Курильский пинг-понг. 100 лет борьбы за острова - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В свою очередь президент Путин выражал удовлетворение отношениями с дальневосточным соседом. На встрече с японским премьером С. Абэ в ходе саммита АТЭС на индонезийском острове Бали он заявлял: «Развиваются экономические связи. Хочу отметить рост товарооборота между нашими странами, рост инвестиций. Япония входит в десятку наших крупнейших инвесторов. У нас впереди очень интересные и важные для наших экономик совместные проекты. Заработал и наш совместный инвестиционный фонд, о создании которого мы с вами договаривались на одной из предыдущих встреч. Он уже получил заявки на финансирование более чем на 10 миллиардов долларов». Экономическое сотрудничество обеих стран должно перестать быть некоей приманкой, средством склонения России к территориальным уступкам. И это уже происходит в силу того, что Россия и ее рынок становятся необходимыми самой Японии.
Хотя японский бизнес и не подчиняется напрямую политической власти, он в своих решениях все же зависим от настроений в стране, не может не учитывать позиции влиятельных средств массовой информации, в том числе по вопросам экономических отношений с Россией. Желание снять искусственно возводимые политические препоны на пути широкого развития взаимовыгодных торгово-экономических связей двух соседних стран существует и во властных структурах нашей страны, включая президента.
В опубликованной перед президентскими выборами 2012 г. В. Путиным статье «Россия и меняющийся мир» значительное место уделено Азиатско-Тихоокеанскому региону. И это не случайно. В начале века президент В. Путин фактически пересмотрел проводившийся в 90-е гг. курс на ориентацию в основном на США и Западную Европу и значительно усилил восточный вектор внешней политики России. И хотя в статье основное внимание уделено углублению отношений с Китаем, можно ожидать, что будет возрастать значение экономических связей и с другими странами Восточной Азии, в том числе с высокоразвитой соседней Японией.
Об этом, в частности, свидетельствовали высказывания Путина во время встречи в марте 2012 г. с журналистами ведущих стран мира. Тогда он по своей инициативе заявил о желательности нахождения компромисса по продолжающему омрачать отношения наших стран «территориальному вопросу», применив известное ему по увлечению дзюдо японское слово «хикивакэ» – ничья. В частности, было сказано: «Мы с вами, как дзюдоисты, должны делать смелые шаги, но для того, чтобы выигрывать и не проигрывать. В этой ситуации, как ни странно, мы не должны добиваться какой-то победы. В этой ситуации мы должны добиться приемлемого компромисса. Это что-то вроде ”хикивакэ”… Надеюсь, мы все-таки найдем точки соприкосновения, которые позволят двигаться дальше в решении этой проблемы… Давайте так, когда я стану президентом, мы соберем наше министерство иностранных дел, посадим с другой стороны японское министерство и дадим им команду: ”Хадзимэ!” (”Начинай!”)».
Однако в Японии, похоже, не совсем правильно восприняли это выражение. Ведь в действительности имелось в виду не столько прямое возвращение к условиям советско-японской совместной декларации 1956 г. о передаче Японии после заключения мирного договора островов Хабомаи и Шикотан, как считает Токио, сколько стремление к нахождению такого политического решения, когда не было бы ни выигравшего, ни проигравшего.
Присутствовавший на пресс-конференции ведущий политический обозреватель газеты «Асахи симбун» Ёсибуми Вакамия даже счел возможным поправить Путина, заметив, что, «если мы хотим ”хикивакэ”, то двух островов недостаточно». Этим он, по сути, разъяснил, что в Японии содержащееся в совместной декларации 1956 г. согласие советской стороны передать Хабомаи и Шикотан не воспринимается как «ничья».[383]
Да Путин и не мог напрямую предложить реанимацию «хрущевского компромисса». Этому объективно препятствуют разнообразные факторы. Автоматического возвращения к условиям 1956 г. быть не может потому, что за прошедшие полвека ситуация существенно изменилась – были введены 200-мильные экономические зоны, появились технологии добычи с шельфа островов полезных ископаемых, в первую очередь энергоносителей. В случае «передачи» островов вместе с ними пришлось бы лишиться и богатейших обширных морских пространств. Ошибкой советской дипломатии, совершенной в 1956 г. под давлением тогдашнего лидера СССР Никиты Хрущева, было то, что Хабомаи обозначены в совместной декларации и продолжают обозначаться и сейчас как один остров. В действительности же это архипелаг, состоящий из 18 островов, а также входящих в его состав мелких островов, камней и отмелей. И вокруг каждого из них существует 200-мильная хозяйственная морская зона России.
Более того, есть обоснованное опасение и того, что в случае передачи островов на них могут появиться направленные против России военные базы, о чем недавно открыто говорил президент РФ. И представители японского руководства не могут отрицать, что уход России с Южных Курил и перевод их под японский контроль способны привести к созданию на островах новых рубежей передового развертывания американской или объединенной японо-американской военной группировки. Территория Южных Курил может быть использована для передислокации части военных баз США на Окинаве, чего упорно добивается население этого острова. Так как Пентагон не намерен сокращать свое присутствие на Японских островах, размещение американских баз на Курилах в случае их передачи было бы подходящим решением и для Токио, и для Вашингтона. Насколько можно полагаться на заверения о том, что этого не произойдет, свидетельствует опыт вывода наших войск из Германии. Тогда тоже обещали «не расширять НАТО на восток».
Нельзя не учитывать и то, что политическая ситуация в России с 2001 г., когда Владимир Путин счел возможным согласиться, что условия соглашения 1956 г. остаются в силе, существенно изменилась. Если против попыток разрешить территориальные противоречия на основе компромисса тогда выступали в основном патриотические (КПРФ) и националистические (ЛДПР) политические организации России, ныне же попытками территориальных уступок Кремля могут воспользоваться и так называемые либеральные силы, которые не преминут использовать вопрос о суверенитете Южных Курил для политической борьбы против нынешней российской администрации. В этих условиях территориальные уступки стали бы сродни политическому самоубийству. Это относится и к японским политикам, которые, став фактически заложниками «проблемы северных территорий», не могут поменять нынешнюю жесткую позицию, даже если захотят.
О том, что российское правительство согласно на широкое сотрудничество с Японией, но считает все Курильские острова российскими и не собирается никому их передавать, свидетельствовали повторные поездки Д. Медведева уже в качестве премьер-министра на Кунашир (2012 г.) и Итуруп (2015 г.). Медведев заявлял по поводу своего визита на Курильские острова летом 2015 г., что вопрос территориальных претензий не должен увязываться с отношениями России и Японии. «Мы с Японией хотим дружить, Япония – наш сосед, мы хорошо относимся к Японии, но это никак не должно быть связано с Курильскими островами, которые являются частью России, входят в субъект России под названием Сахалинская область, и поэтому мы посещали, посещаем и будем посещать Курилы», – подчеркнул он.[384]
В ответ Япония отложила визит
