Регуляторы - Стивен Кинг

Одри поднимает телефонный аппарат. За ее спиной кричит Ральфи:

— Я ненавижу тебя, Маргрит Придурастая! Сделай так, чтобы мама и папа вернулись, а не то я буду вечно ненавидеть тебя! Я ненавижу тебя, Маргрит Придурастая!

Джонни видит, что в прихожей попытки Сюзи вырваться из объятий Дэйва слабеют, его руки осторожно направляют девушку от ужаса к слезам. Учитывая все обстоятельства, Джонни не может не восхититься самообладанием юноши.

— Алло? — говорит Одри, молча слушает, ее лицо еще больше бледнеет. — Да. Да, сделаю. Немедленно. Я… — Она снова слушает, на этот раз ее глаза находят Джонни Маринвилла. — Да, хорошо, только с ним. Сет? Я тебя люблю.

Одри не ставит телефон на пол, он просто вываливается у нее из рук. Почему? Джонни смотрит на шнур, связывающий телефонный аппарат с розеткой, и видит, что он оборван. Шнур оборвался, когда телефон вместе со столиком бросило в угол.

— Пошли, — говорит Одри. — Мы должны перейти на другую сторону улицы, мистер Маринвилл. Мы вдвоем. Остальные остаются здесь.

— Но… — начинает Брэд.

— Не спорьте, времени нет, — обрывает его Одри. — Нам пора. Джонни, вы готовы?

— Мне взять с собой винтовку? Она на кухне.

— Винтовка нам не поможет. Пошли.

Одри протягивает руку. На лице ее написана решимость… но не в глазах. Глаза переполняет ужас, она молит Джонни не оставлять ее одну в том, что предстоит сделать. Джонни шагает к ней, отбрасывая в сторону черепки и осколки, берет Одри за руку. Кожа у нее холодная, костяшки пальцев чуть раздуты. Это рука, которой маленькое чудовище заставляло ее бить себя по лицу, думает Джонни.

Они выходят из гостиной в прихожую, смотрят на юношу и девушку, которые молча обнимают друг друга. Джонни открывает сетчатую дверь, пропускает Одри, она первой переступает через тело Дебби Росс. Фронтон дома, крыльцо, тело девушки забрызганы каплями крови и ошметками плоти Ким Геллер. Впереди, за бетонной дорожкой и примыкающим к ней участком тротуара, широкая, с колеями от тележных колес, пыльная улица. Джонни думает, что выглядит она совсем как улица в мультфильмах Макса Флейшера, но его это совсем не удивляет. Они ведь там и находятся, не так ли? В каком-то фильме-мультфильме. «Дайте мне рычаг, и я переверну землю», — говорил Архимед. Существо по другую сторону улицы может подписаться под этими словами. Конечно, сил ему хватило только на один квартал Тополиной улицы, но с таким рычагом, как фантазии Сета Гейрина, эта тварь без труда добилась своего.

Что бы ни ждало его впереди, Джонни рад тому, что он выбрался из дома, в котором все так же вопят дети.

Крыльцо дома Уайлеров осталось прежним, но в остальном дом разительно изменился. Он стал длиннее, ниже, сложен из бревен. Вдоль дома тянется коновязь. Из кирпичной трубы поднимается дымок, и это несмотря на теплую ночь.

— Похоже на сельский дом, — говорит Джонни.

Одри кивает.

— Он перенесся сюда из Пондерозы.

— Почему они ушли, Одри? Регуляторы и полицейские из будущего? Что заставило их уйти?

— По крайней мере в одном Тэк очень похож на великана из сказок братьев Гримм, — отвечает она, ведя его через улицу. Каждый шаг поднимает столбик пыли. Земля твердая как камень. — У него есть ахиллесова пята, найти которую может лишь тот, кто долго жил с ним бок о бок, как я. Тэк терпеть не может пребывать в Сете, когда последний справляет большую нужду. Почему — не знаю, да и знать не хочу. Важен результат.

— А вы в этом уверены? — спрашивает Джонни.

Они уже пересекли широкую Главную улицу. Джонни смотрит направо, потом налево: космофургонов нет. Справа — нагромождение валунов, слева — невероятно ровная пустыня.

— Абсолютно, — мрачно отвечает Одри.

Бетонная дорожка, ведущая к дому номер 247 по Тополиной улице, превратилась в выложенную плитняком тропу. Шагая по ней, Джонни видит поблескивающую в лунном свете сломанную шпору, которая лежит рядом с тропой.

— Мне сказал Сет… Иногда я слышу его голос прямо в голове.

— Телепатия?

— Да, похоже на то. И когда Сет ведет разговор на этом уровне, никаких проблем с общением у него нет. Изъясняется он ясно и четко.

— Но вы уверены, что говорит с вами именно Сет? Даже если в этом ошибки нет, вы уверены, что Тэк позволяет ему говорить правду?

Одри останавливается. Она все еще держит Джонни за руку. Теперь Одри поворачивается к нему лицом и берет Джонни за вторую руку.

— Послушайте, давайте разберемся с этим раз и навсегда, потому что больше для ответов на ваши вопросы времени у меня не будет. Иногда, когда Сет говорит со мной, он дозволяет Тэку нас подслушивать… Я думаю, Сет делает это для того, чтобы Тэк пребывал в уверенности, будто он слышит все наши мысленные разговоры. На самом деле это не так. — Она видит, что Джонни хочет заговорить, и крепко сжимает его руки, призывая к молчанию. — И я точно знаю, что Тэк покидает Сета, когда тот садится на горшок. Не забирается в глубь сознания, а выходит из него. Я это видела. Выходит через глаза.

— Через глаза, — зачарованно шепчет Джонни.

— Я говорю вам об этом, чтобы вы знали, что он перед вами, если увидите его. Пляшущие красные точки, как искорки над костром. Понятно?

— Господи, — вырывается у Джонни. — Да, понятно.

— Сет любит шоколадное молоко. — Одри вновь тянет Джонни к крыльцу. — Сами знаете, обычное молоко, смешанное с сиропом «Херши». И Тэк любит то, что любит Сет… на этом он и погорел.

— Вы добавили в молоко слабительного, не так ли? — спрашивает Джонни. — Сдобрили шоколадное молоко слабительным. — Он начинает хохотать. Да уж, жизнь, похоже, никогда не перестанет удивлять. Их шансы выжить в этом кошмаре определяются степенью расстройства желудка Сета.

— Сет сказал мне, что надо сделать, вот я и сделала, — отвечает Одри. — А теперь пошли. Пока он не может оторваться от унитаза. Пока еще есть время. Мы должны схватить его и вынести из дома. Вынести, прежде чем Тэк успеет вернуться в него. Мы можем это сделать. Тэк способен вселиться лишь в того, кто находится рядом с ним, несколько футов — это его максимум. Мы побежим вниз по склону. Понесем Сета. Я готова спорить, что не успеем мы добежать до магазина, как вокруг все начнет меняться. Только помните — действовать надо быстро. Никаких колебаний. Ни шагу назад, только вперед.

Она протягивает руку к двери, но Джонни останавливает ее. В брошенном на него взгляде Одри Джонни видит страх и ярость.

— Я же сказала, что мы должны войти прямо сейчас. Или вы меня не слышали?

— Слышал, но сначала вы ответите еще на один вопрос, Одри.

За ними с тревогой наблюдают с другой стороны улицы. Белинда Джозефсон покидает группу наблюдателей и идет на кухню, чтобы посмотреть, как Стив и Синтия приводят в чувство маленьких детей. Вроде бы у них это получается. Эллен еще всхлипывает, но уже не орет во весь голос. И Ральфи выдохся, как ураган, затихающий над материком. Белинда оглядывает кухню, продолжением которой теперь стал двор, потом поворачивается, чтобы вернуться к входной двери. Она делает шаг и замирает. Брови ее сдвигаются к переносице. Действительно, есть о чем подумать. В прихожую проникает лунный свет, поэтому силуэты она различает без труда. Проще всего узнать Брэда, не зря же они прожили бок о бок двадцать пять лет. Дэйв и Сюзи все обнимаются. А вот силуэта Кэмми Белинда не находит. Не находит, потому что Кэмми в прихожей нет. Нет ее и на кухне. Она поднялась наверх или ушла через двор? Возможно. И…