Пигалица - Ольга Рузанова

Думаю об Эльке. Она, конечно, тоже там будет. Со своим парнем.

Хреново все получается. Тупо. Шиворот навыворот. Она не с тем, я – не с той. Душно и тошно.

Подъезжаем к ресторану, помогаю Маринке выйти из такси и, как положено, взяв за руку, веду к имениннику.

- С Днем Рождения, брат, - обнимаю Мота за плечи, взглядом шныряя по толпе в поисках светлой макушки.

- Спасибо, - басит он.

Здоровается с моей парой, оставляет на нее свою Веронику и ведет меня в сторону.

- Через пару недель в Германию лечу, с DGT договор буду заключать.

- Как вышел на них?

Это пи@дец, как круто. Если дело выгорит, Мот со своими центрами на федеральный уровень шагнет.

- Губанов предложил, я не отказался.

- Тесть будущий? – хмыкаю я.

- Возможно, - отвечает серьезно, - пора остепениться, скоро седеть начну, надо потомством обзаводиться.

- Предложение сделал уже?

Мот воровато осматривается по сторонам и понижает голос:

- Нет еще.

Я смеюсь, хотя на самом деле рад за него. Вероника хорошая девчонка, красивая, умненькая и Мота любит. Ее чувства в глаза бросаются. Смотрит на него, как когда-то Малая на меня смотрела, пока я все не испортил.

- Ну, а ты чего? Маринке сколько времени еще мозг еб@ть будешь?

- У нас свободные отношения, друг, - хлопаю его по плечу, осматриваясь по сторонам.

Чуйка вопит, что где-то рядом она, но пока не вижу ни ее, ни ее «любимого».

- Съехаться не пробовал?

- Не пробовал, не хочу с Маринкой жить.

- А с кем хочешь? – спрашивает, глядя исподлобья.

Догадался уже. И тут же позеленел от злости.

- Сам знаешь, - успеваю ответить до того, как моих рецепторов касается едва уловимый сладко-теплый запах.

- Привет, - здоровается со мной Пигалица и виснет на шее брата.

- Здорово, С Днем Рождения, - подходит Зверь, бесцеремонно оттесняя меня в сторону.

Игнорирую этот его жест, чувствуя бесконтрольную радость от встречи с Элькой.

Жадно впитываю ее образ и задыхаюсь от зависти, когда она начинает покрывать морду Мота поцелуями. Тот, дебил, кривится, как я когда-то. Пытается снять ее руки со своей шеи. Но это все показуха, конечно. Балдеет он от ее нежностей телячьих.

А я, долбо@б, не ценил, пока не потерял.

Теперь уж поздно.

За столом мы с ней оказываемся по разные края и даже вне зоны видимости друг друга. Специально нас так рассадили или нет, я не знаю, но от нервного напряжения кусок в рот не лезет. Невыносимо знать, что она в шаговой доступности и при этом не иметь возможности видеть ее.

Маринка трещит в ухо, я рассеянно киваю, туплю с ответами. Психую.

- Извини, - отодвигаю стул и поднимаюсь.

Невыносимо хочется курить, до скрежета зубов, но я держусь. Бросил еще летом. Иду вдоль стола и, проходя мимо стула Эльки, мимолетно касаюсь ее спины пальцами. Она вздрагивает, но не оборачивается.

Спускаюсь на первый этаж и сворачиваю в холл с мягкими диванами. Присев на один из них, жду неизвестно чего.

Если придет, я ее уже не отпущу. Не знаю, как я это сделаю, но к своему «любимому» она уже не вернется.

Но она не приходит. Ни через десять, ни через двадцать минут. Ей это незачем.

Выхожу на улицу и подставляю лицо мокрому снегу. Стреляю сигаретку у двух пацанов, кручу ее в пальцах, нюхаю и, так и не прикурив, ломаю и выкидываю в урну.

Мерзну на крыльце, пока ко мне не выходит Мот.

- Ты чего?

- Поехали завтра в Ельцовск в горы.

- Завтра? Там уже катаются?

Ельцовск расположен в 400 километрах к северу отсюда. Там охрененная лыжная база, на которую мы с ребятами ездим каждый год.

- Да, трассы пробили, можно кататься.

- Поехали, - соглашается Мот, - Темыча возьми, я Саньке позвоню.

Возвращаемся в ресторан вместе. Он сразу идет в зал, я сворачиваю в коридор, ведущий к туалетам. Когда до них остается не более двух метров, открывается дверь женского, и в коридор выходит Элька.

Оба замираем. Она смотрит на меня укоризненно, значит поняла, что я ее звал и не вышла ко мне осознанно.

- Познакомилась с твоей девушкой, - говорит тихо, - она сама ко мне подошла.

Молчу как дурак. Сказать нечего.

- Она приятная.

Киваю. Жадно упиваюсь ее голосом и запахом.

Элька тоже замолкает. Так и стоим, молча пожирая друг друга глазами. Трогать-то нельзя.

Нельзя, но безумно хочется. Не выдержав пытки, запускаю руку в ее распущенные волосы и обхватываю пальцами затылок.

Ее зрачки расширяются, тело каменеет, дыхание становится прерывистым. Склоняюсь с твердым намерением поцеловать. Кажется, что умру, если сейчас же не почувствую ее вкуса.

Не дается, зараза. Отворачивается в последнюю секунду, подставляя мне щеку.

Я не теряюсь. Отказываться от поцелуя все равно не собираюсь. Прижимаюсь губами к гладкой коже, задыхаясь от эмоций, целую лицо, свободной рукой обнимаю за плечи.

- Пусти, - просит жалобно.

- Нет.

- Ден, перестань, пожалуйста. Что ты творишь?!

- Я скучаю… хреново мне…

Она крутит головой, пытается меня отодвинуть. А я как с катушек слетел, дорвался до запретного, трясусь рядом с ней, как нарик перед дозой.

- С ума сошел?! – шипит бешено, - хочешь все испортить? И себе и мне?

Толкает со злостью в грудь. Трет щеку, которую я только что целовал, в глазах ярость полыхает.

- Ты о Марине своей подумал? Или из-за мимолетной прихоти выкинешь ее из своей жизни, как меня когда-то?! Ты вообще, кроме себя, способен о ком-то думать?!