Тень ее высочества - Лана Ежова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прекрати! Все не так!
– Давно хотел сказать, что ты был плохим отцом Александру. Именно из-за твоих экспериментов он сбежал, а не в поисках приключений. Именно из-за тебя он и попал в руки сначала башевистов, а потом – работорговцев.
Магистр, гневно раздувая ноздри, приблизился к Кариму.
– Как и все, ты не понимаешь важности этих исследований! Поняв механизм защиты организма хэмелла от болезней, мы сможем победить лихорадку Мульхема. И не только ее. Я думаю о людях, Карим, об их будущем!
– Лучше думал бы о собственном ребенке, – горько возразил племянник. – Мне навсегда врезались в память слова Александра, что он для тебя в первую очередь объект изучения, лишь потом – сын. И знаешь, даже спустя столько лет я помню, как девятнадцатилетний парень с трудом сдерживал слезы обиды.
Гнев магистра стих. Не глядя на племянника, он глухо сказал:
– Мои ошибки – только мои, и расплачиваться за них мне. А по поводу девушки не переживай. Как только Эва поправится, я прослежу, чтобы она благополучно добралась домой.
Вариор успел перешагнуть порог оружейной комнаты, как Карим поспешно проговорил ему вслед:
– Я повесил на них следилки.
Дядя обернулся и недоуменно приподнял бровь.
– К каждому человеку, выставленному на Призрачных торгах, я прицепил следящее заклинание. И младшие арбитры всех разыскали.
– Замечательно. Счастлив, что ошибался в тебе, племянник. – Вариор и не пытался казаться радостным. – Прости за несправедливые обвинения.
Проводив неестественно прямую спину дяди виноватым взглядом, Карим мысленно поздравил себя с чрезмерной жестокостью. Правда, казнился он недолго – из лап разбушевавшейся совести вызволил слуга, сообщив, что гостья проснулась и хочет видеть своего спасителя.
Глава 11
Потомки Антара
Оазис Мектубиан, дворец рода Эспинс,
57-й день пришествия Эвгуста Проклятого
«Эва! Просыпайся, Эвангелена! Хватит дрыхнуть», – занудно звенел голос Грэма в голове.
С закрытыми глазами я резко вскочила и, путаясь в приятно прохладной простыне, шлепнулась с кровати. Потирая ушибленное мягкое место, огляделась, вспоминая, где я и почему здесь нахожусь.
Карим Эспинс, арбитр Мектуба, выкупил меня на Призрачных торгах. Затем меня схватил Фирон и, по неосторожности ранив артефактом Мульхема, бросил умирать. Но кузен арбитра, похоже, сумел залечить рану, и лишь благодаря его стараниям я жива…
Итак, я во дворце Эспинсов, притом в качестве гостьи, а не рабыни. Да благословят боги благородных магов и справедливых арбитров!
«И да благословят боги арбитров с провалами в памяти», – хмыкнул сатуриец, и в кои-то веки я с ним сразу согласилась.
Когда я увидела лицо своего спасителя, то испугалась чуть ли не до икоты. Я видела его в «Перекрестке ветров»! В трактире, на который напали демоны, а мы с Юлианом оттуда позорно сбежали, не предупредив об опасности остальных посетителей. Я боялась, что арбитр вспомнит нас. Но почему-то этого не произошло. Вероятно, он видел нас мельком. Или всему виной ранение, полученное в бою. Как бы там ни было, а я сама до конца жизни буду корить себя за тот бесчеловечный поступок…
Сев на кровать, обратила внимание на постельное белье. Нежно-лазоревый вискурский шелк – а не бедная семейка, эти Эспинсы. Да и все остальное в комнате вопило о роскоши и вкусе. Огромная кровать из темного дерева меня вообще покорила. И я сдалась на милость покорительницы – забралась обратно на мягкую перинку. Стоило голове коснуться подушки, как ко мне тотчас вернулась сладкая дремота.
«Эва, это не смешно», – не выдержал телохранитель.
«А я разве смеюсь?» – Занудство Грэма вырвало из сонной неги в унылую реальность.
«Пора вставать и думать о том, как попасть в храм Судьбы. Мы от него в паре часов пути и в то же время дальше, чем когда-либо».
«С чего вдруг? Вчера Карим пообещал сопроводить к жрицам, как только я почувствую себя лучше. Значит, завтра и двинемся в путь».
«Даже боги порой не держат обещания, – напомнил известную истину сатуриец. – Открой глаза и посмотри на магическую защиту дворца. Тебе ни за что не выбраться отсюда, если вдруг хозяева пожелают оставить себе молоденького хэмелла. Приобретенного, кстати, за неимоверно огромную сумму, тебе с ними вовек не расплатиться».
«Грэм, ты во всем ищешь подвох. Мне, наоборот, спокойно. Такое чувство, что я вернулась домой».
«Ну-ну, домой она вернулась! Послушаю, что запоешь, когда тебя пустят на опыты, и лабораторная клетка станет твоим домом навечно».
«Грэм, давай без гадостей, а? И вообще я спать хочу». – Зевнув, чуть не свернула себе челюсть.
«Эвка, подъем!»
От мысленного командирского окрика, сравнимого лишь с ведром холодной воды, я снова вскочила с постели. Ну и побудка! Вот так всегда. Бедной девушке толком поспать не дадут.
«Хватит, выспалась на годы вперед. Столько времени провалялась – и мало?!»
Неужели Грэму непонятно, что исцеляющий сон не считается? Хочется понежиться на безупречно чистых простынях, томно потянуться, получить завтрак в постель, без спешки выпить чаю с чем-нибудь сладким…
«Какой, к демонам, завтрак?! Какой чай?! Вокруг творятся странности, а ты о чае мечтаешь! Собралась, прочистила голову от глупостей и внимательно слушай меня!»
– Есть, мой генерал! – как солдафон на плацу, гаркнула я вслух, не сдержав возмущения.
«Юлиан – сателлит одной из богинь, и его покровительница вчера явилась к нам с визитом», – огорошил сатуриец.
Бодрящее начало. Сон как рукой сняло.
«А почему я узнаю об этом лишь сегодня?»
«Да потому что ты вырубилась сразу после разговора с Каримом».
Оправдываться не собиралась, сон и еда – лучшее лекарство для хэмелла.
«Рассказывай, Грэм, что произошло вчера и, пожалуйста, с подробностями, а не кратко, как ты любишь».
«Будут тебе подробности, сапфироглазая, будут. – Сатуриец говорил зло и резко, словно в новых неприятностях опять виновата я. – Я тебя не виню, – резко отбрил он, – не выдумывай».
А затем он пересказал события прошедшей ночи, и мы стали гадать, что за богиня почтила нас присутствием: Судьба, Искусство, Стихия или Любовь?
«Логика подсказывает, что Стихия или Искусство, – убедительно заявил мой телохранитель. – Сама подумай, для Любви облик девочки некрасив и прост. А все статуи Судьбы в храмах величественны и монументальны, поэтому сопливого ребенка для своего воплощения она также не изберет. Тогда как богиня Искусства многолика и многогранна, почему бы ей не сыграть подростка?»
«Ну а Стихия, Грэм?»
«Эта богиня по своей сути капризна и непостоянна. Она также могла предстать перед глазами своего слуги в непрезентабельном образе, если бы ее потянуло на эпатаж».
«Хорошо, богиню практически вычислили. Дальнейшие наши действия?»
«Делаем вид, что нам ничего не известно. В конце концов, богиня нам не враг, Эва, она спасла тебе жизнь».
Прикоснувшись к шее, где недавно кровоточил порез, оставленный рукой Фирона, я не почувствовала шероховатостей. Отлично, шрама нет, а ведь мог и остаться после артефакта. И регенерация многоликих оказалась бы бессильной.
«Творится непонятное, вероятно, опасное для жизни, а бабы, как всегда, думают о внешности».
Пренебрежительная мыслишка Грэма больно кольнула мое чувство достоинства. Почему? Почему окружающие любят причинять мне боль? У меня на лбу написано «добровольная жертва»? Я просто хочу остаться живой и, по возможности, не уродливой.
«Эва, прекрати выдумывать чушь! Не хотел тебя обидеть – я всего лишь размышлял о различиях между мужчиной и женщиной. Для меня сотня шрамов, если они не мешают исполнять мои обязанности, – не повод для уныния. Прекращай разводить сырость. К нам кто-то приближается».
С грустью подумала о том, что Грэм моими ушами слышит больше, чем я сама. И даже получила объяснение феномену: не умею сосредоточиваться на реальности, витая в поднебесье, тогда как сатуриец собран и насторожен каждый миг.
Постучав, в комнату вошел Юлиан. В правой руке он держал поднос, заставленный мисками, тарелками и пиалами. Вдохнув ароматы еды и свежезаваренного чая, я ответила на приветливую улыбку мага вежливо-голодным оскалом.
– Ты проспала завтрак, – сообщил парень. – И я решил позаботиться о тебе, так как хозяева, скорее всего, позабудут о гостеприимстве из-за суматохи во дворце.
– А что случилось? – спросила без особого интереса, разглядывая своего попутчика.
Тщательно выбритый, переодетый в чистую светлую одежду, молодой человек выглядел довольным, видимо, успел отдохнуть от опасных приключений.
– Точно не знаю, у них что-то пропало. Лучше признавайся, как твое самочувствие? – небрежно ушел от расспросов маг.
И я утолила его любопытство. Рассказала, что до сих пор не верится в то, что выжила. Что воспоминания про то, как, теряя кровь по капле, начинаешь ощущать слабость и апатию, навсегда останутся со мной.
