Скифы - Юрий Никитин

Четверых привез Замполит, сам тоже приготовил вязаную шапочку с прорезями для глаз, остальные сошлись справа и слева. Крылов коротко оглядел улицу. Первых ведет Тор, еще бы обошлось без него, с другой стороны подходит Klm, с ним Ласьков, Матросов – вот уж не думал, что они на чем-то сойдутся в одной группе, а на расстоянии дюжины шагов идут вразвалку, делая вид, что они с впередиидущими незнакомы, Янковский и его группа мечемахальщиков, крепкие и отчаянные ребята…

Крылов толкнул дверь, оказавшись в длинном коридоре. Эхо грохочущей музыки очумело металось от стены до стены, шмыгнуло мимо к выходу. Руки заученно, как сто раз прорепетировал перед зеркалом, вытащили из кармана вязаную маску, нахлобучил, тут же достал пистолет. За спиной слышалось шумное дыхание, щелкнул затвор, это Тор вытащил «узи».

Впереди в коридоре показалась парочка: парень тащил девку то ли поблевать, то ли проветрить на улице. Завидев вооруженных людей в масках, застыл, руки разжались, девка с грохотом рухнула на пол.

– Назад! – велел Крылов злым шепотом. – Хватай и тащи телку обратно!

Он проскочил мимо, за ним тяжело несся, как слон Ганнибала, Тор. Зал располагался слегка внизу, всего три ступени, но Крылов сразу увидел Вадика. Семь столов, два свободны, одна пара танцует, с потолка мигают разноцветные лампы. Музыка грохочет, как отбойные молотки по обшивке взлетающего истребителя. Вадик веселился за двумя сдвинутыми столами, с ним еще четверо парней, пятеро совершенно голых девок.

Крылов сразу возненавидел как четверых, что с Вадиком, так и женщин, но сказать не успел ни слова: мимо пронеслись, как стадо бизонов, с десяток человек в масках, у всех в руках пистолеты, автоматы, все разъяренные, как стая пчел.

Klm взбежал на пятачок эстрады, выдернул шнуры. Тишина обрушилась, как будто упало небо. Бармен беспрестанно двигал ногой, Klm бросил брезгливо:

– Застынь!.. Твою дурацкую сигнализацию отключили, не понял?

Женщины испуганно вскрикивали. Один из парней за дальним столиком спьяну сунул руку к поясной кобуре, но Раб Божий сзади так огрел бейсбольной битой по плечу, что рука героя бессильно повисла.

– Застынь, – велел Раб Божий. – Ты крутой, признаем, но сейчас пришли не за тобой.

Крылов видел, как мужчины, хоть и перепуганные, но зыркают по сторонам, не услышав знакомых команд: все на пол, руки за головы, ноги пошире, не дышать, не шевелиться…

– Не двигаться, – велел он. В мертвой тишине голос прозвучал неестественно громко и свирепо. – Вас не уложили на пол, чтобы все видели!.. И рассказали. Номер первый, приступай.

У входа несли охрану двое, держа зал под прицелом автоматов. Еще четверо встали под стенами, тоже не спуская глаз с застывших мужчин и женщин. Те догадывались, что в кафе никто не войдет, на входной двери явно табличка «Закрыто» или что-нибудь в подобном роде, а то и работяга копошится со слесарными инструментами.

Пятеро крепких парней встали за спинами Вадика и его дружков. Дружки смотрели расширенными глазами на Крылова, угадав в нем главного. Тор ухватил Вадика сзади за голову.

Крылов на миг испугался, что для Вадика наступил последний миг, Тор в бешенстве, торопливо крикнул на весь зал:

– Не двигаться! Вы все уйдете целыми и невредимыми. Даже не ограбят. Но эти четверо… они изнасиловали одну молодую женщину. Хозяйку этого кафе. За что и получат сполна.

Один попытался вскочить, но на шее уже была тонкая петля. Боевик из группы Тимонофа сдавил, лицо схваченного побагровело. Он попытался ухватиться пальцами, подсунуть под удушающий шнур, бессильно упал обратно на стул.

Вадик все же вскочил, и тут все услышали треск. Одной лапищей Тор пытался удержать его за шею, другой ухватил за нижнюю челюсть… Треснуло снова, Вадик взвыл, забулькал. Пальцы Тора, толстые, как поленья, пошли друг другу навстречу. Челюсть трещала, как спичечный коробок. Между пальцами брызнули тонкие красные фонтанчики.

Вадик выл, хватался за толстые бревна рук Тора. Все в зале превратились в камни, даже боевики смотрели застывшими от ужаса и восторга глазами.

Внезапно Тор взревел, его грудь раздулась, как у разъяренной гориллы. Мышцы на плечах и руках вспухли, пошли чудовищными шарами. Он сделал движение, словно дантист, вырывающий зуб. По залу прокатился вздох. В залитой кровью руке Тора был красный ком плоти, с которого часто падали тяжелые красные капли.

Вадик упал на спинку кресла. Нижняя часть лица… исчезла. Вернее, там было кровавое месиво, бессильно дергался неестественно длинный язык, кровь обильно бежала на грудь, скапливалась на поясе. Из горла вырывались булькающие звуки.

Тор поднял над головой выдранную нижнюю челюсть, показал, как артист, доставший из пустой шляпы кролика, с размаха швырнул на пол. Слышно было, как хрустнуло под его тяжелым ботинком.

В мертвой тишине Крылов крикнул:

– Заканчиваем!

Двое быстро шагнули к троим, которых напарники держали на шнурках. В руках мелькнули бейсбольные биты. Послышался треск, страшный хруст, снова треск. За дальним столиком герой, который рвался достать что-то из кобуры, взревел, согнулся в поясе. Его вырвало под стол, прямо на туфли его женщины, которая смотрела на жуткую расправу восторженными глазами, словно это мстили за нее.

Боевик, что стоял над ним с пистолетом в руке, выругался, но ствол от головы героя не отвел.

У одного бита треснула, в руках остался обломок с заостренным концом. Вскрикнув, он перехватил обеими руками и с размаха ударил, как копьем, в грудь жертвы. Изо рта насильника выплеснулась кровь. Древко погрузилось до половины. Боевик выпустил из рук, отступил, словно сам потрясенный сделанным.

Откин от двери крикнул предостерегающе:

– Время!.. Уходим.

За столами была мертвая тишина. Бледный парень еще икал и вытирал салфетками рот, нимало не беспокоясь, что его могут не так истолковать и пристрелят. Вадик мычал, пытался встать, наконец сумел подняться. Мимо пробежал боевик в маске, Крылов узнал по фигуре Янковского, толкнул обратно в кресло, а торчащий из груди соратника обломок биты аккуратно вытер салфеткой.

Уже от двери Крылов крикнул в зал:

– Ответственность за это берет на себя скифское движение!.. Отныне все скифы под нашей защитой!

А грубый Тор, не осознав историчности момента, рыкнул свое:

– Пусть энтот… явится в милицию и признается, за что его… Тогда челюсть… ха-ха!.. приживят.

В коридоре возникла неизбежная суматоха: срывали маски, прятали оружие, выходили по двое-трое, старались тут же уйти дворами, где на соседних улицах всех ждали машины.

В дальнем скверике почти на другом конце города сидели долго, заливали мандраж пивом. Крылов загибал пальцы: