За пригоршню чар - Ким Харрисон

Рэйчел, все там у тебя в порядке?

Я слегка забеспокоилась: он будто что-то почуял.

А что? — спросила я, сама заметив, что у меня рука закрывает шею. — В общем, да, — добавила я, думая, что голос прозвучал виновато. — Напряг был некоторый. Ник… — я замолчала. Не могла я сказать, что Ник продавал подробности нашего романа. Это очень стыдно — быть такой дурой.

Я сказала Нику, что мы с ним расстаемся, и это мне нелегко было.

Это же не ложь? Ну ведь в самом деле не ложь? Он помолчал, потом сказал:

— О'кей. С Айви я могу поговорить?

Я в облегчении выдохнула в микрофон:

— Конечно!

Я передала телефон Айви — очевидно, она подошла сзади и слушала, — но она закрыла его и отдала мне обратно.

— Как-нибудь еще несколько дней сам справится, — сказала она и повернулась к прилавку. — Ты все взяла? Уже поздно становится.

Она была напряжена, хотя пыталась это скрыть, но получалось не очень. Я взяла у нее корзинку.

Все, кроме пыли. Может, у нее есть под прилавком. Господи, как я устала, — договорила я, не подумав. Айви ничего не сказала, и я поставила корзинку на прилавок, разглядывая тот самый флакон для афродизиака, который Айви положила рядом с кошачьей мятой.

В чем дело? — спросила Айви, увидев, куда я смотрю.

Ни в чем. А почему ты с моими покупками вместе не положишь?

Она покачала головой:

— Я тут еще кое-что должна набрать, но все равно спасибо.

Женщина за конторкой отставила кофе на заляпанную пластину подогревателя, потянулась к моей корзинке за отобранным товаром.

Это все, дамы? — спросила она у нас обоих, скрывая за профессиональным тоном, что Айви ее слегка нервирует.

А нет у вас случайно пыли из часов? — спросила я, чувствуя, что дело безнадежно.

Тут же она перестала нервничать:

Из остановившихся часов? Конечно, есть. Сколько вам?

Слава Повороту, — сказала я, прислоняясь к прилавку, а то мышцы уже устали от долгого стояния на ногах. — Очень уж не хотелось ехать в мебельный салон «Арт Ван» и там с образцов пыль собирать. Мне… э-э… щепоть.

Щепоть, мазок, капля. Дурацкая это магия, лей-линейная. Женщина глянула на входную дверь.

— Секунду, — сказала она, потом вышла в другую комнату с фиксажем в руке. Я уставилась на Айви.

Она мою бутылку взяла, — сказала я в недоумении. Айви пожала плечами:

Может, она боится, что ты с ней сбежишь.

Целая вечность прошла, пока она вернулась, опережаемая громким звуком собственных шагов.

Вот, пожалуйста, — сказала она, осторожно кладя черный пакетик и ставя фиксаж. На бутылке теперь была ленточка с указанием срока годности. Я взяла ее в руку и ощутила разницу в весе.

Это другая бутылка, — сказала я подозрительно, и женщина улыбнулась.

Это настоящее, — объяснила она. — Колдунов у нас мало для хорошей торговли, поэтому я выставляю тут туристские безделушки. Зачем продавать настоящий фиксаж помадкожору, который его поставит на полку и будет притворяться, будто знает, что с ним делать?

Я кивнула, поняв наконец, что мне не давало покоя.

— Так это все подделка? Настоящего нет?

— Почти все настоящее. — Ее пальцы в перстнях твердо барабанили по прилавку. — Кроме редкостей. — Она посмотрела на мою кучу товара. — Смотрите, вот это вам для чар маскировки — магия земли, вот это — лей-линейное шуточное заклинание гашения инерции, а вот это… — она замолчала. — А для чего вообще мог вам понадобиться фиксаж? Мне редко приходится его продавать.

— Кое-что зафиксировать, — ответила я настороженно. Черт побери, что если вервольфы узнали? Они могли бы понять, что я пытаюсь перенести силу артефакта на другой объект раньше, чем мы успеем это сделать. А если я попрошу ее не рассказывать, она по всему городу раззвонит. — Для одного розыгрыша.

Она стрельнула глазами на Айви и расплылась в улыбке.

— Никому ни слова, понимаю. Это ради того роскошного мужчины, что с вами ходит? Храни нас все святые, в самом деле красив. Я бы с ним тоже поиграла.

Она засмеялась, я улыбнулась вяло. Уже весь город знает Дженкса? Айви нетерпеливо качнулась на шаг назад, и женщина, завернув мне черную свечку в того же цвета шелковую бумагу, вложила все в бумажный пакет. Продолжая улыбаться, она подсчитала сумму.

— С вас восемьдесят пять долларов тридцать три цента, это с учетом налога, — сказала она, явно довольная.

Я подавила вздох и перекинула сумку наперед, чтобы достать бумажник. Вот почему я у себя дома держу целый ведьмин огород — и еще целый клан пикси, чтобы за ним следить. Лей-линейная магия не только дурацкая, но еще и чертовски дорогая, если не вытапливать сало для свечей из зародышей с собственной свинофермы. Нет, только в этот раз и никогда больше.

Айви подвинула вперед два выбранных ею предмета и сказала отчетливо, глядя в глаза владелице:

— Припишите к моему счету три унции «особый К, медицинской очистки», будьте добры.

У меня челюсть слегка отвисла, и я покраснела. «Особый К»? Так в Цинциннати называют бримстон, в честь Каламака.

Но женщина колебалась недолго.

Вы точно не из ОВ? — настороженно спросила она.

Давно нет, — тихо ответила Айви, беспокойно переступив с ноги на ногу, а я повернулась к ним спиной. Айви не видела вреда в запретном средстве, которое поддерживало вампирское сообщество в здравии и сохранности несчитанные годы, но не стоило покупать его у меня на глазах — мне от этого очень неловко стало.

Айви, — спросила я возмущенно, когда женщина снова исчезла в задней комнате. — Это Трентово средство?

Она глянула на меня искоса, высоко подняв брови.

— Я только эту марку покупаю. И мне нужно возобновить запас, ты его весь использовала.

Я его больше принимать не буду! — прошипела я, потом выпрямилась, когда эта женщина вернулась с пакетом величиной с ладонь, завернутым в маскировочную ленту.

Медицинский? — спросила она, поглядывая на круглый флакон. — Если хранить его вот в этом, то счастье твоему парню, а тебе самой понадобится медицинская помощь.

Айви заморгала от удивления, а я потащила с прилавка сумку, готовая удрать.

— Это флакон для афродизиаков, — сказала я. — Не бери чего не знаешь, Алекшия.

Айви, смутившись не более жизнерадостного щенка, пожила пакетик себе в сумочку. Женщина нам улыбнулась, а Айви отсчитала тринадцать долларовых бумажек и хладнокровно передала владелице. Я заморгала. Черт побери, медицинская дрянь Каламака оказалась втрое дороже уличного варианта.

— Сдачи не надо, — бросила Айви, беря меня за локоть и направляя к двери.

Тысяча двести долларов? Я засосала на тысячу двести долларов наркотика всего за сутки? И это еще не считая добавки Дженкса.

Что-то мне нехорошо…

Я положила руку на живот.

Тебе просто воздухом нужно подышать.

Айви провела меня к выходу, взяла у меня пакет. Дверь встретила звоном колокольчиков и порывом свежего ветерка. На улице было темно и холодно — как у меня на душе. Нас проводил гладкий щелчок смазанного замка, загорелась надпись «ЗАКРЫТО». Вообще-то работал магазинчик с полудня до полуночи, но после такой продажи можно было наградить себя ранним уходом домой.

Неверной рукой я нащупала скамейку под бело-голубым знаком трамвайной остановки и села. Не хотелось мне заблевать «корвет» Кистена. Только на нем мы еще могли ездить по городу, поскольку грузовик скрылся с места крупной аварии, а в микрик ни я, ни Айви лезть не захотели бы.

Блин, мои друзья превращают меня в бримстоновую наркоманку.

Айви грациозно уселась рядом со мной, не переставая внимательно осматривать улицу.

Медицинский препарат, — сказала она, — проходит шестикратную очистку для удаления стимуляторов эндорфинов, галлюциногенных компонентов и большинства нейростимуляторов, чтобы остался только ускоритель метаболизма. Строго говоря, химический состав так отличается, что это уже и не бримстон.

Хилое утешение, — буркнула я, опуская голову между колен. К тротуару прилипла жвачка, я попыталась сковырнуть ее ногой. Она от холода застыла и примерзла. Вдох: раз, два, три. Выдох: раз, два, три, четыре.

— А такое тебя утешит: если бы ты его не приняла, лежала бы сейчас пластом и без помощи Дженкса даже на горшок сходить не могла бы?

Я подняла голову и сделала вдох:

— Уже лучше. Но все равно больше принимать не буду.

Она улыбнулась мне мимолетной улыбкой сомкнутых губ, и лицо ее стало пусто, как темная улица. Я еще не хотела вставать. Я устала, и впервые мы были с ней одни с тех пор, как… ну, после укуса. Возвращаться в номер мотеля, где ждут Дженкс, Джакс, Ник и котенок, чтобы готовить нелегальные чары и плести черные заклятия, — эта идея по привлекательности соперничала с остывшей лимской фасолью.

Проехал универсал, плюясь из глушителя синим дымом, который в Цинциннати обошелся бы водителю в штрафную квитанцию. Я закуталась от холода в куртку. Было всего полдвенадцатого ночи, а улица выглядела как в четыре утра.