Греческие герои. Рассказы Перси Джексона - Рик Риордан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Геркулеса было немало прекрасных учителей. Его папа, Амфитрион, показал ему, как управлять колесницей. Генералы Фив научили сражаться на мечах, стрелять из лука и рукопашной.
Единственным предметом, который ему не давался, была музыка. Родители наняли лучшего музыканта города Лина, единоутробного брата Орфея, но у Геркулеса не было ни малейшего музыкального призвания. Его пальцы были слишком большими и неуклюжими, чтобы играть на струнах лиры. В конце концов Лин потерял терпение и закричал:
– Нет, нет, нет! Это «до»!
Лин вырвал лиру из рук мальчика и врезал ею Геркулесу по лицу. (Заметка на полях: получить лирой по лицу – это больно.)
Геркулес отобрал лиру у учителя:
– ВОТ ТЕБЕ «ДО»!
И бил его лирой по голове, пока инструмент не развалился на куски, а учитель не умер.
Геркулесу было двенадцать. Его судили за тяжкое убийство. Если, на ваш взгляд, это не клиника, то я даже не знаю. К счастью, Геркулес был умен. Он убедил судий, что то была самозащита, ведь Лин первый его ударил, и отделался всего шестью годами общественных работ на скотоводческом хозяйстве за городом.
Там было не так уж плохо. Геркулесу нравилось работать под открытым небом. Он дышал свежим воздухом и был свободен от уроков музыки. Родители тоже обрадовались, что их сын находился на безопасном расстоянии и больше не привлекал в дом ядовитых змей, не убивал учителей и не уничтожал случайно города.
Геркулес покинул хозяйство в возрасте восемнадцати лет. К этому времени он стал самым крупным, высоким, сильным и несносным фиванцем за всю историю Фив. За время своего долгого отсутствия он совсем отстал от жизни и страшно удивился, увидев, как горожане, плача, сгоняют весь свой рогатый скот на главную площадь, будто собираются устроить аукцион. Геркулес узнал много коров, которых он сам вырастил за годы общественных работ.
Парень отыскал в толпе свою семью.
– Пап! – закричал он Амфитриону. – Что с этими коровами?
Его приемный отец поморщился:
– Сын, пока тебя не было, у нас была война с минийцами. Знаешь этих ребят из города вон там? Подданные царя Эргина?
– Ну? И что?
– Мы проиграли. По-крупному. Чтобы не дать минийцам разрушить весь город, царь Креонт согласился на ежегодную дань в размере одной сотни коров.
– Что? Это безумие! Я вырастил этих коров. Вон там Пятнышко, видишь? А там Ромашка. Нельзя отдавать Ромашку!
Сотня коров, возможно, кажется не такой уж большой платой, но в те времена это приравнивалось к сотне домов или сотне «Феррари». Коровы стоили очень дорого. Они были лучшим вложением денег. И потом – Ромашка! Чувак, нельзя было вот так взять и отдать корову, кличку которой не поленился придумать сам Геркулес!
– Мы должны сражаться! – заявил Геркулес. – В этот раз мы разгромим этих злых минийцев!
Его болезненный брат Ификл робко возразил:
– Но они забрали все наше оружие. Это было одним из условий мирного соглашения.
– Все оружие? – Геркулес повернулся к царю Креонту, что стоял неподалеку в окружении стражников. – Меня не было несколько лет, а вы сдали все наше оружие и коров? Ваше величество, ну вы чего?!
Старый король вспыхнул и уставился в землю.
– Мы должны что-то сделать, – настаивал Геркулес.
– Слишком поздно, – отозвался Ификл. – Они уже здесь.
Толпа расступилась, и на площадь промаршировала дюжина здоровяков минийцев в полном обмундировании, пиная оказавшихся у них на пути стариков, толкая пожилых женщин и крадя чуррос из ларьков.
Царь Креонт не предпринял ничего, чтобы их остановить. Как и его стражники. Даже папа Геркулеса, великий генерал Амфитрион, просто стоял и наблюдал, как наглые минийцы силой прокладывали себе дорогу к коровам.
Наконец Геркулес не выдержал:
– ХВАТИТ!!!
Минийцы остановились и в смятении смотрели, как к ним топочет Геркулес – огромный волосатый подросток в простой кожаной тунике и пастушьей накидке.
– Ты смеешь говорить с нами? – отмер лидер минийцев. – Мы ваши хозяева, пастух! Пади ниц и поцелуй мой ботинок!
– Я так не думаю. – Геркулес хрустнул пальцами. – Уходите немедленно, и мы обойдемся без кровопролития. Больше вы наших коров не получите.
Минийцы расхохотались.
– Слушай сюда, парень, – сказал лидер. – У нас мечи. У тебя – нет. Мы забираем эту сотню коров, как прописано в мировом соглашении. Через год мы вернемся еще за сотней. Как ты нас остановишь?
Геркулес ударил его в лицо, вырубив главного минийца на месте. Его подчиненные схватились за мечи, но Геркулес оказался быстрее. Прежде чем хотя бы один меч покинул ножны, все двенадцать минийцев уже лежали на земле со сломанными носами, синяками под глазами и без половины зубов. Геркулес конфисковал их оружие.
Затем (ВНИМАНИЕ! МЕРЗОСТЬ НА ПОДХОДЕ!) с помощью меча их лидера он отрубил каждому минийцу нос, уши и кисти. Удивительно, но это их не убило. Связав отрезанные части в подобие жутких ожерелий, он надел их на шеи поверженных врагов. Когда они очнулись и были готовы идти, Геркулес поставил их всех на ноги.
– Возвращайтесь к царю Эргину! – приказал он. – Передайте ему, что единственная дань, которую он получит от Фив, это висящие у вас на шеях части тел его подданных!
Он шлепнул по заду лидера плоской частью лезвия, отправляя покалеченных минийцев восвояси.
Фиванцы очнулись от оцепенения. Те, что помоложе, восторженно закричали и закружили в танце вокруг помилованных коров. Те, что постарше, повидавшие немало войн, радоваться не спешили.
– Мой сын, – сказал Амфитрион. – Царь Эргин никогда этого не простит. Он вернется со всей своей армией.
– Пускай, – прорычал Геркулес. – Я убью их всех.
К нему, пошатываясь, подошел царь Креонт с зеленым от ужаса лицом.
– Мальчик, что ты наделал? Я принял твою семью, отправленную в изгнание. Я дал тебе дом. А ты… Ты навлек на нас всех погибель!
– Милорд, об этом не волнуйтесь, – сказал Геркулес. – Я позабочусь о минийцах.
– Как? – закричал царь. – У тебя есть… сколько, двенадцать мечей? Этим целую армию не победить!
Геркулес не помнил, чтобы царь Креонт и раньше был такой тряпкой, но он решил никак это не
