Пигалица - Ольга Рузанова

- Не будет такого больше, обещаю!

- Это ты сейчас так говоришь!

- Нет!

- Ты в отношениях, Денис! – смеюсь сквозь слезы, - ей ты что скажешь? Собирай свои кастрюли и уходи?

- Я поговорю с ней сегодня же…

- Не надо! Дураком будешь, если потеряешь Марину. Потому что ее ты устраиваешь таким, какой есть, а меня – нет!

- Эля…

- Повторяю последний раз, - проговариваю четко, - я с тобой не буду! Я тебя не простила и я тебе не верю!

Ден словно резко сдувается. Тяжело вздыхает и опускает взгляд. Я тоже. Злость внезапно отступает, оставляя после себя адскую усталость и желание плакать.

- Наш поцелуй был ошибкой. Я не хотела его.

- Хотела…

- Не перебивай! Денис, у нас ничего не выйдет, я снова все испорчу. Я не изменилась, ты – тоже, - судорожно вздохнув, понижаю голос, - если ты не полюбил меня тогда, то уже и не полюбишь…

- Эля…

- А я, черт возьми, достойна, чтобы меня любили! Егор любил меня, а ты, сволочь, все испортил!

Ден растирает лицо руками и случайно сдирает бурую корочку с губы. Выступившая капля крови бежит к подбородку.

- Уходи, - повторяю упрямо, - мне еще как-то перед Егором оправдываться надо…

- Прости… - кивает и, развернувшись, молча покидает мою квартиру.

А я закрываю руками лицо и съезжаю по стеночке вниз. Реву добрый час, пока от икоты не начинает горло болеть.

Хочу! Я так хочу быть с ним, потому что глупое сердце, не смотря ни на что, все еще любит гада.

Этот поцелуй проклятый, как глоток свежего воздуха. Глотнула всего разок и с головой в мутное болота ушла.

Звонит Матвей, узнать, как дела. Говорю, что все в норме, про визит Тюменцева умалчиваю.

А к вечеру, приведя себя в божеский вид, все-таки еду к Звереву. Поговорить и попросить прощения. Вернуться его просить не стану, не задались у нас отношения, и уже поздно что-то менять.

Может, получится расстаться на доброй ноте?

Еду на другой конец города, попутно не переставая набирать его номер.

Безрезультатно. Бросил в черный список и вынимать, похоже, не собирается.

Паркуюсь в соседнем дворе, потому в его это сделать практически невозможно и иду к его дому.

Утопив палец в дверном звонке, жду. Из квартиры слышится музыка, значит Егор точно дома. Проходит не менее двух минут, прежде, чем я слышу звук поворачивающегося звонка.

Слава Богу!

- Егор… - начинаю с порога.

- Чего тебе? – стоит в одних боксерах и смотрит на меня исподлобья. Переносица разбухла, под одним глазом расплылся большой синяк.

- Прости меня… - хнычу жалобно.

- Забыли. Вали отсюда.

- Егор, давай нормально поговорим, - прошу тихо, но тут мой взгляд цепляется за стоящие у порога женские ботильоны.

Толкаю дверь внутрь и под недовольное ворчание Зверя, захожу в квартиру.

- Ты не один?

- Не один.

Горько усмехнувшись, ошарашенно на него смотрю.

- И давно ты «не один»?

- Не твое дело, Соболева. Вали к своему Денчику.

- Ты, что, изменял мне?!

Я тут, значит, от стыда сгораю, слезами сожаления умываюсь из-за одного поцелуя, а он трахался направо и налево?!

Натыкаюсь взглядом на стоящую на тумбе сумочку, и чувствую, как меня прошибает холодный пот. Смотрю на ботильоны и снова на сумочку.

Не может быть!..

- Женька?!..

- Иди! – напирает на меня Зверь.

Я выглядываю из-за его туши и вижу, как из кухни выходит моя подруга. В блузке и плиссированной юбке, которые, сука, я же ей и выбирала! Как, кстати, и ботильоны с сумочкой!

- Эля, ничего не было. Клянусь! – говорит она дрожащим голосом, - я приехала поддержать.

- И потрахаться, - добавляет Егор.

- Ребят… вы чего?! – шепчу неверяще, - вы за моей спиной, что ли?..

- Нет!

- Не твое дело! – рычит Зверев, - ты за моей спиной с Тюменцевым шпилилась.

- Эля, не слушай его! – подлетает Женька, - перестань, Егор! Обиды обидами, а меня в говно головой макать не нужно!

У меня начинает кружиться голова. Я не понимаю, что происходит, кого слушать и кому верить.

В черепной коробке хаос, а в груди все тянет и болит. Тяжелый выдался день.

- Я пойду, - махнув на них рукой, разворачиваюсь и выхожу из квартиры.

Глава 35.

Денис.

Звонок Мота оказывается как нельзя кстати. Если бы не он, точно натворил бы какой-нибудь дичи.

- Успокоился? – спрашивает он в трубку.

- Успокоился, - вру я.

- Ну, бери тогда пузырь и дуй ко мне.

- Зачем? Жизни учить будешь?

- Посмотрим…

Отключившись, достаю из запасов бутылку Джека Дениэлса и иду к другу. Он открывает почти сразу, хмуро глядя на мою разбитую физиономию, пропускает в квартиру.

Разуваюсь и сразу иду мыть руки. Глядя на себя в зеркало, мысленно усмехаюсь.

Хорош. Нижняя губа разбухла с одной стороны, на скуле наливается синяк. Завтра буду еще краше.

Захожу в кухню и забираю из рук Мота бутылку.

- Садись болезный, я сам.

- Кто бы говорил, - хмыкает друг, но садится на стул и откидывается на спинку, - братан, ты че, кукухой поехал?

Кукухой поехал я намного раньше. Когда Эльку отпустил.

- Как думаешь, есть шансы у меня?

- Сомневаюсь, - тянет Мот, - да и зачем тебе?