Новое королевство - Личия Троиси

— Именно так, — согласился Фос.

Лонерина удивил голос этого духа, в нем странным образом звучали ноты взрослого и ребенка. Впрочем, так же как и его внешность: возраст существа также не поддавался определению.

Сеннар, нарушив возникшее молчание, произнес:

— Ниал мертва.

Фос ничуть не смутился, но его взгляд стал печальным.

— Я знаю.

— Иногда я думаю, что должен был взять этот камень и вернуть его на свое место. Именно так я должен был поступить, — сказал маг, указывая на погибший лес. — Было бы лучше, если бы ты тогда не оставил Ниал в живых.

Фос, улыбаясь, продолжал смотреть на мага — печальная и потухшая улыбка, но исполненная глубокого смысла. Он был выше этого горя, но при этом не отделял себя от происходящего. Он все знал и принимал это.

— Ты позволил себе согнуться под грузом этих бед, — возразил дух. — В конце концов, ты сделал то, что и другие: ты опустил оружие, полагая, что смирение — единственное средство для понимания смысла жизни. Но на самом деле ты просто перестал бороться.

Обескураженный Лонерин отступил на шаг. Старый маг остался неподвижен.

— Ты не имеешь права говорить мне это, — прошипел он. — Ты не терял того, что я, и не сталкивался с тем, с чем был вынужден столкнуться я.

— Ты действительно так думаешь? — спокойно спросил его дух. — Весь мой род вымер. У меня нет больше ни дома, ни святилища, которое нужно оберегать, — с горечью продолжал он, прикасаясь рукой к сухому стволу. — Но тем не менее я нахожу в себе силы оставаться здесь и буду привязан к этому месту целую вечность. Я стану свидетелем того, как целые поколения погибнут в братоубийственных войнах. Затем я увижу рождение новых, которые точно так же скоро канут в забвение. Я обречен на одиночество и не постарею даже на год, в то время как вокруг меня будет рушиться весь мир.

Его слова поглотила неестественная тишина. Ветер перестал свистеть между ветвей. Не было слышно ни единого звука вокруг, будто весь окружавший их мир не мог и не хотел прерывать эту печальную исповедь.

Сеннар сидел чуть поодаль на лежавшем стволе и рассматривал свои сжатые в кулак руки.

Фос обратил на него свой тягучий и неумолимый взгляд.

— У меня есть кое-что для тебя, — добавил дух и потянул за цепочку, прикрепленную к его руке.

Лонерин и старый маг увидели, как из углубления в дереве появился талисман власти, точно такой же пыльный и местами проржавевший, каким он хранился в доме Йдата.

— Я почувствовал талисман, когда человек, к которому он попал, ступил на Землю Ветра, — сказал он. — Благодаря силе, которая у меня еще осталась, я сделал так, что он снова вернулся ко мне. Ведь я — единственный, кто может взять на себя заботу о нем. Теперь он ваш. Именно за этим я и позвал вас сюда, чтобы дать вам то, в чем вы так нуждаетесь.

— А как ты узнал, что мы его ищем? — спросил духа удивленный Лонерин.

Фос посмотрел на него, понимающе улыбаясь:

— Мы, стражи природы, знаем так много, может, даже слишком, и храним так много тайн, о которых ты ничего не найдешь в своих книгах, да и заглянуть в них ты смог только мельком.

Дух вмиг поднялся, с трудом удерживая талисман за цепочку, вложил его прямо в ладонь Сеннара, встал напротив мага.

— Я знаю, что ты устал, но поверь мне, я устал не меньше тебя, но это не повод для того, чтобы складывать руки.

Лонерин увидел, как просветлел взгляд старого мага.

— С тех пор как она погибла, все потеряло для меня смысл.

Фос, опираясь своими маленькими ручками о ладони старика, печально посмотрел ему прямо в глаза. Он также чувствовал эту боль.

— Приговор для всех земных существ, а может, наоборот, это их дар — таков: нужно жить не задумываясь. Надежда — вот единственная движущая сила, которая позволяет нам идти вперед. Скоро здесь снова будет война и отчаяние, затем мир и надежда, а следом — опять тьма. И в этом вечном круговороте и заключается единственный смысл жизни, который мы можем внушить вам, смертным.

Сеннар вскочил на ноги:

— Зачем ты позвал меня сюда? Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя? Я стар, и большая часть моей жизни уже позади. Чего тебе от меня надо?

Фос поднялся и посмотрел ему в глаза.

— Хочу напомнить тебе, что она признавала это, я признал это и ты, если хочешь, можешь также признать. Этот мир пока нуждается в тебе, потому что эта история не будет иметь своего завершения без твоего участия. И если правда то, что большая часть твоей жизни пройдена, то еще есть время сделать последний шаг навстречу счастливому концу. Счастливый конец может смягчить даже самую неизлечимую боль, — добавил с улыбкой дух, указывая на талисман. — Воспользуйся им во благо.

Затем он исчез так же незаметно, как и появился.

24

МЕСТЬ

Фора долго глядел на Дубэ в упор. У него был взгляд охотника, рассматривавшего свою добычу. Девушка пыталась освободиться, но у солдат, удерживавших ее, была крепкая хватка. Меч наместника упирался в ее грудь, Фора словно раздумывал, не нажать ли на него посильнее, но ограничился тем, что разрезал жилет разбойницы.

— Я даже не мог и представить себе, насколько ты хороша…

Дубэ почувствовала терпкое дыхание Форы и резко ударила ногой по мечу, тот отлетел прочь, полоснув наместника по щеке.

— Будь ты проклята!

В ответ Дубэ получила сильнейший удар в челюсть. Ей показалось, что он выбил ей все зубы. На языке ощущался металлический привкус крови.

— Спокойно, господа, спокойно, — произнес Фора, потирая рану тыльной стороной руки. — К женщинам вовсе не стоит применять грубую силу.

Стоявшие рядом воины недвусмысленно ухмыльнулись.

— В Гильдии нас не предупредили, что ты такая гадюка.

Дубэ представила себе такую картину: Иешоль, Фора и Дохор стоят вокруг стола в Доме Гильдии под пристальным взглядом нескольких статуй Тенаара и решают ее дальнейшую судьбу. Печать проклятия с неистовой силой загорелась на ее плече.

— Я убью тебя… — прошипела она сквозь зубы.

Фора от души рассмеялся, указывая рукой на солдат, стоявших позади нее, и на бескрайнее поле.

— Может, ты не совсем понимаешь, что здесь происходит, девочка. Ты в меньшинстве, а я не такой милосердный, как твой любовник. Мне наплевать на то, что я хитростью добиваюсь победы; главное то, что она всегда у меня в кулаке.

Он достал из своего сапога длинный кинжал. Дубэ увидела, как его лезвие сверкнуло в лунном свете, но она не могла допустить даже мысли, что погибнет от руки этого человека. На какое-то мгновение она взмолилась, обращаясь к зверю, призывая его выйти из своего укрытия и истребить этих людей. Но укрощенный ритуалом Теаны его буйный рев был слишком далек: на этот раз зверь не мог прийти ей на помощь.