Рюрик - Евгений Пчелов

Древнейшим из них был Балтийско-Волжский путь. Этот путь начинался от Балтийского моря, шел через Финский залив в Неву, затем в Ладожское озеро, затем спускался по Волхову в Ильмень, а потом через несколько небольших рек переходил в верховья Волги. На начальном участке этого пути по территории будущей Руси особую роль играли Ладога (ныне Старая Ладога), древнейшие археологические слои которой относятся к середине VIII века, и так называемое Рюриково Городище — торгово-ремесленный центр, находившийся южнее современного Новгорода у истока реки Волхов, вытекающей из озера Ильмень. Освоение начального этапа Волжского пути происходит, по-видимому, с VII века. О широких торговых связях красноречиво свидетельствует Петергофский клад, найденный в 1941 году и хранящийся ныне в Государственном историческом музее в Москве. Арабские серебряные монеты — дирхемы, которые в то время выполняли в Восточной Европе, по сути, функции международной валюты, были сокрыты в Петергофском кладе в самом начале IX века. На этих монетах обнаружены граффити, выполненные четырьмя разными системами письма — греческими буквами (имя «Захариас»), скандинавскими рунами, арабской графикой и тюркскими рунами, употреблявшимися на землях Хазарского каганата[327]. Таким образом, уже в тот период территория Северной Руси была вовлечена в зону международной торговли, в которой помимо славян и финно-угров участвовали и скандинавы, и византийцы, и хазары, и арабы.

В середине IX века крупным торгово-ремесленным центром было Рюриково Городище, контролировавшее выход из Волхова в Ильмень. В верховьях Волги большую роль играли Сарское городище близ Ростовского озера — племенной центр мери, и Тимерёвское поселение под Ярославлем, на берегу реки Которосль. Однако далее по Волжскому пути, в Среднем и Нижнем Поволжье, ни кладов арабских дирхемов, ни скандинавских древностей не обнаружено: «Это можно объяснить тем, что на этом отрезке пути, проходящего по территории Хазарского каганата, видимо, отсутствовала необходимость прятать денежные капиталы, их везли, так сказать, в другие места. Здесь в рассматриваемый период, за исключением Итиля, прибрежных поселений или действительно не было, или они были до крайности редки. Следует также учесть, что стремление прятать сокровища уменьшалось там, где находились постоянные центры стабильной торговли, где местные власти тем или иным способом заботились о ее безопасности, где не опасались завязывать долговременные коммерческие связи, а сделки по купле-продаже могли вместо денег удостоверяться деловыми документами (в исламских городах это практиковалось уже в раннем Средневековье)»[328]. В Итиле с купцов взимали десятину, и затем они отправлялись в плавание по Каспию. Крупным торговым центром на южном побережье Каспия был Абескун, недаром с конца IX века он был объектом грабительских нападений русов. Оттуда торговый путь шел в персидский Рей и далее в Багдад. Волжский путь связывал Северную Европу с арабским Востоком, проходя по территории Руси, Волжской Булгарии и Хазарского каганата. Большая его часть шла по воде, хотя на обратном пути приходилось плыть по Волге против течения. Движение кораблей от шведской Бирки до каспийского Дербента, по подсчетам исследователей, занимало примерно два месяца. Путь назад был дольше по времени. «Иными словами, парусно-весельные суда одной флотилии могли осуществить полную поездку в лучшем случае раз в год»[329].

Путь «из варяг в греки», описанный в «Повести временных лет», в начальной своей части совпадал с Волжским путем. Он также шел через Ладожское озеро, Волхов и Ильмень, но далее по Ловати, впадающей в Ильмень, поворачивал на юг и через волоки достигал Днепра. В верховьях Днепра на его правом берегу находилось Гнездовское городище, расположенное к западу от современного Смоленска (вероятно, это и был древнейший Смоленск). Ранние археологические слои Гнездова относятся к концу IX — началу X века. Это был важный торговый пункт на пути «из варяг в греки». Далее путь шел вниз по Днепру, до Киева и далее в Черное море. Отсюда открывалась прямая морская дорога в Византию. Путь «из варяг в греки» начал функционировать позже Волжского. Вероятно, поход 860 года, связываемый летописью с именами Аскольда и Дира, а может быть, и посольство русов 839 года были одними из первых крупных движений по этому пути. Главной целью здесь, конечно, была Византия, куда и устремлялись «интернациональные» отряды под руководством варягов. Торгового значения это продвижение на юг еще не имело. Можно согласиться с современной исследовательницей, что «целью было быстрое обогащение, а не установление регулярной торговли». Поэтому варяжские отряды «не задерживались на своем пути и соответственно почти не оставляли отчетливых следов в материальной культуре»[330]. Следует также иметь в виду, что появление торгово-ремесленных центров на торговых путях свидетельствует не о начале их освоения, а уже об активном их функционировании. Такие поселения возникают спустя несколько десятилетий после начала движения воинов и торговцев по тому или иному пути[331].

Большое значение путь «из варяг в греки» приобрел после киевской «экспедиции» Олега. В 882 году этот князь отправился с севера Руси в Киев, подчиняя по пути местные племена своей власти и освободив несколько племен от дани хазарам. О реакции каганата свидетельствует нумизматика — поток арабского серебра в Восточную Европу и Скандинавию прекратился на несколько десятилетий — вплоть до 910-х годов. Вероятно, Хазария установила торговую блокаду русских земель[332]. В этих условиях торговое значение пути «из варяг в греки» могло только возрасти. И действительно, на рубеже IX–X веков возникают постоянные торговые фактории на Днепре, ярким примером которой является Гнездово. Договор Руси с Византией 911 года регламентировал торговлю русов с Византией, которая шла в основном по этому пути. В X веке и торговое, и военно-политическое значение пути «из варяг в греки» было чрезвычайно велико[333]. О варяжском присутствии на этом пути красноречиво свидетельствует мемориальный камень с острова Березань в устье Днепра, найденный в 1905 году. На нем помещена надпись: «Грани сделал этот холм в память Карла, своего сотоварища». Камень датируется XI веком, когда сама практика установки мемориальных камней с руническими надписями была особенно популярна в Скандинавии[334].

Но вернемся на север Руси и посмотрим, каковы реальные данные о существовании тех «городов», которые упомянуты в рассказе о призвании варяжских князей. Согласно Ипатьевской летописи, придя на Русь, Рюрик «срубиша город Ладогу», где и стал княжить. Древняя Ладога находилась в низовьях Волхова, недалеко от его впадения в Ладожское озеро, и таким образом служила как бы внешними «воротами» для обоих торговых путей. Сейчас это город Старая Ладога, который стал так называться с 1704 года, после основания Новой Ладоги (ныне Новоладожск), расположенной в 12 километрах вниз по Волхову. Древнейшие археологические слои Ладоги датируются серединой VIII века, что дало основание даже именовать город «первой столицей России». Действительно, к середине IX века Ладога существовала как крупный населенный пункт, поддерживавший широкие торговые связи и с Балтикой, в том числе Скандинавией, и с Востоком. Скандинавские древности обнаружены в археологических слоях Ладоги уже с середины VIII века; причем они свидетельствуют не просто о пребывании скандинавов, а об их проживании здесь. Среди многочисленных находок есть и рунические надписи. Так, в слоях первой половины IX века в 1950 году был обнаружен деревянный стержень с рунической надписью, представляющей собой стихотворную строфу из четырех строк[335].