Упрямица - Эллен Марш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всадник был очень высок, в элегантном пиджаке цвета белого бургундского вина; загар же оттенял белоснежный воротничок и галстук. Опершись на шею своего жеребца, он поразил гурков тем, что обратился к ним на их родном непальском. Выслушав всадника, они принялись внимательно рассматривать его. И пропустили, ибо незнакомец внушал им уважение.
Рэйвен со вздохом отошла от окна. Опустила жалюзи, пока никто из подъехавших гостей не заметил ее. Она была еще в корсете, поднимавшем ее грудь и туго стягивавшем талию. Лил, глуповатая и молчаливая девчушка, выполнявшая обязанности служанки при Дэнни и Рэйвен на время их визита, не смогла скрыть своего ужаса перед корсетом и каркасом для юбок из жесткого китового уса – непременными атрибутами вечерних нарядов любой англичанки.
Рэйвен, нахмурившись, посмотрела на платье, которое Лил держала наготове, чтобы помочь госпоже надеть его. Филипп лично зашел сегодня днем, чтобы отобрать его из всего гардероба Рэйвен. Это было белое шелковое платье с вышивкой – тоже белым шелком.
– Боже мой! – восторженно воскликнул он. – Я узнаю этот шелк!
– Узнаете?.. – спросила Рэйвен, недоуменно глядя на развеселившегося кузена.
– Шанхайский шелк! Я послал отцу отрез в прошлом году в качестве образца. Чтобы узнать, заинтересуется ли Бут деловым предложением – продавать его на европейском рынке. Чего я только не вынес в Гонконге, торгуясь с китайцами за право продавать его! Они же такие подозрительные, такие осторожные. Но я добился своего!
– Чудесный шелк, – пробормотала Рэйвен, слегка опешив от такого дикого всплеска эмоций со стороны кузена. – Дедушка Хадриан подарил мне перед отъездом несколько платьев…
– Да-да, шелк просто замечательный! И вы единственная будете сегодня в таком платье! – Он окинул ее фигурку критическим взглядом. – Вам идет этот чистый, невинный белый цвет, Рэйвен. Я настаиваю, чтобы вы надели именно это платье.
Рэйвен не стала с ним спорить. Она быстро отвернулась, прежде чем Филипп заметил ее смятение. Если бы кузен мог догадаться, насколько абсурдны его слова! Ведь она уже не имеет права называться невинной! Более того, она с радостью отказалась бы от этого мероприятия ради счастья снова оказаться в объятиях Шарля. Рэйвен чуть не разрыдалась. Но Филипп, погруженный в созерцание блестящего белого платья, ничего не заметил.
– Мисс Рэйвен! Я помогу вам надеть платье. Рэйвен с благодарной улыбкой взглянула на Дэнни, пришедшую помочь неумелой Лил. Она пришла в ярость, когда узнала, что Филипп не пригласил Дэнни на прием, но старушка заявила, что совсем не жаждет весь вечер провести среди разодетых модниц и военных.
– Рэйвен, вы готовы встретить гостей? – раздался из коридора голос Филиппа.
Рэйвен поспешно расправила юбки и открыла дверь.
Филипп так и застыл на пороге, увидев волшебное сияние ее волос – на белом фоне платья казалось, что они действительно светятся.
– Вам не нравится? – смутилась Рэйвен. Филипп приблизился.
– Извините меня, дорогая. Это платье совершенно вас преобразило.
Рэйвен вспыхнула и отвернулась. А потому не заметила, с какой жадностью во взгляде Филипп уставился на её грудь. Дэнни, стоявшая чуть поодаль, тотчас же заметила похоть в его глазах. Пожилая женщина покачала головой. Как и Рэйвен, она считала Филиппа довольно приятным человеком, но исключительно скучным и занудным. Его даже не интересовало, в каких условиях он живет! Дэнни постаралась успокоиться и сердечно обняла свою красавицу, перед тем как уйти к себе.
Рэйвен прошла по коридору и застыла в изумлении, пораженная теми изменениями, которые произошли в столовой. Двери, отделявшие ее от гостиной, были настежь распахнуты, так что столовая теперь казалась огромной залой. На всех столах стояли свечи, пламя которых отражалось в начищенных до блеска канделябрах. Обеденный стол был задвинут в угол, чтобы освободить место для танцев. Но больше всего Рэйвен поразилась музыкантам, облаченным в черные брюки и белоснежные рубахи.
Филипп остановился в дверях рядом с Рэйвен. Гости, стоявшие небольшими группками, с бокалами шампанского в руках, словно по команде повернули головы к двери.
Все притихли.
– Добрый вечер, господа! – приветствовал гостей Филипп. – Позвольте представить вам мою кузину из Корнуолла! Мисс Рэйвен Бэрренкорт из Нортхэда!
Закончив свою маленькую речь, Филипп вывел Рэйвен на середину столовой. Гости зашептались. Раздались восхищенные возгласы. Мужчины и женщины – все были поражены красотой Рэйвен.
Филипп провел кузину по столовой. Рэйвен улыбалась, раскланиваясь с гостями. Она заметила лишь одно знакомое лицо – майора Вайандотта; он был в парадном мундире без единой морщинки. Склонившись над ее рукой, майор пробормотал, что счастлив видеть её, и нехотя уступил свое место сэру Джулиану Крейвену, директору пенджабского отделения Ост-Индской компании. Сэр Джулиан, глуховатый джентльмен преклонных лет, галантно поцеловал руку Рэйвен и выразил свой восторг по поводу знакомства со столь очаровательной молодой леди.
– Ну, кажется, вы уже перезнакомились со всеми, – заметил Филипп, по-прежнему сжимая её локоток. – Может быть, начнем танцы?
– Возможно, мисс Бэрренкорт не откажет в первом танце старому другу?
Рэйвен вздрогнула, услышав этот низкий, чуть насмешливый голос, такой родной, что екнуло сердце; её глаза встретились с пристальным взором изумрудных глаз. На Шарле был отлично скроенный пиджак цвета бургундского вина, более модный, чем у остальных гостей мужского пола: лацканы из золотистого шелка, длинные полы расходились внизу, мягкая материя обтягивала богатырские плечи. Его зеленые глаза смотрели пристально, не мигая, а чувственные губы скривились в знакомой насмешливой улыбке, от которой сердечко Рэйвен забилось в бешеном ритме.
– Не думаю… – начал было Филипп, но Шарль уже протянул свою мускулистую руку и сжал маленькую ладонь Рэйвен.
Под взглядами изумленных гостей он довел её до центра столовой и подал знак музыкантам.
– Нет, какова наглость! – ахнула какая-то матрона, обмахивая веером свое нарумяненное лицо.
Но тут грянул вальс, и все реплики потонули в звуках музыки.
– Я надеюсь, вы умеете вальсировать, малышка, – сказал Шарль, положив одну руку на талию партнерши. Он неосознанно назвал Рэйвен ласкательным прозвищем, которое ей дал Дмитрий. – Поскольку вальс нечасто танцуют в приличном обществе, то, возможно, вас ему не учили…
– Но вы, конечно же, научите, – улыбнулась Рэйвен.
Шарль хохотнул и закружил ее в стремительном ритме. Все новые и новые пары присоединялись к вальсирующим. Но Рэйвен ничего вокруг не замечала. Для нее существовали лишь дьявольские зеленые глаза и тепло сильных, уверенных рук. Шарль оказался изумительным танцором, и Рэйвен словно воспарила с ним. Они молчали, но это молчание было красноречивее любых нежных признаний.