Пигалица - Ольга Рузанова

Боже… какая я амеба… Нельзя же, ошметками мозга понимаю, что сулит этот поцелуй, а обезумевшее от счастья сердце бьется тупой башкой о ребра.

Прикрыв глаза, с позором капитулирую. Подумаю об этом позже.

Губы Дена в тот же миг накрывают мои. Я плыву. Безвольно открываю рот, пуская в него наглый язык.

Господи, да… Вкусно… Горячо… Так, как нужно.

Переплетя свой язык с его, обвиваю шею Тюменцева руками.

- Твою мать, - раздается неподалеку голос Зверя.

Мы прерываем поцелуй и синхронно поворачиваем головы к Егору. Он стоит внизу лестничного пролета и смотрит на нас полными бешеной ярости глазами.

У меня внутри все в узел затягивается, а щеки начинают гореть, как от пощечин. Отталкиваю от себя Дена и, обхватив себя руками, потупляю взгляд. Стыдно и стремно.

- А я-то, бл@ть, думаю, какого хрена она целыми днями здесь пропадает, - со злой усмешкой в голосе проговаривает Егор, неторопливо поднимаясь по ступеням.

Ден смотрит на него сверху вниз. Молчит, но явно готов к нападению.

Только не это…

- Егор, пойдем ко мне, я тебе все объясню, - отталкиваюсь от стены и спускаюсь на одну ступеньку.

- Стоять, - проникает в мое ухо тихий напряженный голос Дена.

Обхватив меня за плечи, поднимает обратно и заводит за свою спину. И очень вовремя, потому что уже в следующее мгновение на него налетает Зверь. Сбивает одним ударом и валит на бетонный пол.

Я вскрикиваю и инстинктивно отскакиваю в сторону.

- Егор! Ден! – визжу что есть мочи.

Силы не равны. Зверев раза в полтора крупнее Тюменцева и давит его своей массой. Но Ден проворнее, выкидывает кулак и наносит точный удар в лицо.

Егор на несколько секунд теряет ориентацию, чем Денис и пользуется. Сталкивает его с себя и снова бьет.

- Перестаньте! Хватит! – кричу в истерике.

Дверь квартиры брата открывается, и на лестничной площадке появляется Матвей.

- За@бали, бл@ть!.. – орет он и кидается между ними.

- Матвей, нет! – допустить, чтобы еще на сросшиеся кости ключицы разъехались в сторону, я допустить не могу, поэтому кидаюсь следом за ним.

- Успокоились, я сказал! – рявкает брат на парней.

Те послушно поднимаются, начинают отряхиваться. Мой обезумевший взгляд мечется от одного к другому, подмечая все повреждения. У Егора из носа течет кровь, у Дена кровят губы.

- Уходи, - прошу Дениса.

Тот будто не слышит, стерев кровь с губ, разглядывает испачканную руку.

- Мне здесь больше делать нечего, - хрипит Зверев, - поэтому уйду я.

- Егор, давай поговорим!

- Да пошла ты, - бросает через плечо, спускаясь с лестницы.

Вот и все. Хана моим отношениям.

- Что тут у вас произошло? – строго спрашивает брат.

- Ничего особенного, - шиплю едко, - за исключением того, что Ден снова испоганил мою жизнь.

- Я испоганил?

- А кто?! Какого черта ты ко мне полез?! Что тебе вообще от меня нужно?!

- Может, в квартире поорете, пока соседи ментов не вызвали? – встревает Мотя.

- Мне не о чем с ним разговаривать!

- Эля! – догоняет в спину голос Дениса, но я не торможу и не оборачиваюсь.

Выскакиваю из подъезда и лечу к своему дому, будто за мной черти гонятся.

Глава 34.1

Врываюсь в свою квартиру и оглушающе хлопаю дверью. Сняв с себя тонкую безрукавку, швыряю ее в стену прихожей.

Что я наделала?! Где мозги мои были, когда целоваться с ним начала?!

Дура! Дура! Идиотка!

Мало настрадалась из-за него, да? Забыла уже свой плач Ярославны по чувствам безответным?.. Как клялась и божилась, что в болото по имени Тюменцев больше ни ногой, тоже не помнишь?!

А Егор? Перед ним теперь как оправдываться? Что я ему скажу? Что делала Дену искусственное дыхание, когда тому внезапно поплохело?

Вытащив из заднего кармана джинсов телефон, набираю Зверева. Скидывает после третьего гудка. Ничего, мы не гордые…

Набираю его снова и снова, пока не получаю от него сообщение:

«Иди на х@й»

Справедливо.

«Надо поговорить» - печатаю, а в ответ оказываюсь в черном списке.

Решив ехать к нему домой, умываюсь, переодеваюсь, беру ключи от машины и выхожу из квартиры.

- Мириться поехала? – спрашивает оказавшийся по ту сторону двери Тюменцев.

Кровь на губах успела подсохнуть и теперь напоминала бордовую помаду бабы Любы с третьего этажа. Поза напряженная и взгляд, пробирающий до костей.

- Не твое дело, - отталкиваю его плечом, - свое дело ты уже сделал. Как всегда, на пять с плюсом.

- Я тебя не пущу, - заявляет мерзавец, заталкивая меня назад в квартиру.

- Совсем охренел?! Ты что себе позволяешь?!

Руки сами по себе в кулаки сжимаются, внутри закивает гнев.

- Успокойся и дай мне сказать.

- Выйди из моей квартиры и забудь сюда дорогу, Тюменцев, - цежу сквозь зубы, - ты только что снова разрушил мою жизнь!

- Я хочу все исправить, Эля.

- Нечего исправлять, пойми ты, наконец! Не хочу я больше!

- Хочешь.

Он тянет ко мне свои руки, но я начинаю брыкаться, отбиваюсь от него, пинаясь и толкаясь.

- Не хочу! Не хочу! Не хочу больше реветь из-за тебя, не хочу любить за двоих, не хочу собирать себя по кускам, после того, как ты снова вышвырнешь меня, как хлам! Я не вещь, со мной нельзя так!

По лицу бегут слезы, но я не останавливаюсь, колочу его руками и истошно кричу.

- Эля – Эля… успокойся, милая, послушай…

- Уходи, видеть