Северное солнце - Наталья Тишь

  Кано.

  Мертв.

  Алиш тупо уставился на упавших замертво шаманов, солдат и асхоласов и вновь перевел взгляд на Тали.

  - Мертв, - шепнул он, не в силах поверить.

  Гриан Да дарит жизнь, но никогда не забирает ее без причины. Кано... его любимый младший брат, его единственный друг долгое время, мертв. Кано... Что он скажет матери? Отцу? Что их любимого младшего сына убил Гриан Да?

  - Почему? - пробормотал он, поворачиваясь к божеству. - Почему?!

  Произошедшее в голове не укладывалось. Ведь только что все было так хорошо, а теперь... Зачем?

  Сзади его легонько толкнула Тали, прижимаясь к спине и крепко обнимая. Алиш накрыл ее руки, сцепленные у него на груди, желая успокоить, но его самого колотила дрожь, и еще не прошла до конца слабость.

  Гриан Да словно не замечал своих оцепеневших детей. Спружинив на лучах, он вновь взлетел, приблизившись к своей сестре, и Гаелах Ан завизжала в ужасе, когда лучи, окутывающие ее, исчезли, а потом вошли внутрь прямо через рот. Шаман видел это словно в тумане, думая больше о Кано и Тали, сейчас уткнувшей лбом где-то между лопаток. Как ее не задело? Или чуждость оградила от смерти? Что бы он сделал, если бы погибла его любимая, а не брат? Алиш хрипло рассмеялся: сравнивать их? Это невозможно! Глупость! Нельзя сравнивать членов одной семьи, настоящих или будущих, как нельзя решать, что важнее - семья или настоящие друзья. Они равноценны, они одинаковы, потому что все - любимые, близкие и незаменимые.

  - Не трогай меня, - скулил кто-то неподалеку, кто-то плакал навзрыд, а Алиш смотрел, как Гриан Да разламывает свою сестру.

  Золотистые лучи изнутри светились все ярче, забирая у божественной сестры украденную силу. Сумрак на земле постепенно рассеивался, но белые травы оставались такими же седыми и громко шелестели от невидимого ветра.

  В полной тишине послышался хруст, когда Гаелах Ан превратилась в серый камень, только красный рот не потерял своего насыщенного цвета. По телу пробежали трещины, и божественная сестра рассыпалась пылью, которую подхватил и унес куда-то неожиданно набежавший ветер. Гриан Да вновь занял свое место, одаряя своим светом детей.

  Тишину никто не хотел нарушать. Алиш прикрыл глаза, пытаясь представить, что сейчас нужно сделать. Подсчитать число погибших... Спасти Отца и умереть от его же руки - какая нелепость! За спиной тихонько всхлипывала Тали, но вдруг перед ними появился Сирше в образе мальчика и улыбнулся, коснулся руки.

  Девушка вскинула голову и выглянула из-под руки.

  - Правда? - охрипшим от слез голосом спросила она, и тупуа ласково взглянул на нее. Тали как-то неверяще посмотрела на настороженного шамана. - Алиш...

  Она не успела договорить, когда весь холм окутался теплым ласковым светом. Гриан Да сейчас смотрел прямо на них своим синим глазом, изредка моргая. На глазах зеленела и выпрямлялась трава. Алиш чувствовал, как восстанавливаются все затраченные силы, словно он ничего и не отдавал. Только Тали оставалась все такой же бледной, но Гриан Да не мог на нее влиять. Зато Сирше радостно запрыгал вокруг.

  Рядом с телом Кано показался пятнадцатилетний седой юноша и недовольно скривился, посмотрев на тело. Тупуа Тали кинулся к нему, размахивая руками, а потом коснулся босой ногой далахера и, присев, подергал его за брючину.

  - Он говорит "Вставай", - прошептала девушку и облегченно выдохнула. - Он живой... Алиш! Он живой! Гриан Да возвращает отнятые жизни!

  Шаман закусил губу и, взглянув на Отца, склонил перед ним голову. Спасибо. Спасибо за справедливость твою и доброту к своим детям. Спасибо.

  Гриан Да только моргнул, продолжая окутывать их мягким светом.

  Кано сел, поморгал, потер глаза и скривился, уставившись на Байле.

  - Как жаль, что вы не слышите его ворчания! - пожаловался он, и Тали с радостным криком кинулась к нему на шею.

  Алиш только улыбался. Люди поднимались, мертвые становились на ноги и изумленно оглядывались, почти сразу начиная тянуться к свету божества. Солнце вновь дарило им теплоту и ласку, и многие не могли сдержать слез радости. Они справились. Они сумели помочь.

  Гриан Да победил сестру сам, но эти силы он взял у своих выросших детей. И как Отец, сейчас благодарил за силу и храбрость, за желание спасти, помочь и отчаянную надежду. Алиш помог брату подняться и крепко сжал его руку.

  - Прости.

  - За что? - хмыкнул Кано и оперся на плечо Байле. - Никто не знал, как все пройдет, но я жив, заметь.

  - Да действительно, - фыркнул шаман и притянул к себе стоявшую рядом Тали. - Но я ведь не могу не волноваться о своей семье.

  Девушка только улыбнулась и ткнулась носом в его плечо. Алиш усмехнулся, наклонился, целуя ее в макушку, а потом тихо прошептал на ухо:

  - Я люблю тебя, слышишь? Очень люблю. Спасибо, что ты со мной.

  Тали подняла глаза, и - Гриан Да! - сколько в них было счастья и невероятной любви. Единственное, что сейчас могло огорчить мужчину, так это то, что свет не касался его любимой, и вряд ли когда-нибудь коснется, но променять Тали на другую девушку было просто немыслимо.

  Кано только хмыкнул.

  - Вы матери хоть скажите, - заметил он. - Правда, она не сильно обрадуется...

  - Ну и что, - Алиш пожал плечами и снова поцеловал Тали, в висок. - Этой мой выбор, и если Гриан Да не покарал меня за отступничество, то я пойду по новой дороге.

  И все же он с опаской кинул взгляд на божество, но солнце, казалось, точно услышавшее эти слова, только смотрело вниз, и шаману показалось, что он увидел там ту же любовь, что светилась иногда в глазах Агнессы по отношению к своим непослушным сыновьям. Гриан Да любил своих детей, и этот мир был самым счастливым из всех возможных.

  - Ну, - Кано потянулся и махнул рукой приближающемуся Мирху. - Тогда идем к лаадцам, нужно с ними поговорить. И...

  - И можно вступать в новую жизнь, - закончил Алиш и засмеялся вместе с Тали.

  Отныне солнцу ничего не угрожало, и можно было действительно двигаться вперед.

Сирше. Будущее

  Мальчишка обессилено рухнул на мягкий ковер, постеленный на полу, и закрыл глаза. Очень хотелось спать, но Тали скоро проснется, и снова будет много забот. А без нее Сирше спать было не очень удобно. Тишину нарушило громкое чмоканье, и тупуа тут же подскочил, как можно тише подошел к кроватке и осторожно в нее заглянул.

  Он никогда раньше не видел таких маленьких людей. Человеческий линх трех месяцев от роду, любимая девочка семьи Галлахер, Айрин, что значит "спокойствие". Имя выбрал Алиш, но Тали нисколько не возражала.