Избранные произведения писателей Тропической Африки - Айи Арма

Сказав эти слова, хозяин пошел на кухню, а Около отыскал свободное место и сел. И все люди взглянули опять на Около и, смеясь, опять начали есть и пить. От удивленья Около прирос к стулу. Удивленье длилось недолго, ибо хозяин харчевни вернулся с кухни, покачивая на ладонях тарелку с гарри и тарелку с подливкой. Он поставил их перед Около. Потом он принес воды, и Около умыл руки и начал есть. Около ел, а люди вокруг пили пальмовое вино, пиво и бурукуту и громко смеялись. Они пили и смеялись. Голод заставлял Около есть. Люди смеялись. Около ел. Люди смеялись. Около ел, пока не доел все; тогда он умыл руки в воде, и его дыхание достигло земли. Его дыхание достигло земли, и тогда, оглядевшись, он увидел, что хозяин харчевни раздернул занавес, скрывавший заднюю стену.

На белой стене черными буквами написаны были слова. Около прочел: «Даже Иисус белых не смог сделать мир хорошим. Так пусть же испорченный мир портится дальше». Под этими жирными буквами было написано: «Тот, кто не пьет, все равно помрет». А еще ниже такими же жирными буквами было начертано: «Если мы умрем завтра, мать-вода похоронит нас». Около прочел все эти слова, и тогда хозяин харчевни с улыбкой-улыбкой подошел и сел рядом с Около.

— Вот наши лозунги, — сказал он.

Около не раскрывал рта. Он был тише холодной воды. Хозяин харчевни с улыбкой-улыбкой придвинулся к нему и сказал:

— Развеселись, друг мой. Будь весел сердцем и говори без страха.

Тогда Около заговорил без страха. Он спросил, что за люди стоят на улицах и смотрят не на кого-нибудь, а на всех, словно портреты на стене. Услышав это, хозяин харчевни расхохотался.

— Это слушающие для Самого Большого, — сказал он и попросил Около не продолжать поисков. Около лишь покачал головой. Тогда хозяин харчевни сказал ему трезвые поучительные слова.

— Послушай, друг мой. Останься с нами. Того, что ты ищешь, здесь нет. Поиски приведут тебя к кучам мусора ночью на свалке, а те, кто ходит туда, не приходят назад. А если приходят, все сторонятся их — высокие и даже низкие, — ибо от них смердит. Поэтому послушай меня и останься с нами. Все мы когда-то старались сделать все, что могли. Но это все равно что, сидя в воде, пытаться узнать, сухо ли тело товарища, который в той же воде. — Он подождал ответа Около, но Около не раскрывал рта, поэтому он продолжил свои поучительные слова:

— Поэтому, друг мой, не старайся узнать, сух ли я. Я мокр с головы до ног так же, как ты. А если ты сух, то, значит, кожа твоя покрыта утиными перьями, но даже у утки мокрые лапы.

Около хотел подняться, но не успел, ибо хозяин харчевни начал опять:

— Тебя мучает сердце. Для твоего сердца мир — дерево, падающее на тебя. Ты знаешь, что дерево раздавит насмерть, и ты хочешь удержать его руками. Но зачем умирать от смерти, которой на самом деле нет? Поменьше раздумывай, друг мой. Люди с веселым сердцем — те люди, которые не раздумывают. Мы здесь хотим быть такими. Словно стволы в реке, мы плывем по воле течения, и ничто не омрачает наших сердец. Поэтому, друг мой, останься здесь, будь одним из нас.

Но Около опять лишь покачал головой, поблагодарил хозяина и ушел, и все смотрели ему вслед.

Около вышел из харчевни и вновь оказался на улице. Он смотрел и туда и сюда и не мог решить, куда направиться. Постояв меж толп, шагавших вправо и влево, он решил пойти за потоком, шагавшим влево. Он пошел влево не потому, что считал, будто этот путь приведет его к цели, просто он был человеком, который пришел купаться к холодной реке. Несмотря на холод, ему надо войти в воду. Так подумал Около и пошел за толпой влево.

Около шел за бездумной толпой, он стал частью толпы. На глаза ему попалась вывеска у входа в мастерскую. На ней было написано, что хозяин верует в Бога белых, Бога черных. Около остановился и увидел в углу мастерской резчика, окруженного головами, которые он вырезал из дерева. Провидческими глазами он усматривал в древесине лицо, причмокивая губами, он направлял резец, летели стружки, и появлялось лицо. Около сердцем повернулся к человеку, направлявшему свой резец. Около смотрел на вывеску и думал, что она означает. Около сердцем думал о резчике. Все дело в том чтобы верить во все или не верить ни во что. Резчик верующий, всей силой своей тени он высекает лица из дерева и сердце его радостней радости. Но верующий ли он сам, Около? Ведет ли его в поисках вера? Да, он верует в суть. Суть существует, но сердце его безрадостно. В этом разница между ним и резчиком. Радость его сердца в обретении сути…

Около стоял и разговаривал со своим сердцем, и вдруг грубая рука опустилась сзади ему на плечо. Около вздрогнул и повернулся. Сверху вниз немигающими глазами смотрел на него слушающий для Самого Большого.

— Ты хочешь видеть Самого Большого? — спросил слушающий безразличным голосом. Около помолчал, а затем сказал «да» голосом, в котором слышалось безразличие к смерти.

— Пойдем, я тебя отведу к нему. — Слушающий схватил Около за руку и потащил его вправо, откуда Около шагал уже много часов.

— Отпусти мою руку. Не надо меня тащить, я сам пойду за тобой к Самому Большому, — говорил Около, а люди останавливались и глядели ему вслед. Слушающий его не слышал. А если и слышал, то голос Около был для него подобен муравью, что ползет по шее другого слушающего. И Около шел за ним, не раскрывая рта, пока слушающий не остановился у дверей, в которые постучался, не выпуская руки Около. Затем слушающий с опаской открыл дверь и вошел, таща за собой Около…

За большим столом сидел белый человек и просматривал папку с бумагами. Увидев белого человека, сердце Около обрадовалось. Ибо перед ним был тот, кто поймет его поиски и, без сомнения, отведет к Самому Большому.

Слушающий стоял как столб и ждал, что на него обратят внимание. Но белый что-то читал в папке. Белый читал, слушающий стоял. Белый читал, слушающий стоял. Наконец, не поднимая глаз, белый сказал:

— Оставь его и иди.

Слушающий на цыпочках вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.

Белый поднял глаза и с головы до ног осмотрел Около. Затем он поставил локти на стол и сложил руки.

— Ты, конечно, понимаешь по-английски?

— Да, — ответил Около.

— Ты хочешь видеть Самого Большого?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы спросить, знает ли он суть.

— Ты когда-нибудь слышал слово «психиатр»?

— Да.

— А ты когда-нибудь обращался к психиатру?

— Нет.

— Почему?

— Потому что мне он не нужен.

— По-моему, он тебе нужен до крайности.

— Отчего?

— Оттого, что ты, вероятно, сходишь с ума.

— Схожу с ума? — медленно повторил Около.

— Да, сходишь с ума.

— Отчего вы решили, что я схожу с ума? Оттого, что я ищу суть? Я-то думал, что вы меня поймете, — выговорил Около с мольбой в голосе.

— Я просто стараюсь тебе помочь.

— Помочь? Вы можете мне помочь, только если отведете меня к Самому Большому.

— А вот этого, дружище, я не могу и не хочу делать. Мне даны указания направить тебя в сумасшедший дом. Тебя не хотят здесь видеть. Ты и так уже доставил Сологе немало хлопот. Тебя запрут здесь в комнату, а потом пошлют в сумасшедший дом.

— Но ведь я никому не доставил никаких хлопот. Вы же знаете это сами.

— Послушай, дружище, я на работе и должен работать. — Белый забарабанил по столу пальцами.

— Даже если вы знаете, что ваша работа приносит зло?

— Не задавай мне вопросов. Это твоя страна. Спрашивай у своего народа.

— Тогда отведите меня к Самому Большому. Он ведь из моего народа.

— Однако ты ловкий парень, — раздраженно сказал белый, вставая из-за стола. — Посмотрим, что будет с такими, как ты, когда мы все уберемся отсюда. — Белый повернулся к окну. Облокотившись на подоконник, он выглянул из окна, он смотрел и смотрел на улицу, напевая песню, в которой не было ни слов, ни мелодии, и постукивал по полу носком ботинка. Затем он повернулся спиной к окну, подошел к Около и положил руку ему на плечо.

— То, что я только что сказал, не имеет отношения к делу, — с улыбкой-улыбкой сказал он. — Забудь мои слова о том, что станет с вами, когда мы уйдем из твоей страны. Забудь это, и я помогу тебе.

— Вы поможете мне увидеть Самого Большого?

— Нет, нет, нет. Я этого не имел в виду. Я хочу сказать, что если здесь есть люди из твоего племени, то я могу их позвать и помочь им спасти тебя.

— Так я не увижу Самого Большого? — Радость покинула сердце Около.

— Боюсь, что нет.

— Отчего?

— Я же тебе сказал. Будь разумным и не валяй дурака. Такие люди, как ты, очень нужны твоей стране, только тебе придется закрыть глаза на кое-какие вещи.

— Но это измена себе.

— Послушай, сынок, в жизни ведь все не так, — начал белый тихим, поучающим голосом. — Жизнь как шахматы. Неверный ход — и тебе конец. Одним ты можешь в глаза говорить самую неприятную правду, и тебе это сойдет с рук. С другими же это кончится плохо. Они могут сделать так, что жизнь твоя станет весьма-весьма неприятной. Понял?