Маска Зеркал - M. A. Каррик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Какая удача, что река так близко, — сказала она, придвигаясь ближе к Ренате, чтобы не задеть локтями проходящего мимо гусайского султана. Достаточно близко, чтобы ее интимный шепот был слышен за шумом. "После всех этих танцев мне нужно выпить прохладной воды".
Рената протянула для поцелуя правую руку — ту, что представляла чистый Восточный канал, а не загрязненный Западный. "Госпожа Рывчек. Отдаю должное вашей оригинальности; три рука до вас пытались заставить меня отдать перчатку".
"Ах, но разве у меня ее уже нет?" Слова Рывчек были теплыми на фоне сетки, покрывавшей пальцы Ренаты. "По-моему, это только спортивно — оставить альту ее скромности".
Рывчек танцевала с такой же уверенностью, как Леато или капитан Серрадо, и с гораздо большей энергией. После затяжной серии поворотов, завершившейся неторопливым променадом, она сказала: "Кстати, о спорте: я наблюдала за вами в Палаэстре. Леато легко с тобой справляется. В следующий раз, когда ты будешь там, я дам тебе настоящий урок владения клинком".
"Спасибо, госпожа Рывчек", — сказала Рената, надеясь, что не пожалеет о том, что приняла это предложение. Судя по тому, как Рывчек подмигнула ей перед тем, как скрыться в толпе, двусмысленность была намеренной.
Она делает это специально. Но от этого она не стала менее эффективной.
Рената огляделась по сторонам, размышляя, стоит ли ей подниматься по ступеням Чартерхауса, чтобы осмотреть площадь. У нее возникла мысль поискать Меззана Индестора и попытаться спровоцировать его на то, чтобы он что-нибудь рассказал. После "Дружелюбного сокола" она дважды встречалась с Идушей, но ничего полезного из этого не вышло, хотя Рен холодно предположил, что любовник Идуши хранит опасные секреты. Вместо этого Идуша хотела завербовать Арензу в Стаднем Андуске, утверждая, что ее таланты там оценят по достоинству. На последней встрече женщина прямо призналась, что они собираются кое-что украсть — селитру, которую Рената с таким трудом добывала для Квиентиса, — и что перед тем, как двинуться в путь, им нужно руководство Узора.
Рен не возражала против того, чтобы помочь им. Соляная селитра сослужила Ренате добрую службу, а если она поможет Арензе, то тем лучше. Но она не хотела вмешиваться в их дела, не имея гарантий, что это не помешает деятельности Меззана.
Это заставило ее задуматься о том, не собирается ли Меттор подставить Андуске для осуществления задуманного им плана. Их лидер, Кошар Андреек, в прошлом году опубликовал памфлет, в котором осуждал Зиемеце, лидеров шести уцелевших кланов, за то, что они склонили колено перед Синкератом. Метторе было бы нетрудно убедить всех в том, что Андреек отказался от слов в пользу более решительных мер.
Но у нее не было никаких рычагов, чтобы заставить Меззана говорить, кроме угрозы раскрыть его тайную связь. А на это Рен не хватало отчаяния.
Решив, что лучше поискать Леато и Джуну и немного развлечься, Рен повернулась к лестнице — и на этот раз оказалась лицом к лицу с Деросси Варго.
Она чуть не проглотила язык. Распахнутый плащ Варго из тонкого шелка цвета индиго был утяжелен крошечными струйными бусинками, которые позвякивали друг о друга при каждом вдохе. Паутинистая вышивка спускалась до обнаженной груди, на золотистой коже мерцали черные и синие бриллианты, запутавшиеся в паутине, как роса в тени. Такие же бриллианты переливались в его распущенных темных волосах и сверкали в уголках подведенных углем глаз. Тонкая вуаль, едва ли можно было назвать маской, драпировалась на нижней части лица и ничуть не скрывала ухмылки человека, прекрасно понимающего, насколько вызывающе он выглядит.
Рукой, в которой не было ничего, кроме золотой пыли, он поднес перчатку Ренаты к губам. "Благословение на падение тирана, — произнес он. "Пусть воды Дежеры обновят всех нас".
Если бы ей предложили сделать ставку на костюм Варго, Рената поставила бы на самого Кайуса Рекса. Она предполагала, что Варго захочет ассоциировать себя с кем-то могущественным, и знала, что он достаточно циничен, чтобы переодеться в кого-то одновременно могущественного и презираемого. Вместо этого он решил замаскироваться под одну из трех куртизанок, которые, согласно легенде, с помощью венерической болезни свалили неубиваемого тирана.
Это был дерзкий жест презрения к городской элите… но в противовес ему он открыто приглашал свое тело, одновременно провокационное и издевательское.
Ухмылка Варго стала еще глубже. Он взял ее за руку, прижав ее к своей обнаженной груди. "Я слышал, что ранее был замечен Дримвивер. Не значит ли это, что зима наступила слишком поздно, чтобы река замерзла? Гораздо лучше слышать, как она несется, затаив дыхание. Не хотите ли потанцевать?"
Рената с трудом подбирала слова. Лучшее, что она смогла придумать, — это "Веди за собой".
Находясь среди танцующих, она решила не отвлекаться на его наряд. Но напряжение, которое она увидела в его глазах в тот день, когда передавала грамоту, отражалось в каждом его движении, накаляя воздух между ними и заставляя ее пульс учащенно биться.
В отличие от "Приветствия мечтателя" или танцев, которые она разучивала в бальном зале Трементиса, танец, в который Варго вовлекал ее, был парным. Она оказалась в свободном объятии, его рука тепло прижалась к ее плечу. В поисках более безопасного места для отдыха, чем его подведенные углем глаза, ее взгляд упал на шрам, проходящий по горлу; он не пытался скрыть его, позволяя своему опасному прошлому говорить самому за себя. Отведя глаза, она уставилась на его грудь, покрытую краской, которая таила в себе опасность.
Вблизи она разглядела какую-то отметину, не совсем скрытую краской. Его круглая форма наводила на мысль о какой-то нуминатрийской татуировке, но она не могла разобрать деталей, если бы не пристальный взгляд.
Если она не найдет что-нибудь другое, на чем можно сосредоточиться, то опозорится. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом. "Люди говорят, что я перевернул Надежру на уши, но вы, похоже, намерены повернуть ее так, чтобы никто не знал, в какую сторону".
"Учитывая этот костюм, я думаю, какой бы Каюс ни выбрал меня сегодня, он будет вверху, а я внизу". Усмешка Варго говорила о том, что это не просто метафора. И все же блеск презрения в его глазах мог принадлежать и той самой куртизанке, чье обличье он носил. "Разве не
