Охота на невесту 2 - Михаил Михеев

– Знаешь, а ведь он еще не вошел в полную силу.

– Ты считаешь?

– Знаю. Пределов его потенциала я определить не смог, но в будущем он, теоретически, конечно, имеет шанс превзойти даже нас.

– Скажешь тоже – нас он превзойдет… Впрочем, не будем загадывать. Ты лучше вот что мне скажи: ты зачем ему пить запретил? Ведь никакой опасности вино для его не слишком-то могучих мозгов пока не представляет.

– А чтобы не спился.

– Он что, алкоголик? Впрочем, кто бы сомневался, в отсталых мирах алкоголизм – настоящий бич.

– Нет, он не алкоголик, даже до начальной стадии ему еще очень далеко. Но… Ты знаешь, я подумал, что если мы хотим здоровых правнуков, то пускай вначале очистит организм. Да и девочке будет приятно…

Глава 24

Ликтер стоял посреди двора в полной растерянности и тёр глаза в надежде что то, что он видит, является очень качественной галлюцинацией, что само по себе было невозможно, учитывая трезвый образ жизни, здоровый организм и защитные амулеты. Хотя… пара сотрясений и несколько ранений в голову могли сказаться и в зрелом возрасте…

Навстречу старому вояке шла младшая наставница, неся на руках орущего младенца, а за ней, пыхтя и чертыхаясь, тащила огромный сундук крепкая бабёнка средних лет.

– Лик! – окликнула его Джурайя, выводя из ступора, – помоги Каталине, надорвётся.

"Не глюк… – расстроился Лик, – а жаль"

– Джулька, ядри тебя в корень! То котят полную кухню натащит, теперь вот дитя притараканила, Корбин-то в курсе? – возмущался старший наставник, отобрав сундук у несговорчивой бабёнки. Каталина, оказав короткое сопротивление, с облегчением вздохнула.

– А что мне ещё было делать? Мамашу её я убила, папаша ноги сделал. Чем ребёнок виноват? Да и Каталину не бросишь, я же не зверь какой… – После заявления об убийстве матери младенца фраза "я же не зверь" звучала слегка фальшиво, но Джурайя, похоже, этого не замечала. – Лик, открой нам западный флигель – ну тот, что для особо важных гостей, а? Он и от Корбина подальше, и к кухне поближе… И удобства все есть…

Даже не пытаясь спорить, бывалый воин сделал, как просили и совершенно выбитый из сил, завалился спать, здраво рассудив, что утро расставит всё на свои места. Но, вопреки ожиданиям, утром началось форменное безобразие…

Что случается, если в слаженный, работающий как машина коллектив. Запустить одного младенца? Не случается совершенно ничего! Никто не работает, ничего не происходит, никто не решает производственные проблемы, всё время абсолютно всех занято одним единственным малышом. И совершенно не важно, что для ухода за ним требуется одна единственная нянька, которая идеально справляется со всеми своими обязанностями, и не важно, что эта самая нянька гоняет королеву полотенцем за то, что она немытыми руками полезла к дитяте, и совершенно не важно, что и Джурайя уже взмолилась – дайте отдохнуть! Ребёнок устал! Западный флигель теперь представлял из себя проходной двор. Всем, абсолютно всем было просто необходимо хотя бы на минутку заглянуть в новоиспечённую детскую, потискать малышку, сделать ей козу, пощекотать пяточку…

Закончилось безобразие только тогда, когда во флигель ворвался разъяренный Ликтер, который и раздал всем сестрам по серьгам… Недовольные ученики в сопровождении наставников разбрелись по классам и тренировочным площадкам, королева была выставлена восвояси (Давайте-давайте, вашество, дела государственные не ждут, организуй-ка, Джуня, их величеству коридорчик до опочивальни), Джурайя была выперта вместе с ученицами на утреннюю тренировку (А тебе чего, особое приглашение требуется? Дуй давай, потом девок тренировать будешь, как младенцев пеленать!), нянька отправлена спать (А ну, не возражать! Полон замок народу, присмотрим как нибудь…), а сама виновница переполоха оказалась в огромных лапах Ликтера Ля Пляса, мгновенно прекратила плакать, насосалась из бутылочки и уснула с довольной улыбкой на маленькой мордашке… Именно эту идиллию и застал Шалопай, уже больше часа разыскивающий Лика по всему замку…

Фауль, стоя на пороге, открывал и закрывал рот. Вид грозного наставника, качающего на руках младенца и напевающего себе под нос колыбельную, выбил его из колеи едва ли не сильнее, чем экскурсия по запечённому дому.

– Дверь-то прикрой, да и рот тоже… Сквозняк, дитя простудишь.- Проворчал Лик, хитро поглядывая на Фауля. – Да не стой столбом, иди, с внучкой своей познакомься. Руки помыть не забудь!… Ну что за народ хилый, а ещё Древний… Вставай, чего расселся на полу, да дверь-то прикрой. Лапы не тяни! Когда успела? Да уж успела, шустрая у тебя дочь. Одну ночку погуляла и вернулась с младенцем. Прошу, говорит, любить и жаловать – теперь это моя дочка.

Дар речи Шалопай обрёл только после графина воды, влитого в него уверенной рукой Лика. Так что новостей тот дождался только после того, как успокоил новоявленного деда, что это подкидыш, Джурайей из ночной вылазки притащенный. Фауль облегчённо выдохнул и в ответ рассказал свои новости, не менее занимательные для Лика.

– Повезло Корбину с девчонкой! – ухал Лик, хлопая по плечу Древнего ученика. – Сам ты хоть и Шалопай, а дочь у тебя не девка, а огонь! Ни приведи Единый такую жену, а вот графу нашему другой и не надо. Будет и на него управа! Так и вижу, как гоняет Джуня нашего героя сковородкой по замку "А пошто ты, ирод, государство малое истребил! Сколько раз тебе говорить, добрее нужно быть!!!" и по темечку его ррраз! А потом с сотрясением мозга к бабушке с дедушкой на своём горбу тащит – подлечите супруженика, погорячилась я опять чего-то… – просмеявшись, Лик обнаружил, что Шалопай сидит притихший и задумчивый. – Что случилось-то, сынок? Хорошо ведь всё…

– Лик… – Фауль явно подбирал слова. – Лик, ты же давно Корбина знаешь, вы друзья. Слушай, только по-честному скажи… А он вообще как, нормальный?… Мы ведь возле того дома толпой были, некоторые совсем дети, мы ведь знали, что в дому полно народу, а большинство просто подневольные – прислуга, рабы… А Корбин приказал – и никому в голову не пришло возразить, заступиться за них. Если бы мне Джуня не показала, что внутри, я бы тоже гордился – за своего мстили ведь, справедливость наводили… Вот и получается, что никакой справедливости мы не вершили… А просто зверствовали. Я бы понял, если бы Корбин прирезал виновного. Око за око – это есть почти во всех культурах. Но он полностью уничтожил весь род, от стариков до грудных младенцев. И как… Мы ведь очень чувствительны ко всему, до чего дотрагиваемся магией. Они умирали – и я это чувствовал. А потом Джурайя затащила меня в этот дом… Я чуть с ума не сошел. Дважды. И с тех пор я боюсь. Нет, мне не являются во сне убитые мной люди – но я боюсь, что когда-нибудь Корбин вот так же обрушится на Джурайю. А я ничем, понимаешь, ничем не смогу ей помочь! Мать с отцом мне рассказали, что произошло, почему Корбин оказался беззащитным перед смертельной опасностью. Он прикрыл собой мою дочь. Я должен быть ему благодарен, но я боюсь этого человека до судорог, и… я не считаю, что Джурайе место рядом с ним… Она добрая, хорошая девочка, мухи не обидит… Мне страшно представить, что Корбин с той Анной сделает, которая его отравой накормила…