека, которого две недели назад обвиняли в государственной измене. Что ж, пусть теперь наслаждается победой.

Скрип двери заставил всех встрепенуться. В комнату торопливо вошел худощавый мужчина с резкими чертами лица. На нем был малиновый камзол, обильно усеянный различными узорами. На рукаве виднелся узел, свидетельствовавший о его принадлежности к клану Стаффордов.

— Господа, — начал он, — мы получили сведения, что парламентская делегация вместе с большой толпой горожан идет из Вестминстера, чтобы обратиться к Его Высочеству Глостеру с нижайшей просьбой осчастливить всех нас и принять английскую корону.

— Да, Найвет, ваше счастье даже и словами не выразить. — Фрэнсис, недолюбливавший приближенных герцога Бэкингема, без особой радости посмотрел на зятя Его Высочества. — Нам что, следует запеть гимн или вы какой-нибудь еще радостью можете поделиться?

Найвет с любопытством взглянул на Фрэнсиса.