(Не)настоящий парень - Амалия Март

— Октябрь? — спрашиваю удивленно.

— Ты меня не узнал! Факт номер два: декабрь, — принимается эмоционально загибать пальцы. — Продинамил, буквально лежа на мне. Факт номер три: новогодняя ночь.

— Ладно, ладно, остановись, — обхватываю ее пальцы ладонью, подсаживаюсь ближе.

Наверное, не к месту сейчас будет признаться, что ее пылающий гневом взгляд меня дико заводит? Раскрасневшиеся щеки, надутые губы, растрепанные мной волосы. Это лучшая версия ее. Подношу руку к ее лицу, убираю извечно непослушную прядь за ухо, скольжу пальцами по разгоряченной коже. Она прикрывает глаза на миг, чтобы уже через секунду опалить меня новой порцией негодования. Захватываю одну из нервных ладоней себе, прижимаю к щеке и откидываюсь на спинку дивана.

Горячая.

— Что конкретно ты хочешь знать? — вздыхаю в предчувствии долгого, долгого разговора.

— Начнем по порядку, — тоном строгой училки начинает она, выпрямляя спину.

Блин, как вспомню ту ее юбку… надо бы подушку побольше на колени положить, иначе разговор может не сложиться. Буквально все сейчас вызывает самые пошлые картинки в голове, разум явно на стороне либидо, а не задушевных разговоров в одежде.

— Наша встреча в клубе. Правда не узнал?

— Конечно узнал — отвечаю без утайки. — Ты буквально мозолила глаз. Везде: на танцполе, на улице, за столиком, куда бы я не двинулся, даже в гребаном сортире! — со смешком вспоминаю я.

— Тогда почему…

— Я работал. Вечер был сложный, клиентка попалась… своеобразная, — морщусь от воспоминаний. Такие частенько попадаются. Чрезмерно инициативные. Но эта переплюнула всех: надралась в два счета, на все договоренности забила и стала искать в моем рту гребаную Нарнию. Конечному счету за шикарно отыгранную роль не обрадовалась и даже обиделась, что я отказался взять премией ее прямо в туалете того бара.

— И ты не мог отвлекаться на меня, — понимающе кивает Ида. — В принципе, я так тебя для себя и оправдала, — идеальная женщина, действительно все понимает. — Хотя знаешь, — неожиданно всплескивает рукой. — Ты все равно свин! Я же просто беспокоилась о тебе, а ты выставил меня идиоткой!

— Великодушная Зайка, — подаюсь чуть вперед и захватываю ее губы своими. — Беспокоилась, а я свин, — ненадолго отрываюсь и снова накрываю ее губы своими.

Она несмело отвечает, выпускает очередной стон мне в рот, а потом отстраняет рукой.

— Так и есть, — говорит уже куда мягче, кидая взгляд на мой рот.

— Просто ты веселилась, а я не мог. Завидовал, вот и отыгрался. Подлец, — снова пытаюсь добраться до ее губ, но она отклоняется назад.

— Допустим. Новый год, — выставляет между нами очередное обвинение. — Я ждала тебя. Ты не пришел.

— Взял работу. Хлебный вечерок, — снова откидываюсь на спинку дивана и с тоской смотрю на тонкую шею, не сжимать которую мне сегодня по ходу. — Хотя знаешь, что… — она же ждёт подтверждения своих слов. — Я хотел прийти. Очень. Но точно знал, приду — и все станет сложно. А тогда был не готов.

— А сейчас?..

— Процентов на девяносто, — слабо улыбаюсь.

— Мог бы ответить тогда на смс, чтобы я понапрасну не ждала, — говорит обиженно. — Раз уж не хотел ничего…

— Замотался, — до последнего оставлял для себя открытую дверь.

— Я звонила тебе! — припоминает.

— Знаю, — тихо вторю ей. — Я перезвонил, но ты…

— Какая-то прошмандовка трубку взяла! — снова возмущается. Ревнивая.

— Еще одна трудная клиентка. С какого-то фига решила, что может лапать мой телефон в мое отсутствие.

— Она знала мое имя!

— На дисплее высветилось, — тянусь к ее носу в привычном жесте, но торможу.

Наверное, мой странный способ показать, какая она дурочка — не лучшая идея.

Чувствую, надумала себе всякого.

Очерчиваю пальцами щеку, ныряю в густые волосы на затылке, притягиваю слабо сопротивляющуюся девчонку ближе. Ловлю ее дыхание возле губ, прикрываю глаза, ожидая, пройдет ли остаток пути сама? Достаточно ли на сегодня вопросов?

— Я не буду терпеть всех этих… — шепчет хрипло.

— Я же сказал, что решу.

Я решу.

— И последнее, — не унимается неугомонная. — Никогда больше не дари мне ложную надежду.

— Обещаю, — ей в губы.

Теперь целует она.

Никакой робости в нем нет и подавно. Раскалённое солнце, утонувшее за горизонтом, ведро ледяной воды, посреди суровой зимы. Сердце подпрыгивает к глотке и затрудняет дыхание, я не успеваю глотнуть ни капли кислорода.

Подушка с колен исчезает и ее место ту же занимает податливое тело. Жар прокатывается от колен до затылка, напрочь выбивает из колеи. Кровь по венам начинает идти быстрее, отчаянно подгоняемая ритмичным сердцем, раскаляет каждый натянутый нерв.

Рыжая фурия не даёт и капли пространства, занимает весь мой мир собой.

Жадным движением языка, горячим дыханием на коже, стонами в самое ухо. Пальцы немеют от переизбытка эмоций, застывают, крепко впаянные в мягкий свитер. В голове отстукивает только одна мысль: неужели, черт!

Столько стоп-сигналов стояло на пути, что боязно жать на педаль газа до упора.

Страшно разогнаться и впечататься в очередную стену, страшно лишиться тормозов.

Но фурия раскачивается бедрами на моих коленях, пробирается холодными пальчиками под бомбер, вычерчивает узоры ноготками на коже. Это ли не зелёный свет? Я срываюсь с низкого старта, запускаю руки под резинку ее штанов и с силой прижимаю к себе. Она вскрикивает мне в рот и прикусывает губу. Больно. Идеально.

Поцелуй смешивается с рычанием, я подаюсь на встречу ее поступательным движениям. Это секс в одежде, невинно-дьявольская обманка. Но нужно гораздо больше. Как можно скорее.

Тяну ее свитер вверх, она с энтузиазмом мне помогает. Душная ткань отлетает в сторону с мягким шуршанием, ладони скользят по открывшемуся телу. Ее кожа влажная, вся источает жар, пахнет землёй и ей — сумасшедшее сочетание.

— Может быть в душ? — бормочет, сквозь сбившееся дыхание.

— Нет времени, — роняю ей в губы. И не хочу.

Стерильно-неспешно будет как-нибудь в другой раз. Мне нравится, как замешивается наш запах после целого дня в работе, как она глубоко втягивает носом воздух, издавая утробный стон. Есть что-то совершенно безумное