Китай – великая держава номер один? - Леонид Млечин

Премьер Вэнь Цзябао: «Есть две цифры, которые важнее темпов роста валового внутреннего продукта. Это доля ВВП, которую страна тратит на образование и научные исследования». Намечено вдвое увеличить социальные расходы — на медицину, образование и социальное обеспечение. Правительство обещало создавать рабочие места, строить доступное жилье, снижать инфляцию.

Но остановить инфляцию едва ли удастся. Чиновников поощряют и награждают за крупные проекты, поэтому деньги щедро вкладываются в масштабные, поражающие воображение предприятия. Но не прибыльные.

Чем недовольны китайцы сегодня? Помимо коррупции их волнуют нехватка жилья и социальное неравенство. Китай становится самым несправедливым обществом — в смысле неравенства доходов. Очень серьезно социальное расслоение, из-за чего нервничают китайские чиновники.

Председатель Центральной комиссии по проверке дисциплины заявил на селекторном совещании, что всем партийным и государственным чиновникам запрещено покупать за казенный счет товары, подпадающие под категорию роскоши, а также участвовать в дорогостоящих оздоровительных мероприятиях. Но эти меры не помогают.

Академия общественных наук при ЦК сообщила, что восемьдесят пять процентов семей не могут позволить себе собственное жилье. А целые дома стоят пустыми. Считается, что в пустующих квартирах можно разместить миллионы семей.

В 2011 году в Китае запретили гражданам покупать квартиру, если они уже владеют двумя объектами недвижимости. Для покупки квартиры надо представить налоговую декларацию, чтобы были известны источники доходов. Власти обеспокоены ростом цен на жилье — в 2010 году в Пекине они выросли на сорок с лишним процентов. Боясь инфляции, люди вкладывают деньги в недвижимость. А попытки снизить цены вызывают протесты владельцев, которые возмутились, когда новые квартиры выставили на продажу по цене ниже той, по которой они годом раньше купили свои квадратные метры.

Особое возмущение вызывает насильственное выселение из домов, чтобы освободить землю для нового строительства. Компенсацию платят очень низкую. Чиновники крайне заинтересованы в новом строительстве — это свидетельство их служебных успехов. Крестьян, которые протестуют против того, что их сгоняют с земли, разгоняют полицией или отправляют без суда и следствия в так называемые «черные тюрьмы». Фильм Джеймса Кэмерона «Аватар» (2009) пользовался в Китае таким успехом отчасти из-за того, что многие рядовые китайцы ассоциировали себя с туземцами, чьи земли пыталась отнять гигантская безликая корпорация…

«В Китае мы имеем дело с типичным кризисом растущих ожиданий, — считает Андрей Карнеев. — Нет ничего необычного в том, что недовольство населения растет параллельно с подъемом уровня жизни… Компартия не в состоянии обеспечить равенство. Нужно учитывать еще один момент. В Китае растет плюрализм мнений. Социальные вопросы открыто обсуждаются. Это беспрецедентно для страны. Если бы острые темы было, как прежде, запрещено обсуждать, то о недовольстве людей мы бы не узнали… Уже задействованы рыночные механизмы, но в то же время сохраняются репрессивные возможности режима. Это оборотная сторона китайского экономического чуда. Остатки социализма работают на капитализм».

Семьдесят процентов населения страны — крестьяне. Никто не знает, что у них на уме. Если они не смогут прокормить себя, начнутся волнения. Сто двадцать миллионов китайцев из бедных внутренних провинций бросили дома и перебрались на бурно развивающийся юг, куда вкладывают деньги иностранные фирмы. Если стремительное развитие китайской экономики остановится, если начнется кризис, если эти сто с лишним миллионов человек, оторванных от дома, от семьи, потеряют работу, будет беда.

На торжественных церемониях в Пекине незримо присутствуют нежелательные гости, которые нарушают искусственно созданную гармонию. Никто их не называет, но они заставляют всех нервничать. Это тысячи китайцев, которые протестуют против одних и тех же пороков: коррупция, отъем земли, загрязнение окружающей среды, низкие зарплаты.

В год отмечаются десятки тысяч вспышек недовольства рабочих в городах и крестьян на селе. «Стабильность — это главное», — заклинают китайские партийные газеты. Китайские руководители опасаются любых волнений, деятельности активистов демократических движений, призывающих к «жасминовой революции».

Движение вперед неминуемо ведет к столкновению между интересами компартии и потребностями экономики в открытости и свободе. Специалисты исходят из того, что определенной нестабильности Китаю в процессе модернизации не избежать. Возможно, что и единство страны окажется под вопросом в ближайшие годы. Процесс модернизации Китая, проходивший достаточно гладко, приблизился к рубежу, за которым административную систему придется полностью заменять институтами рыночной экономики. И перед этим рубежом Китай замер.

«Жасминовая революция» — термин, который выбрали китайцы в Интернете вслед за тунисцами, совершившими у себя маленькую революцию. Пока что массовые демонстрации протеста существуют только в воображении нервничающих китайских руководителей. Есть разница между надеждами Китая на будущее и безнадежностью арабских диктатур. Но на всякий случай китайская госбезопасность работает в усиленном режиме.

Из опыта развала СССР извлечен важный урок: сохранение власти требует не жесткости и упорства, а гибкости и умения примеряться к меняющемуся миру. Но до определенной степени. Для китайских лидеров главное — стабильность в стране, то есть сохранение существующего режима. На любые иные перемены они готовы пойти. У них перед глазами пример Советского Союза. Китайский партаппарат понял, что либерализация режима неминуемо ведет к его крушению. Потому ситуация с правами человека, мягко говоря, оставляет желать лучшего.

Ученый и борец за права человека Лю Сяобо был в 2009 году приговорен к одиннадцати годам тюрьмы «за подстрекательство к подрывной деятельности». Его упрятали в тюрьму за участие в составлении «Хартии 08», требующей прогрессивных реформ.

В 2010 году ему присудили Нобелевскую премию мира. В Пекине были крайне раздосадованы. Главный орган ЦК КПК газета «Жэньминь жибао» писала: «Награждение Нобелевской премией Лю свидетельствует о попытках западных стран вмешиваться во внутренние дела Китая. Это хорошо спланированное западными державами шоу — еще одно в цепи акций по подрыву Китая». На вручение премии не позволили приехать даже его семье. Впервые после 1935 года, когда премию дали немецкому публицисту Карлу фон Осецкому, которого нацисты засадили в концлагерь.

В 2011 году было арестовано, по данным правозащитных организаций, несколько десятков человек — из страха перед «жасминовой революцией», повторением народных восстаний в арабском мире.

В феврале 2011 года руководители Китая обсуждали вопрос, как не дать разразиться социальному конфликту и как изменить общественное мнение и настроения в Интернете в нужном направлении. Прежде всего — не допустить массовых мероприятий на улицах. Слово «жасмин» под запретом. Даже перестали исполнять народную песню о жасмине. Больше ста правозащитников посадили под домашний арест.

Огромная держава воевала с фантомом. Несколько раз столичная полиция блокировала районы, где ожидались манифестации. Но никого, помимо иностранных репортеров, там не оказывалось. Отключали системы мобильных телефонов. Иностранных журналистов допрашивали часами, выясняя, что им известно о диссидентах. От них требовали сотрудничества — и угрожали в случае отказа не продлить им разрешение на работу в Китае.

В Пекине разрабатывается система, которая, используя сигналы о местонахождении мобильных телефонов, устанавливает точки большого скопления людей. Ее создатели говорят, что система поможет бороться с пробками. Но очевидно, что она же поможет и силам безопасности выявлять места протеста еще быстрее, чем раньше.

В 2011 году увеличены ассигнования на полицию, госбезопасность и тюрьмы сразу на 13,8 процента. Они составят почти 95 миллиардов долларов. Это больше, чем получит армия — 91 миллиард.

Известный американский политолог Фрэнсис Фукуяма пишет:

«Недовольство — серьезная проблема в Китае. Недавний доклад экспертов из университета Цзяо Тун сообщает о 72 случаях серьезных социальных волнений в Китае в 2010 году, на двадцать процентов больше, чем годом раньше. Многие зарубежные обозреватели готовы поспорить, что эта цифра занижена на пару порядков.

Качество китайского авторитарного правления значительно выше, чем ближневосточного… Правительство отслеживает признаки социального недовольства и отвечает на него послаблениями, а не репрессиями. При вопиющих случаях коррупции и ущемления прав — например, после разрушения некачественно построенных школ в результате землетрясения в провинции Сычуань — правительство спрашивает с местных чиновников, применяя жестокие наказания, вплоть до смертной казни.