Приключения-76 - Сборник

Затем все утро он бродил по городу и только к полудню решился зайти к ювелиру. Народу в лавке не было — близилось время обеденного перерыва.

— Скажите, — обратился он к Штольцу, — вы можете сделать на этих часах эффектную монограмму?

Штольц холодно посмотрел на него:

— Что происходит? Где Варнасы?

— Думаю, что сидят.

— Трубнис?

— А кто его знает.

— Ну а что же объединение всех оппозиционных партий? Или их уже объединили в ОГПУ?

Не выдержав, Пронас вдруг вскричал:

— Вы можете перестать обезьянничать, Штольц? Вы же все знаете не хуже меня. Мне передали, что загорелась часовня. И мы оба должны решить, что делать. Опасность грозит обоим.

Штольц поманил Пронаса пальцем:

— Идите сюда, я вам покажу очень интересное.

Они вошли в мастерскую. Помощница уже ушла, помещение было закрыто. Штольц подошел к Пронасу и сказал:

— А теперь слушайте. Вы осел, Пронас, идиот, борода с туловищем, а не человек. И я выгоню вас отсюда. И спасайте свою шкуру как хотите. Все ваши перипетии меня больше не касаются. Вон отсюда!

Дрожащими руками Пронас полез за пистолетом, но ювелир выстрелил в него прямо из кармана пиджака. Тяжело охнув, Пронас рухнул прямо на стеклянную витрину.

Перешагнув через неподвижное тело и ступая по противно скрежещущим осколкам стекла, Штольц подошел к телефону.

— Милиция? Говорит ювелир Якоб Штольц. Меня только что пытались ограбить... Да, да. Какой-то негодяй.

Вскоре к Штольцу приехал наряд милиции, а вслед за нарядом — подполковник Горбунов.

— Здравствуйте, гражданин Штольц! — входя, сказал подполковник. — Ну а что — некий Плутайтис или семейство Варнасов вашу лавку грабить не собирались?

Узкая проселочная дорога петляла среди многочисленных озер и болотистых топей, зарослей кустарника и стройных рядов темнолистой ольхи, росшей вдоль осушительных канав. Поля и огороды были пустынны, только стаи птиц кружили над ними — с криками улетали за темнеющие в голубой дымке рощи и перелески и возвращались снова.

Неожиданно из кустов навстречу машине выскочил человек и поднял руки, будто хотел броситься на радиатор. Жмудис резко затормозил, машина, сделав по песку несколько прыжков юзом, остановилась. Незнакомец сумел мгновенно открыть дверцу машины и срывающимся голосом затараторил:

— Бога ради, умоляю вас, господа, спасите. Они совсем рядом...

Зрелище было страшное. Человек был без фуражки, в черной рубахе с расстегнутым воротом, в грязном изорванном пиджаке и в сапогах со следами болотистой тины. В широко раскрытых глазах застыл животный страх. Черные усы обвисли. Не досказав фразы, он упал на сиденье и откинул голову.

— Бери, — приказал Пятрасу Рокас. — От него, может, узнаем, что нового в городе.

Жмудис выскочил из машины, захлопнул заднюю дверцу и снова сел за руль.

Новый попутчик тяжело застонал, попытался приподняться и сесть ровно, но не смог. Пересохшими губами он прошептал:

— Я ведь ранен... У меня из плеча уже второй день течет кровь...

— Не надо, успокойтесь, — мягким, полным сочувствия голосом произнес Пятрас. Он уже узнал раненого: то был бандит, что собирал в корчме списки присутствующих. Если привезти его куда следует, будет просто здорово.

Незнакомец продолжал стонать.

— Конечно, виноват во всем я, — проговорил он слабым голосом. — А если вдуматься, то виноваты мы все, допустив в стране хаос. Вот теперь НКВД и хватает всех литовцев. Скоро всех переарестуют.

Жмудис не на шутку разозлился.

«Всех литовцев переарестуют, — зло думал он. — А кто же тогда Янис Шапас, кто те простые рабочие ребята, что помогают нам задержать шпионов и провокаторов, я, наконец, — кто? Но ведь и Пронас и Варнасы — тоже литовцы? А что у нас общего? Язык? Родина? Но разве не разная у нас родина? Разве мы хотим ее видеть одной и той же? Сколько же бед еще принесет это подлое взывание к общей, единой крови...»

Машина въехала в предместье и понеслась к центру. Раненый забеспокоился. Превозмогая боль, он взмолился:

— Я вас прошу, остановите машину. Вечно буду вам благодарен.

Жмудис, не сбавляя скорости, ответил:

— Зачем же вам выходить именно здесь? Мы привезем вас к врачу, он окажет вам необходимую помощь. А если понадобится укрыться от властей, тут вам тоже посодействуют.

— Я не знаю, кто вы, но должен предупредить, что позапрошлой ночью в этом городишке НКВД арестовало всех порядочных людей. Видно, прогневили мы чем-то господа, вот и устроил он нам судный день. Смотрите не угодите в их лапы.

— Нам нечего бояться, — вдруг заговорил Рокас. — А вот вам, пожалуй, действительно пора нас покинуть.

Жмудис осторожно подъехал к воротам сада, окружавшего костел. Раненый открыл дверцу, скрипя зубами от боли, вылез из машины и поковылял через улицу по направлению к кладбищу. Жмудис смотрел ему вслед, в то же время не спуская глаз со своего соседа, сунувшего руку за борт пиджака.

— Где же наш. встречающий? — угрюмо спросил он Пятраса.

— Сам ничего не понимаю, — ответил тот. — Вы же сказали, он должен быть...

И не успел договорить. Из проема ограды вышел Крутис. Пятрас поднялся ему навстречу, но тот, присмотревшись к машине и увидев в ней пассажиров, бросил на ходу:

— Садитесь за руль, я скажу, куда ехать. — Он быстро опустился на заднее сиденье.

— Куда прикажете? — вежливо поинтересовался Жмудис, заводя мотор.

— Разворачивайтесь и прямо через площадь, первая улица направо, от угла пятый дом — направо во двор.

Ворота открыл грузный мужчина в кургузом пиджачке, застегнутом над выпуклым животом на одну пуговицу. Зеленая фуражка неловко сидела на его крупной седой голове. Пропустив машину, он закрыл ворота и поспешил в дом. Крутис выскочил из «опеля», открыл переднюю дверцу и, склонясь к Рокасу, пригласил:

— Прошу вас, мы прибыли на место. А я уже беспокоился, не случилось ли чего в дороге... Вы же, Пятрас, пока побудьте во дворе.

Рокас вылез из автомобиля и, с трудом переставляя ноги, направился за Крутисом в дом. Жмудис похаживал вдоль стены дома, прислушиваясь к тому, что там происходит. Но все было тихо.

Через несколько минут из дома неожиданно вышел капитан Озеров и Янис Шапас. Оба весело подмигнули Пятрасу.

— Здорово! Мы совсем было сбились с толку, — сказал Озеров. — Волновались, почему опоздал.

— А потому, — ничего еще не понимая, ответил Жмудис, — что по пути прихватили одного раненого. Расскажи, как там у вас?

— У нас все хорошо, всех, кого знали, уже взяли. Этого брать не будем, пусть ведет нас на запасные явки — они у него, безусловно, имеются. Тебя, кстати, позовут, но несколько позже...