Сиротка. Дыхание ветра - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Нет, мне их одолжил мой друг Гамелен! Давай, оденься потеплее! Поможешь мне их распрячь и накормить.

Немного погодя Тошан, ступая пружинисто и бесшумно, вернулся. Он придерживал за плечо сына. Эрмин, погруженная в свои мысли, едва шевельнулась. Мало-помалу она осознала, что Тошан и впрямь здесь, в Валь-Жальбере.

— Дочка, — шепнула Лора, — ты могла бы нас предупредить о приезде Тошана.

— Я сама не знала, мама! Но меня тронуло до глубины души, что он сделал все, что в его силах, чтобы оказаться здесь так скоро. Явно он прибыл ночным поездом…

— Я чувствую, что вполне оправился, — заявил Жослин. — Я должен помочь зятю запереть собак, иначе они передерутся с нашими псами!

— Папа, отдохни! — запротестовала Эрмин. — Тошану совсем не трудно, он привык. А ты лучше съешь оладьи, которые принесла Мирей. Ты должен набраться сил. А потом мы вместе, без детей, все обсудим.

Все они волновались и страстно желали лишь одного — чтобы Луи вернулся как можно скорее. Это стояло на первом месте.

— Я позвонила своему банкиру в Монреаль. — Лора говорила тихо, чтобы не услышали Мари и Лоранс, болтавшие у окна. — Он посоветовал мне продать дом, принадлежавший Шарлебуа. Но такую сделку не провести за несколько часов. Мне не набрать всей суммы наличными. К счастью, я могу одолжить недостающую часть. Деньги можно будет забрать в робервальском банке в понедельник или во вторник. Мне придется ввести в курс дела управляющего Клутье.

— Но мы не знаем, как будет происходить обмен, — вздохнул Жослин. — Бедный мой Луи! Все дни вдали от нас, среди этих мерзавцев!

Эрмин испытывала противоречивые чувства — от надежды до недобрых предчувствий. Когда вернулся Тошан в сопровождении сияющего Мукки, она отправила детей играть в нянину комнату. Те нехотя повиновались.

— Это ненадолго, — сказала она. — Чуть позже мы с папой поднимемся к вам.

Экономка скрепя сердце собиралась удалиться в кухню, но Лора знаком велела ей остаться.

— Мирей, у нас нет от тебя секретов. Тошан, садитесь; ты тоже, Эрмин. Нам нужно определиться. Человек, похитивший Луи, звонил вскоре после полудня. Заверил, что с Луи хорошо обращаются. Мы хотели поговорить с мальчиком, но он отказал нам. Это чудовище. Велел нам поскорее приготовить выкуп. Пятьдесят тысяч долларов, ровно столько, сколько требовали от Линдбергов! Я как раз вспомнила об этом, когда Бетти завела речь о той трагедии. Я следила за ходом дела по газетам. Но несчастные родители ведь так и не увидели своего сына живым. Малышу и двух лет не было! Боже, какое гнусное преступление!

Голос Лоры дрогнул. Эрмин продолжила ее рассказ, опустив лишь одну-единственную деталь. Она никому не стала рассказывать о связи Поля Трамбле и Бетти. Когда она закончила, Тошан задумчиво произнес:

— Этот человек мог легко забраться к Маруа и стащить ключи от приходской школы!

— Забраться через черный ход, что ведет во двор к хлеву, — подчеркнула Эрмин, стремясь защитить Бетти. — Тут важно другое. Мы знаем имена трех типов. Поль Трамбле, должно быть, сын Наполеона Трамбле, они живут где-то в этом районе!

— Не беспокойся, Эрмин, где бы они ни были, я их найду, — заверил Тошан. — Я для того и приехал. Гамелен одолжил мне свою упряжку, и я смогу легко перемещаться. Я знаком со многими людьми, живущими близ озера, мне будет нетрудно получить нужные сведения. Никому не позволю обижать мою семью, тем более похищать невинное дитя. Пока что не будем ничего сообщать полиции. Лора, не плачьте, я верну вам Луи! Я выезжаю завтра утром.

— Как, уже? — спросила Эрмин. — Не лучше ли дождаться понедельника; может, к тому времени мы больше узнаем о том, куда нужно доставить выкуп.

— В понедельник может быть поздно, — возразил Тошан. — Я не питаю доверия к этому Трамбле. В настоящий момент ему кажется, что он всемогущ, он чувствует себя в полной безопасности. Нужно застичь его врасплох. Во всяком случае, ты, Мимин, поедешь со мной. Луи никогда меня не видел, и мне бы не хотелось напугать его.

Лора растерянно смотрела на зятя. Тошан казался уверенным в себе, и все же она робко возразила:

— Но как вы отыщете Луи? Мы понятия не имеем, где его могут держать!

— Я привык охотиться, я чую, где прячется дичь, умею подкрасться незаметно, — вежливо парировал Тошан.

Мирей перекрестилась, уверенность красавца Метиса с бархатными черными глазами произвела на нее впечатление. Жослин отбросил одеяло и сел.

— Тошан, я был неправ, теперь я сознаю это и от всей души прошу у вас прощения. Если вы вернете мне сына, я буду вам вечно благодарен. И надеюсь, что Луи, если Господь сохранит ему жизнь, вырастет таким же храбрым, честным и милосердным, как вы.

— Пусть он также познает цену прощения, — ответил Тошан. — Мне не чужд такой недостаток, как злопамятность, вам тоже. Прошлое есть прошлое, и оно не должно нам мешать строить светлое будущее для наших детей и тех, кого мы любим. Правда, Мимин?

Это домашнее прозвище отдалось в сознании молодой женщины ласковым эхом. Она склонилась в объятия мужа, слегка стыдясь того, что ощущает такую огромную радость в то время, как ее братишка Луи находится в руках похитителей. «Но я имею право радоваться! — подумала она. — Тошан сказал, что возьмет меня с собой. По крайней мере, я буду ощущать, что действую, борюсь за Луи. Было бы здорово его освободить, обнять и утешить…

Обсуждение, напоминавшее настоящий военный совет, продолжалось. Лора вскоре выдвинула безупречно логичный довод:

— Если вы отправитесь завтра вдвоем, мы не сможем сообщить вам, где и как похитители потребуют передать выкуп.

— Я найду почтовое отделение и позвоню вам оттуда, — ответила Эрмин. — Давайте доверимся Тошану.

— Но в каком направлении вы вначале двинетесь? — забеспокоился Жослин. — Озеро Сен-Жан большое. Как понять, куда вам следует направляться?

— Я положусь на свой инстинкт, — спокойно ответил Тошан. — Я надеюсь спасти вашего сына, кроме того, нужно остановить эту троицу. Моя мать и Киона имеют право жить спокойно.

Эрмин расстроилась, услышав горячо любимое имя из уст мужа. Ей стоило немыслимых усилий не допустить появления девочки в Валь-Жальбере, хотя ей очень ее недоставало. «Где же ты, моя светлая сестричка, моя золотая[56]? — думала она. — Впрочем, Тала прекрасная мать, и мне не о чем беспокоиться».

Лора и Жослин согласились с планами зятя, хотя так и не поняли, на чем основана его уверенность.

— Мимин, давай поднимемся к детям, — вдруг предложил Тошан. — К тому же мне нужно переодеться.

— Конечно! — горячо поддержала Лора. — А Мирей пусть приготовит вам поесть. Тошан, вы вернули мне мужество. Спасибо, спасибо от всего сердца!

Эрмин и Тошан вошли в нянину комнату. Мукки расставил на ковре армию оловянных солдатиков.

— Смотри, папа, здесь война. Деревянные кубики — это горы.

Мари протянула отцу вязаный из красной шерсти квадратик, а Лоранс — свои знаменитые рисунки.

— Папа, Шарлотта научила меня вязать, — хвасталась Мари, отталкивая сестренку, чтобы быть поближе к отцу. — Видишь, я начала вязать шарф для тебя. Лицевыми петлями!

— Неужто ты, обычно такая нетерпеливая, научилась вязать?! Поздравляю тебя, дорогая! Когда шарф будет готов, я буду его носить не снимая.

— А мои рисунки, папа?! Дедушка с бабушкой говорят, что я делаю успехи.

Тошан внимательно рассмотрел рисунки Лоранс на плотной белой бумаге. Ему понравился тот, где среди елей мчалась собачья упряжка.

— Здорово у тебя вышли животные, — отметила Эрмин. — Пейзаж Лоранс рисовала по картинке, но собак — по памяти.

— Признаю, что для шести лет это очень здорово, ты способная, Лоранс, и ты, Мари, тоже.

— Мари-Нуттах! — уточнила девочка. — Я хочу, чтобы меня звали моим индейским именем, как Мукки! А когда я вырасту, то велю, чтобы меня называли Нуттах.

— Это тебе решать, — ответил Тошан. — Но Мари-Нуттах тоже хорошо.

— У Мукки тоже есть для тебя сюрприз, — ласково сообщила Эрмин.

Обрадованный мальчик выступил вперед. Он раскрыл книгу и четко, без запинок прочел три строчки громким голосом.

— Ты умеешь читать! — восхищенно воскликнул Тошан. — Браво, мой сын! Сможешь пойти в школу в этом году.

— Меня мама научила. Как бы я хотел, чтобы она была моей учительницей!

Тошан постарался настроить детей на предстоящие занятия. Он провел с ними больше часа. Обещая офицеру вернуться весной в Цитадель (хотя он не был уверен в том, что их отправят в Европу), он опасался, что будет долгие месяцы разлучен со своей драгоценной семьей. Он понимал, что эти мгновения позже превратятся в дорогие воспоминания, так что пока впитывал про запас улыбки и забавный говор ребятишек.

Эрмин с нежностью смотрела на них, подавляя нетерпеливое желание остаться с мужем наедине. Впрочем, вскоре они наконец затворились в комнате по соседству, где уже провели столько тайных ночей.