Настоящие - Екатерина Белецкая

Голос всё говорил и говорил, перечисляя бесчисленный свод параграфов, а Нарелин смотрел в лицо Адриг и поражался тому сумасшедшему восторгу, которое отражалось в нём.

— Невозможно… — прошептала она. — Святые, это невозможно! Как это получилось?!

— Что-то ты слишком удивляешься, Адриг, — заметил он. — Почему в праве на работу вам отказано? С какой это стати?

— Мы живые, — просто сказала Адриг. — Я не верила. У нас никого не признавали до этого живыми. Я слыхала, что Сэфес могут возвратить тех, кто погиб, но… никогда не было, чтобы так… Нарелин, это значит, что мы имеем право вернуться домой. Право на работы восстановится после того, как мы докажем благонадёжность, и мы её докажем. Тот, кто был хоть раз в Сети, будет искать дорогу назад. Нарелин, наши дома открыты для всех вас. Спасибо.

Нарелин посмотрел на Адриг с сомнением. В столь благополучный исход верилось с трудом. Слишком хорошо, чтобы быть хорошо.

— Да ладно, — сказал он, чуть смутившись, — ничего особенного. Лин, ну так что мы? Чем-то ещё можем помочь или ребята остаются, а мы побежали дальше?

Хотя Каин уже немного привык, но вид звёздной бесконечности, распахнутой под ногами, всё равно наводил на него дрожь. Вслух он этого не говорил, стеснялся своего страха — но хотел надёжности и прочности? И сейчас почти ничто не напоминало, что Клео с Каином находятся в космосе. Катер заливал мягкий, медовый свет, напоминающий свет заходящего солнца, в этом свете лицо блонди, лежавшего в медицинской нише, было уже не так похоже на лица мертвецов из Радалова дома. Но глаза блонди были закрыты, он лежал не шевелясь, даже ресницы ни разу не дрогнули — словно умер. Спит? Без сознания? С тех пор как Пятый с Радалом ушли в Осенний Лес — Пятый пояснил, что «нужно прибраться в доме, подготовить остальных», — Каин так и не понял, в каком состоянии Клео. Наверное, не так уж всё плохо, если их оставили вдвоём.

— Клео, — тихонько позвал он, — ты спишь?

Пару секунд ничего не происходило, а затем Клео резко открыл глаза. Лицо его не изменило выражения — такое же застывшее и неживое.

— Нет, — ответил он, глядя не на Каина, а в пространство перед собой.

— Ты что-нибудь хочешь? — От взгляда на Клео Каину делалось не по себе, он и сам не рискнул бы признаться, что ему сейчас страшно. — Может быть, попить принести?

Клео медленно перевёл взгляд на Каина, и тут мальчик впервые догадался, что, похоже, невозмутимому блонди сейчас банально очень плохо. То ли больно, то ли… в общем, не понять. Но тут не ошибёшься. Чувствуется.

— Нет, — ответил Клео. — Спасибо. И снова замолчал, закрыв глаза.

Каин сел рядом с ним на выросшее из пола кресло и пригорюнился. Помочь блонди он ничем не мог. Утешить, ободрить — тем более. Зачем Пятый приказал ему остаться? Лучше бы он пошёл вместе с Радалом в лес, чем сидеть тут, как пришпиленная за хвост крыса, рядом с человеком, присутствовать возле которого нет никакой необходимости. «Я ему только мешаю, — подумал Каин. — Так бы он спал себе и спал».

Клео вдруг чуть заметно улыбнулся, самыми уголками губ, и проговорил очень тихо, не открывая глаз:

— Не нужно меня бояться.

— Я тебя не боюсь, — ответил Каин. — Не знаю, зачем я тут сижу. Ты спи, не буду мешать.

— Не получается, — сказал Клео. — К сожалению.

Каин промолчал. Несколько минут он неподвижно сидел в своём кресле, глядя в стену, потом решил: «Какая разница, всё равно», и направился к зоне, которую Сэфес определили как кухонную. С симбиотической системой Каин не особенно освоился, просто потому, что не умел формулировать запросы, но придумать горячий чай и булочку, посыпанную мелкими коричневыми зёрнышками с острым, пряным запахом, у него очень даже вышло. Булочка получилась загляденье, Каину даже жалко стало её есть. Он уселся за овальный стол, пристроил чашку на край, отщипнул от булочки корку и задумался. Что будет дальше? Вроде бы сейчас всё идёт как надо. Но Каин интуитивно чувствовал, что не всё так легко, как кажется. События, да и сами они в этих событиях, застыли неподвижно, но Каин уже догадался, что в этом мире неподвижности не бывает, она может оказаться кажущейся. И окажется наверняка. Он стремился понять: «Откуда я это знаю, мне же неоткуда, но…»

— Что ты любишь есть на завтрак, Каин? — спросил вдруг из своей ниши Клео.

— Я не завтракал никогда, — машинально ответил тот. — Нас только днём и вечером кормят. Клео, сделать для тебя чай, если ты всё равно не спишь?

— Нет, — ответил Клео, почему-то слишком поспешно. — Спасибо.

— Нет так нет. — Каин пожал плечами. — Зря Пятый меня тут оставил. Я бы лучше пошёл с ними.

— Он оставил тебя со мной, — произнёс Клео и чуть улыбнулся. — С раненым.

— Ты не ранен, — заметил Каин. — Ты скоро поправишься, Пятый же сказал…

Клео закрыл глаза и пояснил тихо:

— Я шучу. — Он помолчал. — Значит, Пятый хотел, чтобы мы, оставшись наедине, что-то поняли для себя… решили… выяснили.

— Тебе надо спать, а не решать, — со вздохом возразил Каин. — И плевал я на то, что он хотел.

— Я бы хотел заснуть, — ответил Клео. — Не могу.

— А ты попробуй посчитать корабли, — предложил Каин. — Это мы с Ради придумали. Помнишь, там, в Лесу, ручей есть? А по нему плывут кораблики и тонут в омуте. Мне помогает заснуть.

Вместо того чтобы начать считать кораблики, Клео открыл глаза и с бесконечным удивлением взглянул на мальчишку:

— Ты мне сочувствуешь? Я считал, что вы с Радалом меня ненавидите.

Каин замялся. У него даже уши покраснели от смущения.

— Да нет, — промямлил он. — Мы поняли, что не ты виноват. И даже не эти двое. Этот виноват, крысёнок, который ходит и советы даёт. Гадюка он!

— Кто? — не понял Клео. — Какой ещё крысёнок?

— Арти этот, — пояснил Каин. Он взял чай и сел рядом с Клео в кресло. — Он же нас всех друг на друга натравливает, как ты не видишь?! Пятый, конечно, тоже гад, но всё-таки поменьше.

— Натравливает, — согласился Клео. — У тебя есть предположения — зачем?

— Не знаю, — растерялся Каин. — Я вот почему-то стал теперь верить, что Пятый не злой, что он… он не хотел убивать Ниа. Его, наверно, этот заставил. Он всех заставляет делать то, что не хочется. Вас из дома вышвырнул, Сэфес с нами возиться заставил.

— Кто знает, — задумчиво произнёс Клео. — Он считает, что в случившемся с нами виноваты именно вы.

— В том, что с тобой случилось, я виноват, — пробормотал Каин. — Лин объяснил.

— Хорошо, что вы больше не хотите нам вреда, — сообшил Клео. — Это значит, что мы сможем вернуться домой без опасения.