Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

Владимир Винниченко, прежде всего, разъяснял мотивы своего приезда в Украину. Основной причиной он выдвигал стремление Зарубежной группы украинских коммунистов помешать агрессии Польши против советских республик – Украины и России, сделать посильный вклад в дело социального и национального освобождения, начатого социалистической революцией.

Автор заявления предостерегал, что он пытался избежать необдуманного, невзвешенного шага, в течение трех месяцев тщательно изучал ситуацию в Украине и России, сущность, тенденции общественных процессов, деятельность партийно-советского руководства. Обстоятельный анализ привел к следующим выводам:

«1) Действительного законченного социалистического строительства на Украине еще нет. Но только убогие разумом, знанием и опытом люди, или бессовестные демагоги, враги трудящихся, могут обвинять за это правящую коммунистическую партию, или советскую власть»[774]. Основные причины медленного развития социалистического строительства заключались в последствиях империалистической и Гражданской войн, которые, по мнению В. К. Винниченко, будут вскоре преодолены.

И «не только последовательный марксист, а каждый не живущий чужим трудом, должен признать, что только Коммунистическая партия гарантирует трудящимся полное решительно освобождение от классового угнетения, только она беспощадно, без компромиссов уничтожает в самом корне, в самых основах и зародышах всякую возможность классового господства паразитических классов и кладет фундамент нового строя, с которым никакая буржуазная цивилизация с их «спокойными» организациями не могут сравниться по силе и размеру будущего развития производительных сил человечества, по возможности расцвета его духовных сил, по грандиозности и размаху коммунистической, коллективистической цивилизации, то есть по огромным возможностям всего того, что на простом языке называется вечным и еще не осуществимым понятием счастья людей»[775].

2) Такие же факторы, которые мешали социальному переустройству общества, по В. К. Винниченко, затормозили и государственное строительство. В то же время он выразил твердое убеждение в том, что «со стороны правящих центров революции нет не только никаких тенденций к уничтожению украинской Рабоче-крестьянской государственности, а, наоборот, есть ясная тенденция к созданию и развитию ее (как бы это ни было неприятно русификаторским реакционным элементам все еще мечтающим о «Единой Неделимой») в смысле внутренней самостоятельности и внешней тесной федерации, прежде всего [с] Р.С.Ф.С.Р., а потом с теми рабоче-крестьянскими республиками, которые в ходе революции будут вступать в социалистический мировой федеративный союз»[776].

Недостатки в государственном строительстве Владимир Кириллович тоже не готов был связывать с политикой центральных органов партии, а объяснял инерцией, унаследованной от украинской демократии, которая не смогла своевременно понять органической связи между социальными и национальными факторами решения украинского вопроса. Не исключая трудностей в этой сфере и в последующем, В. К. Винниченко выражал уверенность, что с переходом к мирному строительству «Рабоче-крестьянская украинская государственность приобретет точные, ясные формы, которые, не нарушая тесной связи с Рабоче-крестьянской Россией, дадут возможность наиболее рационально использовать и развить все революционные творческие силы трудящегося украинского народа»[777].

Торжество обозначенной тенденции непременно должно привлечь на сторону политики Коммунистической партии все живые силы общества.

3) «Что касается политики К.П.б. У в сфере национально-культурной, то тут даже враги коммунизма и его передовой партии должны признать, что ни при одной власти на Украине, не исключая и Правительств Украинской Народной Республики, для украинских трудящихся классов не раскрывались такие широкие возможности, как за последнее время при советской власти на Украине»[778].

4) Автор заявления признавал закономерным идейное и организационное руководство со стороны РКП(б) «всеми коммунистическими молодыми организациями», отмечал, что «чем скорее украинские революционные национальные элементы примут активное участие в организации и работе руководящей партии, чем заметнее проявят себя ценными, надежными и преданными делу освобождения трудящихся членами ее, тем быстрее и точнее определятся и взаимоотношения между Р.К.П. и К.П.б. У., с тем большей самостоятельностью будет она проводить революционную строительную работу на Украине»[779].

После таких выводов В. К. Винниченко нашел возможным завершить документ следующими словами: «…Совершенно разделяя такую программу, тактику и политику К.П.б. У., я заявляю Ц.К. К.П.б. У. о своем желании вступить в К.П.У. Вместе с тем уверен, что и все члены моей организации «Загр. группа украинских коммунистов» (как центр ее в Вене, так и все ее секции в Берлине, Праге, Будапеште, Риме, Яблоновом и других местах Европы), идейные позиции которой не расходятся с моими выводами, получив мой доклад, немедленно вступят в ряды К.П.б. У.

С коммунистическим приветом В. Винниченко»[780].

Пожалуй, таких основательно мотивированных заявлений от желающих связать свою судьбу с КП(б)У, а через нее, естественно, и с РКП(б), можно обнаружить за всю ее историю совсем немного. Трудно представить, какие моменты документа могли не устроить партийно-советское руководство УССР, настолько примененные формулировки являются воплощением лояльности. Разве что квалификация незначительных масштабов достижений была в большинстве объективной. Однако и она была «одета» в такие одежды, в которых прямую вину большевистской партии, советской власти разглядеть было просто невозможно.

Согласно дневниковых записей Владимира Кирилловича, о решении Политбюро ЦК КП(б)У ему стало известно 8 сентября[781]. Очевидно, речь шла о постановлении Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров УССР от 7 сентября 1920 г. Конечно, оно не могло быть принято без согласия Политбюро ЦК КП(б)У.

В материалах переписки общего отдела ЦК сохранилась копия упомянутого постановления: «Товарищ Винниченко назначается и утверждается замест[ителем] пред[седателя] Совета Нар[одних] Комиссаров и Нар[одним] Комиссаром зару[бежных] дел Укр[аинской] Соц[иалистической] Сов[етской] Респ[ублики]»[782]. Документ подписали – за председателя ВУЦИК Д. З. Мануильский, председатель СНК УССР Х. Г. Раковский, секретарь ВУЦИК М. Чабаненко.

В протоколах заседаний политбюро от 8 сентября 1920 г. информации о проведении заседания нет. Однако от 9 сентября оформлено два протокола (№ 46 и № 47) сразу о двух заседаниях (редкий случай).

В первом случае принятое решение сформулировано следующим образом:

«1) В основе декларацию принять. Поручить тов. Раковскому указать Винниченко на необходимость подробно разъяснить в декларации моменты о кулачестве и национальном государстве.

2) Считать его (то есть В. Винниченко – В. С.) окончательно принятым в партию. Приглашать как всех членов партии ЦК на заседания Политбюро»[783].

В черновике протокола пункты имели другой порядок. Что касается содержания документа, то надо сказать, что дополнительные требования к заявлению В. Винниченко не совсем понятны.

Относительно кулачества в заявлении говорилось (как, впрочем, и в официальных документах РКП(б)) о «злостной социально-враждебной сопротивляемости кулаков и их идеологов, являющихся в настоящее время последней опорой и надеждой раздавленной крупной буржуазии и мирового империализма»[784]. Что же касалось национального государства, то, конечно, членов Политбюро ЦК отпугивало откровенное декларирование равноправия УССР и РСФСР.

Следует сказать, что фамилия В. К. Винниченко в упомянутом протоколе (№ 46)