Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

нами. Он вытянул руки и потрогал воздух, пробегая пальцами по невидимым линиям, пока я не услышала щелчок.

- Нашел! – воскликнул он с улыбкой. Схватившись за что-то, неуловимое моим

глазам, он потянул, а потом убрал руки. Огромная часть пространства перед нами

отъехала в сторону, открывая длинный туннель с лестницей вдалеке. - Это наш выход, -

доктор Хассан указал на сделанную им дыру.

- Как? Как вы это сделали? – спросила я.

- Оу, - он выдохнул, почесав голову. – Это сложно объяснить.

- Нет времени, доктор. Амон ждет нас, - напомнил Астен.

- Да-да. После вас, дорогая.

Осторожно я шагнула в скрытую дверь и в туннель. Нам снова нужен был свет

Астена и Ахмоса. С металлических крюков свисали черные цепи с кандалами. Высоко

наверху я увидела сломанный камень, что когда-то пересекал арки. Осевшие ниши

удерживали резные статуи египетских богов, изображающих пытки.

- Что это за место? – сказала я, сжавшись, когда голос эхом пронесся по пустым

залам.

- Я так понимаю, что здесь собирались приспешники Сетха, - прошептал доктор

Хассан.

Мы прошли большую комнату, в которой от пола до потолка стояла статуя бога с

головой лошади. Огромные лужи темной жидкости заполняли щели и выбоины в

каменном полу.

- Это… Это кровь? – спросила я, сомневаясь.

Доктор Хассан посмотрел вперед и обхватил меня рукой за плечи, отворачивая от

зрелища.

- Лучше об этом не думать, - сказал он, когда мы пошли дальше. – Но, честно говоря, я уверен теперь, что бог хаоса получал подношения здесь.

Мы поднимались по бесконечным ступеням и пришли к множеству дверей и

туннелей.

- Куда? – спросила я.

- Идите за мной, - сказал доктор Хассан.

Ни Астен, ни Ахмос не перечили лидерству Озахара, и я мысленно отметила это, добавив в список странностей в отношениях братьев и их главного визиря. Я шла дальше, больше ничего не спрашивая, на них я все еще дулась. Что-то произошло между доктором

и Астеном, и я бы не удивилась тому, что только что пробужденный Ахмос уже был в это

втянут. И меня сводило с ума то, что они хранили от меня секреты.

Когда доктор Хассан нашел нужную дверь, он просиял, словно только что открыл

тайну мироздания. Наконец, мы прошли последний лестничный пролет, и он сказал:

- Мы свободны.

Вверху была тяжелая деревянная дверь, запертая снаружи. Вчетвером мы навалились

на нее, но толстые цепи с другой стороны не давали ей сдвинуться.

- Визирь, если ты посторожишь даму Амона, я попробую открыть дверь, - сказал

Ахмос.

- Погоди, кто тебе сказал, что я?..

Я взглянула на Астена, который чарующе улыбнулся и пожал плечами.

- Что ж, вы ошиблись. Оба. Амон всего лишь мой друг.

Ахмос положил обе ладони на дверь. Надавив ими, он повернулся ко мне, глядя

глазами стального цвета.

- Вы связаны друг с другом. Как его брат, я чувствую это даже без девичьих сплетен

Астена.

Теперь уже хмурясь, Астен парировал:

- Ничего подобного. И вообще, почему это я должен терпеть твои невыносимые

издевки тысячами лет? И просто потому, что я красивее тебя, а мое тело не покрыто

волосами, как у шакала, ты не можешь сравнивать меня с девчонкой. Твоя зависть просто

неприлична.

- Да, Астен, ты вполне красив. Обычно, так. Но не сейчас, конечно, когда ты весь в

грязи. Как жаль, что в этом подземелье нет зеркала, чтобы ты себя увидел. Я знаю, как ты

гордишься своей внешностью. Уверен, твое нынешнее обличье тебя разочаровало бы.

- Ба! Нужно было оставить тебя спать вечным сном. Ты такой же капризный, как

морщинистая торговка рыбой. Это из-за того, что случилось с нашими приверженцами в

прошлое наше пробуждение? Это была не только моя вина, и ты это знаешь.

- Ох, Астен. Ты не можешь не привлекать к себе все внимание, - Ахмос скользил

кончиками пальцев по трещинам на двери. Я не знала, что он ищет, но, похоже, спору с

братом он уделял только половину внимания.

- Чтобы заполучить внимание женщины, нужно лишь выслушать ее, - сказал Астен.

- Я слушаю. Но у меня нет такого таланта развлекать женщин словами, как у тебя. А

вместе с твоим смазливым личиком ни одна женщина меня даже не заметит.

- Я тебя замечаю, - бесцеремонно сообщила я. – И я думаю, что вы оба красивы.

Любая девушка была бы счастлива заполучить ваше внимание.

Астен усмехнулся.

- Твою красоту может затмить только твоя поразительная мудрость.

Покачав головой, Ахмос сказал:

- Видишь, как он легко использует язык, чтобы бесстыдно заигрывать с женщинами?

Прошу, убеди меня, что ты не поведешься на эти его уловки.

- Эм… - Ахмос сдвинулся к другому краю двери, изучая каждую неровность в

дереве, когда я заговорила. – Если ты не против, я лучше не буду говорить о том, как

Астен использует язык.

Астен подмигнул мне, а Ахмос застыл, его лицо густо покраснело, когда он сказал:

- Прошу прощения. Я не подумал о том, что мои слова можно истолковать иначе.

- Нет проблем, - я признала смущение Ахмоса очаровательным. Оно освежало такого

большого, уверенного в себе юношу. Когда он стыдливо взглянул на меня, я широко ему

улыбнулась, что немного приободрило его. Он вернулся к двери.

- Ах, я нашел путь, - сказал Ахмос. – Теперь, если вы любезно отойдете назад, я

посмотрю, смогу ли я сделать для нас выход. Я хотел бы попросить у тебя помощи, Астен, но я не хочу, чтобы ты снова обсуждал волосы.

Астен скрестил руки.

- У меня нет волос. Как и у тебя. Твой череп лыс, как гусиное яйцо, что даже к

лучшему, ведь твои волосы не выглядели бы так хорошо, как мои, - сказал он, не

прекращая играть.

Ахмос вздохнул, но ко мне обратился с улыбкой.

- Так и есть. Из нас он самый красивый, но это чудесным образом совпадает с тем, как часто я бил по лицу этого самодовольного змея-искусителя, - а через плечо он бросил.

– Я обеспечу тебе тысячелетний приветственный удар, когда мы спасем Амона.

- Буду ждать, - сказал Астен, открыто усмехаясь. – А теперь открывай дверь.

- Да, Брат.

Ахмос зашептал заклинание на египетском, касаясь подушечкой большого пальца

круга на дереве двери. Серебряный свет полился от его пальца на дерево, и на нем

вспыхивали кривые разной длины, напоминая карту дорог.

Свет становился все ярче, а дверь тряслась. Ахмос отступил на шаг и обхватил меня

рукой, наполовину развернув к своей груди.