Случайная вакансия - Джоан Роулинг

— Ничего, переживёт. — Отмахнувшись от этих воспоминаний, Кей потыкала картофелину вилкой. — Ей шестнадцать. В этом возрасте все мечутся. Налей себе.

Гэвин сел за стол, не понимая, почему нельзя попросить Гайю сделать потише. Кей приходилось перекрикивать и дрожащие басы, и дребезжание крышек на кастрюлях, и шум вытяжки. В который раз он затосковал о большой и спокойной кухне Мэри: в том доме его встречали с благодарностью, там он чувствовал себя нужным.

— Что? — в полный голос переспросил он, потому что Кей задала ему какой-то вопрос.

— Спрашиваю: голосовать ходил?

— Голосовать?

— Ну да, сегодня же выборы в местный совет!

— Нет, не ходил, — ответил он. — Мне эти выборы до лампочки.

Ему показалось, ответ не достиг её ушей. Кей снова затараторила, но он не разбирал слов, пока она, со столовыми приборами в руках, не повернулась лицом к столу.

— …На самом деле это безобразие, что совет прогибается перед Обри Фоли. Если Майлз победит, «Беллчепелу» конец…

Она сливала картофель; плеск и грохот на время опять заглушили её слова.

— …Не устрой эта ненормальная такой кипеж, мы бы выглядели совсем по-другому. Я ей предоставила уйму данных по этой клинике, а она, по-моему, их даже не озвучила. Только и делала, что ругала Моллисона за лишний вес. Где, спрашивается, у людей профессиональная этика?

До Гэвина дошли слухи о прилюдном скандале, устроенном доктором Джавандой. Его это позабавило, но не более.

— …Это шаткое положение плохо действует на персонал, а на пациентов тем более.

Но Гэвин вместо возмущения и жалости чувствовал в себе лишь подавленность оттого, что Кей мёртвой хваткой вцепилась в сугубо местную проблему, познакомившись со всеми хитросплетениями и персонажами этой истории. Это лишний раз показывало, как глубоко она пустила корни в Пэгфорде. Теперь её не сдвинешь с места. Отвернувшись, он стал смот реть в окно на неухоженный садик. Гэвин пообещал Мэри и Фергюсу помочь в выходные с садовыми работами. Если повезёт, мечтал он, Мэри снова пригласит его с ними поужинать, а на юбилей Говарда Моллисона можно будет забить — Майлз-то думает, что он спит и видит, как придёт к ним на банкет.

— …Хотела оставить за собой Уидонов, но Джиллиан не даёт: говорит, никто не должен снимать сливки. Разве это теперь называется «снимать сливки»?

— Что, прости? — не расслышал Гэвин.

— Мэтти опять вышла на работу, — пояснила она, и Гэвин с трудом вспомнил, что это какая-то коллега, чьих подопечных передали Кей. — Я хотела оставить за собой Уидонов, потому что иногда прикипаешь к какой-то семье, но Джиллиан ни в какую. Уму непостижимо.

— Ты, похоже, единственная живая душа в целом мире, которая прикипела к Уидонам, — заметил Гэвин. — Во всяком случае, по моим сведениям.

Кей собрала всю силу воли, чтобы его не одёрнуть. Она вынимала из духовки запечённое филе лосося. От грохота музыки поднос вибрировал у неё в руках; она резко опустила его на плиту.

— Гайя! — направляясь к лестнице, заорала Кей, да так, что Гэвин подскочил на стуле. — ГАЙЯ! Сделай потише! Я требую! УБАВЬ ЗВУК.

Музыку приглушили не более чем на децибел. Кей была вне себя. Перед приходом Гэвина у них с дочерью вспыхнул такой скандал, какого ещё не бывало. Гайя сообщила, что собирается позвонить отцу и попроситься к нему жить.

— Скатертью дорожка! — крикнула Кей.

А ведь Брендон, скорее всего, не откажет. Он бросил их, когда Гайе исполнился месяц. Теперь у Брендона жена и трое детей. Огромный дом, хорошая работа. Вдруг он скажет «да»?

Гэвин порадовался, что за едой не пришлось разговаривать: тишину заполняло буханье музыки, и он мог спокойно думать о Мэри. Завтра он расскажет, что страховая компания делает примирительные жесты; ответом ему будет благодарность и восхищение.

Почти расправившись со своей порцией, он вдруг заметил, что Кей не притронулась к еде. Она в тревоге смотрела на него через стол. Наверное, он как-то выдал свои сокровенные мысли…

Гайя неожиданно выключила музыку. От этой пульсирующей тишины Гэвин пришёл в панику; теперь ему хотелось, чтобы она поставила что-нибудь ещё, и как можно скорее.

— Ты даже не стараешься, — удручённо проговорила Кей. — Даже не делаешь вид, Гэвин.

Он решил прибегнуть к самому очевидному оправданию.

— Кей, у меня был тяжёлый день, — сказал он. — Извини, что прямо с порога не проявил интереса к политическим коллизиям.

— Политические коллизии тут ни при чём, — отозвалась она. — Ты сидишь с таким видом, будто тебя здесь держат насильно… и это… это оскорбительно. Чего ты добиваешься, Гэвин?

У него перед глазами было милое лицо Мэри, её кухня.

— Мне приходится выпрашивать у тебя каждую встречу, — сказала Кей, — а ты, снизойдя до меня, всем своим видом показываешь, что пришёл через силу.

Ей хотелось, чтобы он возразил: «Это не так». Но момент был упущен. Они с нарастающей скоростью приближались к разрыву, которого Гэвин и жаждал, и боялся.

— Скажи, чего ты добиваешься, — устало повторила она. — Скажи как есть.

У обоих было такое чувство, будто их отношения рассыпаются в мелкое крошево под грузом всего, о чём умалчивал Гэвин. Чтобы только не затягивать агонию, он подбирал слова, которые в принципе избегал произносить вслух, но которые, судя по всему, извиняли их обоих.

— Я не хотел, чтобы так получилось, — признался Гэвин. — Я не нарочно. Кей, мне очень трудно это говорить, но я, кажется, полюбил Мэри Фейрбразер.

По её лицу он понял, что она была к этому не готова.

— Мэри Фейрбразер? — переспросила она.

— Видимо, это назревало давно, — сказал он (и получил от этого горькое наслаждение, хотя и знал, что причиняет Кей боль; но никому другому он этого сказать не мог). — Я никогда не объяснялся… то есть при жизни Барри я бы ни за что…

— Я считала, он был твоим лучшим другом, — прошептала Кей.

— Это так.

— Но он умер считаные недели назад!

Гэвину это не понравилось.

— Послушай, — сказал он. — Я стараюсь быть с тобой откровенным. Я стараюсь быть честным.

— Ты стараешься быть честным?

Раньше он представлял, что их связь закончится вспышкой ярости, но Кей молча, со слезами на глазах смотрела, как он надевает плащ.

— Прости, — сказал он и покинул её дом — в последний раз.

На тротуаре к нему пришла небывалая лёгкость, и он поспешил к машине. Получалось, что рассказать Мэри о сдвигах со страховкой можно будет уже сегодня.

Часть пятая

Иммунитет

7.32 Лицо, допустившее клеветническое заявление, имеет право воспользоваться иммунитетом, если докажет отсутствие умысла и стремление к выполнению общественного долга.

I

Терри Уидон привыкла, что люди её бросают. Самой первой и самой болезненной потерей стало исчезновение матери, которая даже не попрощалась, а просто ушла с чемоданчиком, пока Терри была в школе.

Когда Терри в четырнадцать лет сбежала из дому, в её жизни появились многочисленные социальные работники и воспитатели, некоторые даже добрые, но в конце рабочего дня все они уходили. Каждый новый уход тонким слоем ложился на панцирь, которым обрастала её душа.

В приюте у неё были подруги, но в шестнадцать лет они стали самостоятельными, и жизнь их разбросала. Терри познакомилась с Ричи Адамсом и родила ему двойню. Крошечные, розовые, самые чистые и прекрасные на свете детки вышли из неё, и за несколько сверкающих часов, проведённых в палате, она сама будто бы дважды родилась заново.

А потом деток у неё забрали; больше она их не видела.

Хахаль её бросил. Баба Кэт бросила. Почти все от неё уходили, никто не оставался. За столько лет можно было привыкнуть.

Когда постоянный инспектор, Мэтти, вернулась к своим обязанностям, Терри спросила:

— А другая-то где?

— Кей? Она меня заменяла, пока я была на больничном, — ответила Мэтти. — Итак, где у нас Лайам? То есть нет… Робби, да?

Терри её не любила. Раз ты бездетная, откуда тебе знать, как детей растить, что ты в этом смыслишь? Поначалу она и Кей невзлюбила, да только… была всё же у ней какая-то особинка, как в прежние годы у бабы Кэт, покуда та не обозвала Терри потаскухой и не расплевалась навсегда… но вот поди ж ты: приходила с папками под мышкой, как вся эта шайка-лейка, устроила зачем-то пересмотр дела, а всё равно чувствовалось, что хочет она твою жизнь наладить, и притом не для галочки. Вот чувствуются такие вещи, и всё тут. А нынче и эта ушла… небось, и не вспомнит про нас, желчно подумала Терри.

В пятницу вечером Мэтти сообщила Терри, что «Беллчепел» почти наверняка закроют.