В руках Ирбиса - Елена Ласк

– Я хочу, чтобы ты выспалась. – Высвободил свои руки из моих, мягко сковав их. – У меня большие планы за завтрашнюю ночь. Ты станешь моей до нашей свадьбы, и после решишь за нас обоих станет ли этот раз последним. – Кирилла будто распирало изнутри, знакомое состояние присутствия в нём кого-то, кому он не даёт вырваться и взять контроль. – После, если больше не захочешь, я к тебе никогда не прикоснусь… ни я, ни кто-либо другой, и никакой свадьбы не будет.

– Мы можем сделать это и сейчас, зачем ждать? – Я в очередной раз провоцировала его, сама не зная, чего добиваюсь. Понимала, что с ним так нельзя, особенно сейчас, когда внутри истошно орёт тревога. Это была какая-то ответная реакция, которая вырывалась наружу каждый раз, когда Кирилл начинал на меня давить.

– Я уже давно могу делать с тобой всё, что захочу, когда захочу, где захочу и как захочу. – Произносил ровно, но тяжело сглатывая, неотрывно глядя в глаза. – Завтра я хочу видеть как медленно по твоей коже сползёт шикарное ало-розовое платье, ты останешься передо мной полностью обнажённой и беззащитной, будешь терпеть мои ласки, пока они не надоедят мне. Я хочу наконец увидеть как тебя раздерёт первый оргазм в твоей жизни.

– Как же наш договор?

– Ты сама изменила его условия… вчера, раздвинув передо мной ноги, захотев утолить голод со мной. В доме отца и в этой богадельне полно мужиков, которые не прочь с тобой перепихнуться, но ты хочешь только меня, не сможешь ни с кем другим, даже не надейся на это. От тебя требуется принять всего одно решение, обо всём остальном буду думать я. Сама разденешься, или помочь?

– Помоги.

Я спрятала в этой просьбе крик о помощи, который начинает гудеть в моей голове каждый раз, когда мои сомнения в правдивости его слов и намерений набираю силу, когда мне становится страшно, что после того как я сдамся и переживу близость с ним, всё окончательно во мне разломается, и я упрямо нарываюсь получить доказательства своей правоты, надеясь ошибиться. Я хочу ошибиться в нём и себе.

Кирилл медленно расстёгивал и снимал с меня одежду, пробираясь к обнажённому телу, полностью оголяя. Его заводил даже такой контакт, начинало казаться, что так продлится вся ночь, но он резко остановился, добравшись до моего лона и зарычал, стиснув зубы и недовольно посмотрев, не обнаружив признаков возбуждения. Ничего кроме ужаса я не испытывала, он прочно обосновался в моём теле, спасая, в первую очередь, от себя самой.

– Отдохни до завтра. – Кирилл оттеснил меня к кровати, и я рефлекторно забралась на неё, закопавшись в одеяло. Он лёг рядом и прижался к моей спине, крепко обняв. – Я больше не позволю тебе наделать ошибок. – Последнее, что я услышала, перед тем как заснула.

Шмель разлепил глаза, старательно фокусируя на мне взгляд.

– Как всё прошло? – Прохрипел, явно испытывая жажду.

– Шмель, не хочу тебя расстраивать.

– Не тяни. – Закатил глаза к потолку, смешной. Такой огромный, грубый, но умудряется быть милым.

– Ты уже долгие годы живёшь без аппендикса. Видишь эти два шрама из твоей коллекции, – отогнула одеяло, чтобы показать наглядно, – это плохо зажившие раны после лапароскопии.

– И давно ты об этом знаешь?

– С момента когда практиковалась на тебе перед экзаменом. Но ты можешь мной гордиться, я не сдалась. Меня кто-то опередил в твоём далёком детстве, поэтому пришлось выбрать другой орган, чуть ниже, но кажется ты давно смирился с его потерей, правда был уверен, что лишит тебя его Царь, но я решила проявить гуманизм и сделать это безболезненно.

Я засмеялась раньше времени, не выдержав, весь эффект насмарку, эх, не успела насладиться шоком на лице Шмеля.

– Никуль, мне скоро сорокет, меня и кастрировать не придётся, если продолжишь в том же духе. – Под одеялом Шмеля появилось характерное шевеление, так и знала, что не удержится и проверит, всё ли на месте.

– Ничего с тобой не будет. Здоровье у тебя випам на зависть, они ни за какие деньги такое не купят.

– А какого хуя ты вырубила меня вчера, и почему я в палате? – Ну всё пришёл в себя.

– А ты ничего не заметил? Давай, напряги то, что у нормального человека называется мозгом. – Шмель снова проверил свой самый главный орган и потерянно уставился на меня. – Зубы мы тебе починили. Целый консилиум собирали, врача специально для тебя вызывали. По-хорошему ты бы всё равно не дался.

– А как же практика, опыт?

– Всё будет, но в своё время. Твой жест я оценила. И дома мы никому не скажем, что операция сорвалась, а то твои братаны перестали бледнеть при виде меня, гуляющей по территории дома со скальпелем.

– Пиздец ты ебанашка.

– Не забывай, ты научил меня русскому матерному, я и ответить могу.

– А ты не забывай, что я научил тебя только основам и могу ответить так, что твои ушки скрутятся в трубочки, замуж тебя такую никто не возьмёт.

Я готовилась к этому моменту всё утро, не знала как к нему подвести, но идеальный момент наступил сам собой.

– Возьмёт и уже скоро. – Призналась, потому что именно со Шмелём хотела поделиться и услышать его мнение первым, потому что правдивее его слов я ни от кого не услышу, чем бы они не были продиктованы.

– Кто??? – Моментально рассвирепел, будто читая мои мысли.

– Я стану Барской.

Шмель часто задышал, его взгляд начал бродить по потолку, каждый мускул напрягся, но мне была важна не реакция, а то, что он скажет после неё.

– Это из-за чувства вины? – Сосредоточился на мне, сканируя. – Пытаешься искупить свой грех? Приносишь себя в жертву?

– Всё это не имеет значения. Я больше ни с кем не смогу быть, только с ним.

Шмель закрыл глаза, начав дышать уже ртом. Я будто слышала как скрежещут мысли в его голове, разрушаясь друг о друга, пока не останется одна единственная.

– Идиотка ебанутая. – Посмотрел на меня спокойно, мотая головой в укор. – Лучше бы Царь тебя в психушке запер. – Сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание и собраться. – Значит так, я очень хочу его крови, бешено, но раз он тебе нужен, не трону, но при одном условии: я останусь при тебе, и когда ты поймёшь, что хочешь стать вдовой, скажешь об этом мне.

Глава 49

– Кольца на наших пальцах ничего не значат и ничего не стоят, подписи в документах не имеют никакой силы, потому что над ними властно время. Наш союз скрепили не они, а данное тобой слово быть моей, нерушимое обещание, которое высечено на наших сердцах. И мне не нужно больше ничего, никаких клятв, чтобы быть уверенным в том, что ты навсегда моя. Наша дочь живое воплощение данного тобой слова, его источник, дар, связавший