Фея придёт под новый год (СИ) - Лакомка Ната

И эта улыбка — яркая, красивая, испугала меня ещё больше, чем Логана — сказки о чердачных троллях.

— Говорят, его не слишком любят в семье? — мягко выспрашивал Гибастиас. — Возможно, вы смогли вы незаметно вывести его из дома, чтобы я смог с ним поговорить?

«Когда в городе объявляется Гибастиас, пропадают люди, — вспомнила я слова господина Тодеу. — Чаще всего — красивые юноши и девушки». Логан — очень красивый мальчик. Темноглазый, темноволосый… Когда он вырастет, то девицы будут засматриваться на него…

— Не смейте, — с трудом выговорила я. — Не смейте!..

— Что с вами? — участливо спросил мужчина. — Вам нехорошо? Я ведь сказал, вам незачем меня бояться. Мои доходы таковы, что вознаграждение за вас — просто капля в море. Я ссужаю его величеству деньги под проценты, поэтому ваша тайна меня не волнует.

— Оставьте меня, иначе закричу, — сказала я свирепо. — Вызову полицию, так и знайте!

— Очень глупо, — произнёс Гибастиас с сожалением, но меня отпустил. — Надеюсь, поразмыслив, вы…

Я не стала слушать дальше, а рванула по улице, наталкиваясь на прохожих.

Дальше, дальше!.. Как можно дальше от этого страшного человека! И защитить Логана от него!.. Сердце у меня оборвалось, едва я представила, что ребёнок может оказаться в собственности прекрасной королевской Трансатлантической компании!..

Позабыв о Джоджо, о покупках и банкете, я мчалась так быстро, словно меня преследовал призрак убитого мужа. Добежав до дома Десиндов, я взлетела на крыльцо, заперла двери на все замки и, не разуваясь, поднялась на второй этаж.

Логан играл с Черити на диване в гостиной. Дети были так увлечены, что не заметили меня. Я прислонилась к дверному косяку, пытаясь отдышаться.

— Да что ты всё время выигрываешь! — возмутилась Черити. — Ты не должен выигрывать! Я старше и умнее!

Логана смешили её слова, и он смеялся — звонко, как серебряный бубенчик.

Очаровательный малыш. Красивый, умный, и теперь — счастливый. Неужели у кого-то хватит подлости разбить это только что обретённое счастье?..

Мальчик поднял голову, увидел меня и просиял.

— Черити проигрывает и злится! — сказал он со смехом.

— Я не злюсь, — обиженно надула губы его сестра.

— Не надо злиться, — я подошла к ним и опустилась на колени рядом с диваном, обнимая одной рукой Логана, а другой — Черити. — Не надо обижаться… Ведь всё так хорошо, что обижаться — грех. И ещё… — я на секунду закрыла глаза, призывая себя к спокойствию, чтобы не испугать малышей без причины. — Пообещайте-ка мне одну вещь…

— Какую? — Черити удивлённо округлила глаза.

— Что бы ни случилось, — произнесла я со значением, — что бы ни произошло, ни под каким предлогом не выходите из дома. Если захотели выйти, то прежде позовите меня или отца.

— Но Логана больше никто не дразнит, — девочка поняла моё беспокойство по-своему. — Или он опять наказан?

— Нет, не наказан, — я потрепала их по головам. — Это такая игра. Понимаете?

Игру они поняли и приняли. Логан опять засмеялся, поддразнивая сестру, а я ушла вниз, не мешая им играть. Тем более, что мне надо было позаботиться об угощении для праздника в честь помолвки Ванессы. Мысленно я дала себе слово, что пока дамы будут сидеть в гостиной, я ни на шаг не отпущу от себя Логана. Приколю его рубашку булавкой к своей юбке. А если Гибастиас осмелится появиться…

Я остановилась, как вкопанная, не успев до конца расстегнуть пальто.

Ну и что ты сделаешь, Миэль, если он появится? Вызовешь полицию?

И что, если господину Гибастиасу захочется вспомнить про кадриль с князем в присутствии господина Фонса?

Я снова прислонилась к косяку, но на этот раз потому, что мне стало дурно от страха.

Что, если Гибастиас заговорит?

Бежать?..

Бежать прямо сейчас?..

Но что тогда будет с Логаном?

Я в отчаянии посмотрела на часы. Но что толку гипнотизировать циферблат, если я прекрасно знаю, что господин Тодеу появится только завтра утром? Мне придётся прожить со своими страхами целый день и целую ночь, а потом придёт он… Придёт — и всё сразу образуется. Потому что там, где господин Тодеу — там спокойствие. Он не позволит… никому не позволит…

В дверь заколотили с такой силой, что дверной крючок подпрыгнул в петле. И я подпрыгнула точно так же, мигом вообразив отряд королевской стражи, Гибастиаса во главе отпетых головорезов…

— Да откройте дверь, в конце концов! — долетел до меня гневный голос Джоджо.

Боже, Джоджин! Я ведь бросила её одну на рынке!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Открыв дверь, я пропустила в дом служанку, которую так и распирало от ярости.

— Вы уже здесь? — она, отдуваясь, поставила на пол тяжелую корзину с покупками. — Как мило, сударыня Элизабет! Просто оставили меня там одну! А я волновалась, между прочим!..

Я обняла её так крепко и порывисто, что женщина замолчала, потеряв дар речи.

— Простите меня, сударыня, — забормотала я. — Простите…

— Что за глупости, — проворчала она, когда я отпустила её. — Не пугайте меня так больше. Берите корзину, нам надо начинать готовить, иначе ничего не успеем.

— Конечно, но сначала запрём дверь, — сказала я, запирая дверь на все крючки и засовы.

— Какие предосторожности, — неодобрительно покачала головой служанка. — Будто боитесь, что вас украдут.

— Мало ли что бывает на этом свете, — я постаралась улыбнуться, чтобы перевести всё в шутку.

— Я вас умоляю! — Джоджо закатила глаза. — Кому мы нужны? Такие сокровища?

По сравнению с тревогой за Логана, всё остальное отошло на второй план. Я не думала ни о чём — только о малыше, на которого начал охоту Гибастиас. На ночь я не пошла в свою комнату, а устроилась в кресле, в комнате господина Тодеу, рядом с постелью Логана, готовая к любым неожиданностям.

Но ночь прошла спокойно, а утром меня разбудил хозяин. Я открыла глаза и увидела господина Тодеу, наклонившегося над креслом.

— Вы либо слишком устали, сударыня Элизабет, — сказал он тихо, чтобы не разбудить Логана, — либо очень соскучились по мне.

— Я так ждала вас! — шепотом воскликнула я, вскакивая на ноги.

— Неожиданно, но очень приятно. Продолжайте, прошу.

В уголках его глаз появились смешливые морщинки, и я вдруг подумала, что это очень опасно — когда начинаешь любить в человеке даже его несовершенства. Как будто сам себя сажаешь в клетку, запираешь замочек и выбрасываешь ключик. И при этом чувствуешь себя самой счастливой на свете.

— Мне надо поговорить с вами, — я схватила господина Тодеу за руку и потянула за собой из комнаты.

Он не сопротивлялся, и позволил вывести себя в коридор.

— Что-то случилось? — спросил хозяин уже серьезно. — Вы пугаете, Элизабет.

— Пока ничего не случилось, но может случиться, — я, сбиваясь и путаясь, рассказала о встрече с Гибастиасом.

Разумеется, умолчав о том, что он меня узнал. То, что работорговец молчал всё это время, вселяло надежду, что он будет молчать и дальше, а вот господин Тодеу…

Боялась ли я, что хозяин сразу донесёт на меня, если узнает, что под чепчиком служанки прячется графиня Слейтер? Нет, не боялась. Вернее, боялась не этого. Гораздо страшнее было признаться господину Тодеу, что я — вовсе не добрая фея, какой кажусь ему. Что я — преступница, беглая убийца, девица сомнительных моральных качеств… Что я — птица, которая решила, что в золотой клетке можно обрести счастье…

Мне хотелось, чтобы он знал обо мне только хорошее. Одним небесам известно, каким холодным станет его взгляд, если правда станет известна…

— Думаю, вы зря волнуетесь, сударыня Элизабет, — сказал господин Тодеу, когда я замолчала. — Не бойтесь за Логана, с ним ничего не случится.

— Но как?.. — ахнула я. — Это же трансатлантическая компания…

— Не беспокойтесь, — повторил он. — Я позабочусь о Логане. Вы собирались устроить праздник? Вот и устраивайте. Чтобы всем было весело. И ещё… Если вы захотите быть хозяйкой на этом празднике…