Рюрик - Евгений Пчелов

С Рюриком связывается порой и конкретный археологический памятник — курганный могильник в ладожском урочище Плакун, погребение в котором имеет скандинавские аналогии. Прежде могильник датировался IX веком, однако сейчас датировка уточнена и появление могильника относят к началу X века[353], что, конечно, не позволяет сопоставить его со временем смерти князя.

Обратимся к братьям Рюрика, княжившим в Белоозере и Изборске. Известно, впрочем, о них только то, что оба они умерли через два года после призвания варягов, то есть в 864 году. В науке уже давно установилось мнение, что и Синеус, и Трувор — личности абсолютно мифические, искусственно связанные в летописи родством с Рюриком лишь благодаря легендарному и фольклорному мотиву о трех братьях-основателях. Соответственно имена братьев пытались интерпретировать или как эпитеты самого Рюрика, или как неправильно понятые летописцем фразы. Последняя точка зрения стала столь популярной, что вошла во все учебники по русской истории. Но так ли это на самом деле?

Имя «Рюрик» никаких сомнений в своей реальности не вызывает. Но если братья мифические, то каким образом возникли их имена, которые тоже должны быть, по идее, искусственно созданными? Еще академик А. А. Куник в 1840-х годах перевел эти имена следующим образом: Синеус — signjotr, то есть «победоносный», Трувор — thruwar, то есть «верный». То есть на самом деле это и не личные имена вовсе, а эпитеты «победоносного» и «верного» Рюрика, неправильно понятые летописцем (или источником его сведений). Были и другие объяснения, из которых самое известное: Синеус — sinehus, «свой род», а Трувор — thru varing, «верная дружина». Итак, Рюрик пришел на Русь со «своим родом» и «верной дружиной». Летописец же (или его информатор) не понял скандинавских словосочетаний и принял их за имена. Разрекламировал эту гипотезу академик Б. А. Рыбаков, после чего она стала общим местом во многих изданиях. «В летопись попал пересказ какого-то скандинавского сказания о деятельности Рюрика, а новгородец, плохо знавший шведский, принял традиционное окружение конунга за имена его братьев», — резюмировал ученый[354]. Возникло даже предположение, что летописец мог использовать некий скандинавский текст, написанный руническим алфавитом[355]. Последнее допущение маловероятно, так как даже в самой Скандинавии нет относительно больших повествовательных текстов, написанных старшеруническим письмом — тем более не записывались рунами саги.

Почему-то никто из исследователей, безапелляционно писавших о «своем роде» и «верной дружине», не озаботился лингвистической стороной вопроса. Но как раз лингвистика полностью опровергает эту версию. Возведение имен братьев к упомянутым фразам ни грамматически, ни фонетически невозможно[356]. Фраза «со своим родом и верной дружиной» должна была бы, вероятно, звучать как med húsi sitt ok trúm lidi[357]. He говоря о лингвистике, версия о «роде» и «дружине» сталкивается и с чисто текстологическими трудностями. Дело в том, что в самом рассказе о призвании (в более древнем варианте Новгородской первой летописи) сходная фраза уже встречается. Братья приходят «с роды своими, и пояша со собою дружину многу и предивну». В «Повести временных лет» — «с роды своими, пояша по собе всю русь». Следовательно, в одном случае летописец правильно «понял» и «перевел» эти словосочетания, а в другом — нет[358]. Можно, конечно, предположить, что это результат работы двух летописцев, использовавших один и тот же источник на разных стадиях формирования летописного текста[359], но такое предположение из самого текста отнюдь не следует и исходит из априорного утверждения об искусственном характере имен. Если же считать имена братьев неправильным переводом слов, то и весь последующий текст летописи лишается смысла. Получается, что Рюрик отправил своих родичей в Белоозеро, а дружину в Изборск, причем через два года и те и другие при неизвестных обстоятельствах закончили свое существование… Это, конечно, шутка, но она показывает, как далеко может завести игра в интерпретации.

Что же на самом деле означают эти имена? Имя Трувор легко объясняется из древнескандинавского языка. Это Porvarr (Porvardr), что буквально означает «страж Тора», то есть скандинавского бога грома. В имени Синеус слишком заметна славянская форма. Существует, впрочем, скандинавская этимология и для него — Signjotr (известно также в латинизированной форме Signiatus). Буквально оно означает «победу использующий». Оба имени хорошо представлены в скандинавском именослове — Signjotr известно в рунической письменности, а Porvarr встречается и в рунических надписях, и в исландских сагах[360]. Поэтому Синеуса и Трувора, так же как и Рюрика, следует считать скорее реальными личностями, нежели мифическими. Другое дело, что они могли быть не «братьями» Рюрика и даже не его родственниками, а независимо действовавшими князьями Белоозера и Изборска, «соединенными» с Рюриком лишь легендарной традицией. На это вроде бы указывает и отсутствие сведений о них, кроме того, что оба брата умерли через два года, не оставив наследников (после их смерти Рюрик один «принял власть» и стал раздавать своим мужам «грады», в том числе и Белоозеро). Мотив быстрой и бездетной смерти братьев характерен для сказаний подобного рода[361]. Возможно, впрочем, что Синеус и Трувор являлись какими-то родичами Рюрика. Если принять гипотезу о тождестве Рюрика Новгородского и Рорика Ютландского, то нельзя не обратить внимание на распространенность среди родственников Рорика имени «Сигифрид» (Сигфрид). Так, в частности, звали племянника Рорика, который упомянут во франкских анналах под 884 годом. Начальная часть этого имени Sig-, которая восходит к древнескандинавскому sigr — «победа», совпадает с начальной частью имени Синеуса в его скандинавской интерпретации. Традиция употребления в роду имен с совпадающими основами характерна для многих раннесредневековых обществ, в том числе скандинавского.

Существуют ли какие-либо местные предания о братьях Рюрика? Белозерское предание о Синеусе относится к XVI веку, причем Синеус, согласно ему, сидел на Кистеме, где и умер. О Труворе подобных преданий нет вообще. Именно поэтому вряд ли можно думать, что сказание о призвании варяжских князей — результат соединения местных преданий о князьях Новгорода, Белоозера и Изборска. Скорее наоборот, летописный рассказ повлиял на формирование местной народной традиции[362]. Так же как и на возникновение местных достопримечательностей — кургана Синеуса в Белоозере, который был разрушен в конце XIX века, и Труворова креста в Изборске. К летописному Трувору этот каменный крест, конечно, отношения не имеет, хотя бы потому, что Трувор был язычником. Находится он на кладбище при Никольской церкви и датируется XIV–XV веками. Такое название, по-видимому, появилось из-за его древности. Любопытно, что форма Труворова креста нашла продолжение в культуре русской эмиграции: двойник креста стоит на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем, осеняя собой могилу Ивана Алексеевича Бунина.