Рюрик - Евгений Пчелов

Однако хорошо известно, что на западе скандинавов называли норманнами, то есть «северными людьми», а сами себя они именовали викингами. Почему же слово «викинги» не употреблялось теми скандинавами, которые отправлялись на восток? Предполагают, что дело в особенностях плаваний по морю и по рекам. На запад скандинавы плыли по морям и могли использовать «длинные» корабли, идущие под парусами, на востоке же они двигались в основном по рекам, часто против течения, что предполагало прежде всего весельную греблю. Следовательно, по территории Восточной Европы скандинавы плыли преимущественно на гребных судах — отсюда и другое самоназвание, производное от скандинавского корня в значении «грести». Такая особенность древнерусского «флота» хорошо заметна в связи с походом Олега на Константинополь в 907 году. Согласно летописи, Олег взял с византийцев дань по 12 гривен «на ключ», то есть на уключину, иными словами, на весло. Это подтверждает большое значение именно гребли в плавании на судах в начальный период русской истории[311]. Кстати, в описании этого похода «Повесть временных лет» различает «русь» и «словен» — Олег якобы приказывает сшить руси и словенам паруса из разной материи.

В летописях между тем присутствует еще одно наименование скандинавов — «варяги». Впервые оно встречается в произведении великого ученого мусульманского Востока Абу Райхана ал-Бируни (973—1048). Ал-Бируни был выдающимся энциклопедистом, оставившим труды по многим наукам, в том числе по астрономии. Одна из его астрономических работ — «Книга вразумления начаткам науки о звездах» (или «Обучение началам искусства астрологии») — была написана в 1029–1030 годах. Среди прочих сведений в ней приводятся описание различных земель и перечисление обитающих там народов. Говоря об «Окружающем море», «которое греки называли Океаном» и которое, по представлениям того времени, омывало всю землю, ал-Бируни отмечает, что «на севере страны славян от него (Окружающего моря. — Е. П.) отходит большой залив вблизи страны булгар-мусульман, этот залив известен под. названием Варяжского моря; варяги (варанки) — это народ, живущий на его берегу». В другом месте соседями варанков ал-Бируни называет народы «ису» (вису), то есть весь, и «йура», то есть югра[312]. Иными словами, это самые северные народы. Варяжское же море — по-видимому, Балтийское — так оно именуется и в «Повести временных лет».

В Византии слово «варяги» существовало в форме «варанги». Впервые оно упомянуто под 1034 годом в «Обозрении истории» византийского хрониста Георгия Кедрина, жившего на рубеже XI–XII веков. Варанги были наемниками в составе императорской гвардии в Византии. Причем существовал и отдельный корпус варангов в византийском войске. Последние упоминания о наемниках-варангах в Византии относятся к началу XIII века и связаны со взятием Константинополя крестоносцами в 1204 году. Само слово (в древнескандинавском варианте — voeringjar) восходит к скандинавскому корню var, что означает «обет», «клятва», то есть варяги — те, кто дал «клятву верности», принял на себя определенные обязательства при поступлении на службу[313]. В «Повести временных лет» варяги отождествляются с русью, а впервые различаются в рассказе о походе на Византию князя Игоря в 941 году — тогда Игорь после неудачи похода послал за море к варягам, «вабя е на греки» («приглашая их на греков»). Таким образом, варяги — это скандинавские наемники и в Византии, и на Руси. В этом качестве они отличались и от княжеской дружины, и от тех «варягов», которые были призваны на Русь в 862 году. Поскольку с XI века название «варяги» было хорошо известно на Руси (и в окружающем мире) как наименование наемников норманнов, летописец распространял его на всех пришедших из-за моря скандинавов[314]. Следовательно, это была терминология XI — начала XII века, «опрокинутая» в IX век. Сами же пришедшие с Рюриком «варяги» так в то время не назывались.

Отождествление варягов с русью в древнерусских летописях четко прослеживается в «Повести временных лет». Правда, вероятно, в так называемом Начальном своде, предшествовавшем «Повести» и отразившемся, как мы помним, в Новгородской первой летописи младшего извода, оно было не столь явным. В рассказе Новгородской первой летописи племена севера Руси, которые решили искать себе князя, «идоша за море к варягом»; «Повесть» же добавляет «к руси» и поясняет, что эти варяги назывались русью, подобно тому, как другие называются шведами, иные норвежцами и т. д.; варяги — в данном случае общее название скандинавов. В Новгородской первой летописи Рюрик, Синеус и Трувор взяли с собой «дружину многу и предивну», а в «Повести» — «всю русь». После сообщения о начале княжения братьев в разных городах Новгородская первая летопись подытоживает: «И от тех Варяг, находник тех, прозвашася Русь, и от тех словет Руская земля; и суть новгородстии людие до днешняго дни от рода варяжьска». В «Повести» этому соответствует фраза: «И от тех варяг прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени», то есть новгородцы — люди от варяжского рода, а прежде были словене. Составитель «Повести» поместил русь и среди народов Северной Европы во вводной части летописи, так называемом этногеографическом введении, в Новгородской первой летописи отсутствовавшем. Различие текстов двух летописей позволило исследователям считать отождествление варягов и руси домыслом или ученой конструкцией летописца — составителя «Повести временных лет».

Так, недавно было высказано предположение, что летописец просто неправильно понял фразу Начального свода о том, что Русь «прозвалась» от варяг и новгородцы — «от рода варяжьска». В Начальном своде имелось в виду, что со времени тех варягов, то есть призванных варягов-князей, государство стало называться Русью. А составитель «Повести» решил, что Русская земля стала называться так от варяг, поскольку именно они именовались русью, в соответствии с чем и отождествил варягов и русь[315]. Между тем это вовсе не означает, что составитель «Повести» не мог получить более точные сведения о соотношении этих двух названий, тем более что традиция сопряжения варягов и руси в славянской книжности явно существовала. Так, в славянском переводе «Хроники» Продолжателя Георгия Амартола (одна из редакций «Хроники» Симеона Логофета) в рассказе о походе Игоря на Византию в 941 году говорится о том, что русы происходят «от рода варяжьска», чему в греческом тексте соответствуют слова «от рода франков». Такое изменение связано с явно бытовавшим в те времена представлением о варяжском происхождении руси[316].