Курильский пинг-понг. 100 лет борьбы за острова - Анатолий Аркадьевич Кошкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем определенная часть российских журналистов, не обременяя себя знанием истории российско-японских отношений, продолжала сетовать по поводу отсутствия мирного договора между двумя странами, называя вслед за премьером С. Абэ ситуацию «ненормальной». Они упорно тиражировали ложные утверждения о том, что между Россией и Японией в отсутствие мирного договора якобы сохраняется «формальное состояние войны», которое ради всемерного развития экономических отношений с Японией надо незамедлительно прекратить. И это притом, что, как отмечалось выше, в первой статье совместной декларации 1956 г. провозглашается: «Состояние войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией прекращается со дня вступления в силу настоящей декларации, и между ними восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отношения».
В российской прессе стали появляться сообщения о том, что-де японцы уже определяют суммы крупных инвестиций в российскую экономику. Газета «Известия» утверждала, что некий «источник, близкий к дипломатическим кругам Японии», сообщил, что во время визита в Японию президента РФ В. Путина премьер-министр С. Абэ предложит пакет инвестиционных проектов в обмен на передачу Курильских островов. Был назван и объем инвестиций – около 20 миллиардов долларов. Японская газета «Нихон кэйдзай» информировала, что, в частности, японские власти готовы предложить России новейшие технологии в области медицины, а также сотрудничество японских компаний с «Почтой России».
Параллельно японцами давалось понять, что экономическая помощь непосредственно связывается с политическими уступками Москвы по поводу Курил. Представитель японского правительства сообщил, что Токио не пойдет на компромиссы, а будет добиваться выполнения своих требований в полном объеме. То есть настаивать на «возвращении» Японии всех Южных Курильских островов – Итурупа, Кунашира, Шикотана и гряды Хабомаи. Государственный министр по делам Окинавы и северных территорий (Курильских островов) Ёсукэ Цурухо не оставил на этот счет никаких сомнений, заявив: «Базисный курс правительства Японии заключается в том, чтобы на переговорах определить принадлежность всех четырех островов». Естественно, речь шла о принадлежности их Японии.
Не скрывал своих целей и сам С. Абэ. Находясь под давлением оппозиции и националистических правых сил, он не мог искать компромиссные решения. «Мы думаем усиленно вести переговоры с российской стороной, чтобы, развивая отношения в самых широких областях, включая экономику, решить вопрос о возвращении четырех островов и заключить мирный договор», – заявил премьер-министр, отвечая на вопросы депутатов японского парламента.
В известной степени точки над i были поставлены президентом В. Путиным в состоявшемся 1 сентября 2016 г. во Владивостоке интервью корреспонденту американского информационного агентства Блумберг. Приведем отрывок из интервью, касающийся так называемого «территориального вопроса»:
«Дж. Миклетвейт: Один из гостей (форума) – это премьер-министр Японии Абэ, он приезжает во Владивосток, и кажется, что намечается политическая сделка, можно так сказать. Возможно, вы отдадите один из Курильских островов в обмен на серьезное экономическое сотрудничество, его наращивание. Готовы ли вы к такой сделке?
В. Путин: Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас еще в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свел тоже на нет все договоренности в рамках этого договора.
Несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу. За предыдущие пару лет не по нашей инициативе, а по инициативе японской стороны фактически эти контакты были заморожены. Но сейчас наши партнеры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идет о каком-то обмене, о каких-то продажах. Речь идет о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя внакладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побежденной, ни проигравшей.
Дж. Миклетвейт: Ну, а вы сейчас к этой сделке близко подошли? Ближе, чем в 1956 году?
В. Путин: Я не думаю, что ближе, чем в 1956 году, но, во всяком случае, мы возобновили диалог на этот счет и договорились о том, что наши министры иностранных дел и соответствующие эксперты на уровне заместителей министров активизируют эту работу. Конечно, это всегда является и предметом обсуждения и на уровне президента России, и премьер-министра.
Уверен, что, когда мы будем встречаться с господином Абэ здесь, во Владивостоке, мы также будем эту тему обсуждать, но для того, чтобы ее решить, она должна быть очень хорошо продумана и подготовлена, повторяю еще раз, на принципах не нанесения ущерба, а, наоборот, на принципах создания условий для развития межгосударственных связей на длительную историческую перспективу.
Дж. Миклетвейт: Действительно, мне кажется, что территория на восточном фланге вас не так сильно волнует. Вы остров Тарабаров, например, Китаю отдали в 2004 году, а вот Калининград, например, может, тоже отдать?
В. Путин: Мы ничего не отдавали, это были территории, которые являлись спорными и в отношении которых мы вели переговоры с Китайской Народной Республикой в течение 40 лет – хочу это подчеркнуть, 40 лет, – и в конце концов нашли компромисс. Часть территории окончательно закреплена за Россией, часть территории окончательно закреплена за Китайской Народной Республикой.
Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно – это очень важно – на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьемся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие-то компромиссы.
Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чем она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплен в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими-то военными конфликтами не имеют. Первое. Вернее, это уже второе.
А третье – что касается западной части. Вы сказали про Калининград.
Дж. Миклетвейт: Это шутка, конечно.
В. Путин: А я вам скажу без всяких шуток.
