Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

Блюда необходимо было подать с максимальной изысканностью, чтобы поразить гостей. Куриный салат с сельдереем, тарталетки из слоёного теста с рыбным паштетом, прозрачный мясной бульон с гренками и суп на северный манер — из форели с молоком, варёный морской окунь под белым соусом, меренговый торт — всё должно было быть лучшего качества, и подано со вкусом.

Счета из продуктовых и модных лавок приходили каждый день. Я собирала их в корзинку, а вечером раскладывала, только вздыхая от расточительности Ванессы. Дочь хозяина, похоже, решила принимать короля с королевой. Но я понимала девушку. Первый официальный приём — это всегда волнительно, немного страшно и очень интересно. Меня и саму захватили эти хлопоты, так похожие на предновогоднюю суету. Только зачем покупать марципановых цыпляток? Ведь до Пасхи ещё очень далеко. И зачем она купила миндальные пирожные? Дюжина — всё равно слишком мало для праздника. Но тут я обратила внимание на даты. Под каждым счётом стояла дата, аккуратно выведенная чётким почерком госпожи Беф, у которой была самая изысканная лавка сладостей. Судя по всему, счета требовалось оплатить ещё в прошлом году, в начале декабря… Но ведь был пост, и я не припоминала, чтобы к столу Десиндов подавали такие изысканные десерты. В декабре детей кормили тушеной капустой и овощным супом…

Я не внесла эти суммы в общие расходы, потому что решила во всем разобраться. Скорее всего, в кондитерской лавке что-то перепутали.

Перед самым банкетом я составила последний список покупок, чтобы ничего не забыть, взяла с собой Джоджо и отправилась на рынок. Для тарталеток «Маргарита» требовалась самая лучшая лососёвая икра — крупная, зернистая. Нужно было, чтобы каждая икринка словно спелая клюква — красная, полупрозрачная, чтобы взрывалась на языке, высвобождая ни с чем не сравнимый солоновато-островатый вкус, вкус зимы и моря…

Этими тарталетками я надеялась с первого взгляда — простите, укуса! — покорить дам из лучших семейств Монтроза. Подобные тарталетки подавали в прошлом году, когда королева праздновала именины, и повар получил от её величества золотой перстень с рубином в качестве благодарности за замечательное блюдо.

Поэтому икру я выбирала особенно придирчиво, пробуя на вкус, проверяя плотность и упругость.

— Что тут выбирать? — потихоньку ворчала Джоджо. — Икра да икра. Главное, чтобы была в меру солёная.

— Не скажите, сударыня, — возразила я ей. — Икра для этого блюда должна быть бесподобной. Чтобы за неё не жалко было отдать драгоценный камень размером с орех лещины.

— Ой, насмешили! — прыснула Джоджо. — Драгоценный камень — за икру? Тогда уже и нужна и форель, за которую не жалко отдать её вес золотом.

Разумеется, она шутила, но икру и форель мы выбрали самую лучшую. Пока Джоджо отправилась в молочный ряд, я решила заскочить в кондитерскую, чтобы разобраться со счетами за марципан и миндальные пирожные.

Госпожа Беф приняла меня лично, выслушала, внимательно осмотрела подписанные ею бумаги, а потом изрекла с видом оскорбленной добродетели:

— Да будет вам известно, милочка, что я никогда не посылаю ошибочных счетов. Всё это было заказано вашей хозяйкой. Я давала ей отсрочку трижды, но больше терпеть не намерена. Потрудитесь передать ей, что оплатить покупки следует на этой неделе.

— Моя хозяйка заказывала пирожные в пост? — изумилась я. — Вы о госпоже Боните? Она заказала это в пост?..

Мадам Беф пошла красными пятнами:

— Вы в чем-то упрекаете меня?! — возмутилась она. — Я, к вашему сведению, каждое воскресенье посещаю церковь, но снисходительна к маленьким слабостям некоторых моих клиентов. Пока они платят, конечно же!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Это открытие огорошило меня. Извинившись перед госпожой Беф, я расплатилась по счетам и покинула лавку, размышляя о том, что узнала. Получается, правильная тётушка уплетала в пост лакомства, а племянников учила смирению, посадив на капусту? Тогда единственное, чему она могла научить детей — это лицемерию.

Я вышла из лавки так глубоко задумавшись, что не заметила идущего навстречу мужчину. Мы столкнулись на крыльце, и я упала бы, если бы он не подхватил меня под локти, помогая устоять на ногах.

— Благодарю, господин. Простите меня за неловкость, — сказала я, подняла глаза и замолчала, потому что прямо передо мной стоял смуглый и ослепительный господин Гибастиас.

Тот самый партнер господина Тодеу, тот самый… из компании по торговле рабами…

Он разглядывал меня с любопытством и очень благожелательно, а потом улыбнулся, показав белоснежные по контрасту со смуглой кожей зубы.

— Ну какая неловкость, о чём вы, — произнёс он, помогая мне сойти по ступенькам. — Это я должен просить прощения, что посмел оторвать вашу светлость от размышлений.

— Что?.. — ухитрилась произнести я, надеясь, что ошиблась, что меня подвёл слух, что господин Гибастиас просто решил произвести впечатление на хорошенькую служанку.

— Я сразу вас узнал, госпожа Слейтер, — произнёс работорговец, и его черные, как ежевика, глаза весело заблестели. — Как только увидел вас танцующей. И, признаюсь, был потрясен, встретив вас в этом захолустье. Пожалуй, при дворе его величества вы не были так блистательны, как на маскараде в провинциальном городишке. Одно платье на вас стоило больше ста тысяч золотых. Это мой друг Тодеу так расщедрился? Я его прекрасно понимаю. Вы достойны быть осыпанной бриллиантами с головы до ног.

— Вы ошиблись… — забормотала я, пытаясь вырваться, но он крепко держал меня за руку. — Пустите! Вы ошиблись!

— Никакой ошибки, моя прелестница, — заверил он меня. — Конечно, я — птица не того полёта, что могла заинтересовать вас, когда вы блистали при дворе его величества. Я был приглашен для особой аудиенции, и мне посчастливилось увидеть, как вы танцуете кадриль с князем Солано. Незабываемое зрелище!

— Вы ошиблись…

— Вот точно — не ошибся. Но вам не надо меня бояться. Я узнал вас ещё в доме этого… как его там… А, неважно! Узнал сразу, но не донёс на вас, обратите внимание.

— Вы ошиблись, — упрямо повторила я, затравленно оглядываясь по сторонам.

Сейчас я была бы рада любой помощи — пусть бы появилась Джоджо, пусть бы мимо проходил начальник полиции… Кто угодно, только не опять работорговцы!..

— Я очень снисходителен к красивым женщинам, — продолжал тем временем господин Гибастиас, с учтивостью поддерживая меня под локоток, — и я не из полиции нравов, и мне нет никакого дела до уголовного преследования. Сам, знаете, не без греха.

— Что вы хотите? — обречённо спросила я, перестав вырываться.

— Вот так уже лучше, — похвалил он меня. — Вы идёте домой? Давайте я вас провожу. Заодно и поболтаем по дороге.

— Нет! — вырвалось у меня против воли.

— Я вам так неприятен? — казалось, мой отказ его развеселил, а не обидел.

— Я здесь с подругой, — ответила я сбивчиво. — Она сейчас вернётся.

— Понимаю, — глубокомысленно кивнул он. — Что ж, не смею мешать, госпожа Слейтер…

— Не называйте меня так!

— Хорошо, никаких имён, — он засмеялся и приложил палец к губам. — Нем, как рыба. Но не совсем.

Я посмотрела на него с подозрением. Не просто же так он подошел сообщить, что узнал меня. Что ему нужно? Будет требовать денег?..

— Да не дрожите так, я не причиню вам вреда, — сказал Гибастиас, но совсем меня не успокоил. — Но могу я на правах вашего старого знакомого попросить вас об одной услуге? Маленькая услуга. Для вас не составит никакого труда. Меня интересует младший сынишка нашего общего друга Тодеу. Кажется, малыша зовут Логан.

Если бы Гибастиас выдал меня королевской полиции прямо здесь и сейчас, я была бы поражена меньше.

Логан?.. Зачем этому ужасному человеку понадобился Логан?..

Я не произнесла ни одного слова, но Гибастиас и так прекрасно меня понял.

— Предвижу ваше удивление, но у меня особый интерес к этому мальчику, — произнёс он с улыбкой.