Последняя битва - Роберт Сальваторе

Как только эскадра показалась на горизонте, командир гарнизона поднялся на центральную крепостную башню.

— Впереди корабль под флагом Урсала! — закричал сигнальщик.

Да, так оно и было: над приближающимся к острову кораблем развевался не этот странный флаг, наличие которого на других судах подтверждало слухи о смене власти в Хонсе-Бире, а флаг короля Дануба и его предшественников. Однако, заметил командир, на грот-мачте корабля был поднят и второй — белый флаг перемирия.

Прессо прошелся по смотровой площадке башни, окидывая взглядом позиции, на которых уже разместились боевые расчеты береговой охраны. Крепость Пирет Данкард предназначалась не для того, чтобы держать длительную оборону; она была всего лишь сторожевым постом для части материка на юге и Вангарда на севере.

— Какому королю они служат? — в недоумении спросил командир ближайшего расчета.

В этот момент на идущем впереди корабле, расстояние до которого было менее пяти сотен ярдов, сменили флаги. Теперь на гроте развевались два новых — один такой же, как и на остальных судах эскадры, а другой с символом, означающим требование капитуляции.

Прессо заметил, что корабельная катапульта была готова к выстрелу. Не веря собственным глазам, он наблюдал за тем, как на палубу высыпал отряд лучников в форме королевской армии.

— Не стрелять! — приказал он, но было уже поздно.

К несчастью для него самого и Пирет Данкард, почти никто в гарнизоне крепости не имел опыта настоящих сражений. Командир гарнизона понимал, что маневры на корабле — провокация, однако его подчиненные поддались на эту уловку противника.

Первый горящий смоляной шар, выпущенный катапультой крепости, просвистел в воздухе и упал в воду рядом с корпусом «Дерзкого». Второй попал в цель. С палубы судна ответили выстрелами — пылающие стрелы вонзились в пристань, раскаленный снаряд корабельной катапульты ударил в основание крепостной стены.

Поврежденное судно накренилось, и его начало разворачивать прибрежным течением. Константин Прессо перевел взгляд на другие корабли развернувшейся фронтом эскадры и увидел залп десяти корабельных катапульт; небо прочертили полосы черного дыма от горящей смолы.

Магистр Стимсон тоже наблюдал за этим залпом, заметив, что из десяти снарядов только шесть были нацелены в сторону крепости, остальные же — на поселок с мирными жителями.

Монах закрыл глаза, и до его ушей вновь донеслись крики отчаяния, точно так же как это происходило во время бунтов его юности. Это не были боевые вопли сражающихся; это были крики ужаса, испускаемые ошеломленными, ни в чем не повинными людьми, оказавшимися в самой гуще сражения, сути которого они не понимали. И среди них отчетливо слышались голоса женщин и детей.

Новоиспеченный магистр абеликанской церкви оглянулся на графа Де Лурма и убедился, что того ничуть не обеспокоили эти на первый взгляд случайно отклонившиеся снаряды. Стимсон понял: Де Лурм втягивает Пирет Данкард в кровопролитное сражение, не желая оставлять ни малейшего простора для компромисса. Крепость внезапно оказалась поставленной в условия, когда должна была сражаться за само существование. Солдаты гарнизона вынуждены защищать не только ее, но и свои семьи. На острове постоянно проживают около четырехсот человек, всего лишь четверть из которых — военные, а остальные — мирное население.

Стимсон перевел взгляд на пристань как раз в тот момент, когда накренившийся и пылающий корпус «Дерзкого» врезался в причал, почти наполовину разрушив его. Тем не менее лучники продолжали посылать стрелы в защитников пристани и находящихся на крепостных стенах солдат береговой охраны. Им отвечали тем же.

Резкий звук заставил магистра поднять взгляд к башне. Он увидел, как из стоящей на ней баллисты вырвался снаряд, полетевший в сторону кораблей основной группы эскадры. Он едва не задел «Атакующего тигра», но, проскользнув перед самым его носом, упал в воду, не причинив никакого вреда.

На флагмане подняли паруса, и судно устремилось к крепостной пристани. С остальных кораблей на воду спустили шлюпки, которые должны были доставить на берег гвардейцев Бригады Непобедимых.

— Магистр Стимсон! — окликнул монаха граф Де Лурм.

— Братья, наша цель — катапульта слева от центральной башни, — сказал Стимсон товарищам.

Потирая лицо, Константин Прессо наблюдал за разворачивающимся сражением. Ему с первой минуты стало ясно, что удержать остров, борясь со столь мощным натиском, дело безнадежное. Он надеялся лишь нанести урон вражеским силам, с тем чтобы замедлить их продвижение, после чего начать переговоры.

Не исключено, что с помощью катапульт можно будет вывести из строя еще пару кораблей и лучники гарнизона сумеют удержать подходы к крепости, поскольку к пристани могли причалить одновременно только два крупных корабля. Если бы Прессо удалось задуманное, он вынудил бы противника высаживаться на берег исключительно со шлюпок, что гораздо труднее и требует больше времени. Поврежденный корабль противника затруднял высадку десанта на пристань, и командующий гарнизоном верил, что прицельные выстрелы его катапульт смогут полностью заблокировать гавань.

Однако произошло то, от чего у потрясенного Прессо перехватило дыхание и глаза едва не вылезли из орбит: с приближающегося к пристани корабля вырвались семь молний, нацеленных на катапульту справа от него. Грозное боевое орудие вмиг лишилось опор и стало заваливаться набок. Его расчет словно разметало; никто из солдат не подавал признаков жизни.

— Монахи-абеликанцы! — вскрикнул офицер, стоящий рядом с Прессо.

— Гвардейцы Бригады Непобедимых! — закричал другой, показывая на застрявший корабль и солдат, высаживающихся на пристань.

С «Атакующего тигра» ударил следующий залп молний, перевернувший вторую катапульту.

Константин Прессо знал, что во всем мире боевой магией всерьез владели лишь монахи церкви Абеля, которые служили королю Хонсе-Бира. Пирет Данкард не имела никакой защиты против них.

— Прекратить сопротивление! — закричал он.

Последние слова были адресованы лучникам на крепостной стене. Командир гарнизона посмотрел на стоящего рядом ошеломленного офицера и приказал тому поднять белый флаг.

— Мы должны доверять Непобедимым и монахам церкви Абеля, — сказал он, обращаясь к тем, кто находился на смотровой площадке башни. — Они — сердце и душа Хонсе-Бира. Нам остается лишь просить их о милосердии.

— Они служат узурпатору! — воскликнул офицер, памятуя о том, что рассказывали экипаж и пассажиры «Сауди Хасинты», которая останавливалась в Пирет Данкард несколько недель назад на пути к Вангарду. — Законный наследник короля Дануба — принц Мидалис!