Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

покраснело. – Ты поклялся защищать орден!

Попавшись, доктор Себак Дагер, воплощение Апофиса, ядовито парировал:

- Ты – лишь древняя реликвия, презренная и неспособная использовать силу в своих

целях. Я бы давно убил тебя, если бы ты доверил мне сведения о расположении сосудов

смерти Амона.

Свет сдавил его сильнее.

- Темный пробудится, и вы никак не сможете его остановить! – отчаявшись, Дагер

продолжал фанатично. – Его руки не остановить. Он сделает свой трон из костей тех, кто

был против него. Не делайте ошибки, сила Темного победит.

- Себак, еще есть время! – закричал доктор Хассан. – Останови это! Ты не сможешь

победить.

Проигнорировав Озахара и повернувшись ко мне, Себак сказал:

- Я буду ждать возможности снова взглянуть в твои милые глазки, - он вскинул

вперед руки, и красный туман слетел с его пальцев и примчался от двери. Сцепив вместе

ладони, он исчез со звуком удара грома.

Ахмос побежал ко мне, а Астен – к брату. Снова раненая, я, хромая, подошла к

доктору Хассану, что выглядел полностью разбитым предательством помощника. Пожав

его руку, я подошла к Амону. На полу у его ног был лоток с древними инструментами, видимо, теми, что украли.

Озеро липкой крови окружало лоток. Отбросив его в сторону, я опустилась на

колени у ног Амона и взяла его за руку. На его руках были высохшие ручейки крови, засохшие темные пятна осыпались между его пальцами. Глубокие порезы отметили

несколько мест на его бедре, ужасная колотая рана проглядывала из-под остатков его

юбки.

Я осторожно пробежала рукой по его руке.

- Амон? Ты меня слышишь? Мы здесь, - сказала я. – Все закончилось.

Он вздрогнул, его волосы безвольно свисали на его опущенную голову.

- Лили? – сказал он, его голос дрогнул.

- Да. Это я. И твои братья здесь. Ты свободен.

Руки Амона сжались по бокам стула, сухожилия на его руках напряглись, он дрожал.

Наконец, втянув воздух, он поднял голову.

И его вид привел меня в ужас.

Громкое рыдание сопровождалось криками отчаяния, что эхом разносились по

комнате, и я не сразу сообразила, что рыдание исходит от меня.

Прекрасный бог солнца, которого, признаю, я полюбила, посмотрел вверх и слепо

потянулся.

Его когда-то прекрасные ореховые глаза – теперь темные, залитые кровью, пустые

глазницы, прием кошмаров – посмотрели на меня.

1 – японская разновидность точечного массажа, основанная на теории циркуляции

энергии ци.

Глава двадцать первая:

Крокодильи слезы

- Амон? – я убрала волосы с его лба, вздрогнув от холода его кожи и ужаса от того, что с ним сделали. Сверкающие ореховые глаза Амона исчезли, мое сердце было

разбитым и пустым, как и человек, что сидел передо мной.

Его губы истрескались и высохли, а дыхание отдавалось свистом в груди, словно он

был стариком, больным пневмонией. Горькие слезы наполнили мои глаза и полились по

щекам. Я больше не могла на него смотреть, и вместо этого прислонилась щекой к его

колену.

Ирония была в том, что даже так сильно раненый, Амон решил утешить меня. Его

руки нежно погладила мои волосы.

- Тише, Нехабет. Все будет хорошо, - прохрипел он. И начал кашлять так сильно, что

я подняла голову и обхватила его шею, бормоча ему, пока кашель не исчез. Когда он

убрал руку ото рта, на ней была свежая кровь.

Я подавилась на вдохе и выпрямилась, но слишком быстро, а потому пошатнулась.

Выровнявшись, я оттолкнула руки помощи братьев Амона и повернулась к Ахмосу.

- Моя энергия поможет вылечить его?

- Нет! – внезапная вспышка возмущения, похоже, была всем, что Амон смог

выдержать. Что-то внутри него сломалось, и он лишился сознания.

- Ваша связь позволяет обмен энергии, - тихо сказал Ахмос, - но я сомневаюсь, что

твоих сил хватит, чтобы исцелить его.

- Вообще-то он не хотел, чтобы ты рисковала, - добавил Астен. – И то, что он

поглотил всю боль, что испытывает, не поделив ее с тобой, показывает, как сильно он о

тебе беспокоится.

- О чем ты? Хочешь сказать, что он специально не брал у меня энергию? Намеренно

приглушал нашу связь?

- Те разы, когда ты спотыкалась или слабела, были моментами, когда он терял

контроль, и какое-то время он был лишен твоей силы.

- Как глупо было позволить себе стать таким слабым, - сказал Ахмос.

- А ты не поступил бы так же на его месте? – парировал Астен.

Ахмос нахмурился и скрестил руки на груди.

- Он закрыл себе будущее, выбрав такой путь.

- Может, остававшийся путь был единственным выбором для него.

Проигнорировав замечание Астена, Ахмос объяснил:

- Без трех сосудов смерти Амон существенно ослабел. Сейчас он почти так же

смертен, как и ты. Не будь у него силы сокола, воплощение Апофиса убило бы его. Я не

могу исправить прошлое, но я отдам столько энергии, сколько смогу, надеясь, что этого

хватит. Как для смертной, твоя жизненная сила и так слишком истощилась, Лили. Я не

осмелюсь взять еще.

- Что ж, ладно. Но даже с твоими способностями к исцелению или моей энергией, сколько мы сможем восстановить?

Ахмос вздохнул, почесав подбородок, пока смотрел на мое решительное лицо:

- Я смогу восстановить то, что сломано внутри него настолько, что он сможет

пользоваться телом, но его глаза – совсем другой вопрос.

- Могу я чем-нибудь помочь? – спросил доктор Хассан.

Ахмос покачал головой.

- Дать энергию может лишь тот, кто с ним связан. Даже если мы с Астеном

объединимся, да еще и высушим всю твою энергию, Лили, этого не хватит, чтобы вернуть

ему глаза и дать ему сил исполнить церемонию. Восстановление того, что забрали, очень

сложное.

- Церемония важнее всего, - заявил Астен. – У Амона остался третий глаз. Этого ему

хватит, пока мы не свяжем Сетха в очередной раз.

- Третий глаз? Ты о Глазе Хоруса?

- Да, - ответил Астен. Коротко взглянув на доктора Хассана, он продолжил. –

Видимо, из-за Глаза Хоруса Себак нацелился на глаза Амона.

- Он хочет силу, - предположила я.

- Верно, но Амон принял меры перед тем, как сдаться, - сказал бог звезд. – К

сожалению, видимо, этого не хватило.

- Какие меры? О чем ты?

Вздохнув, Астен погладил лысую голову.

- Мы знали, что темному жрецу нужен Глаз, потому переместили его.