Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы. - Грегори Дуглас

С. Кончилась война?

M. Они оба погибли в бою. Я не считал необходимым расстраивать фюрера делом Вагнера.

С. Я чувствую некоторую интонацию, генерал, она свидетельствует о том, что их смерть не была неожиданной.

М. Я никогда не сталкивался с такими сомневающимися личностями. Людей-таки убивают на войнах. Кто-то может сказать, что они были неопытными солдатами.

С. Интереса ради, что случилось с информатором? Он помирился со своей матерью?

М. Кто знает? Он пришёл ко мне работать позже, и я должен сказать, он один из моих наиболее ценных и верных людей.

С. И сейчас?

М. Вы встречались с ним в субботу вечером. Он сидел за столом через три человека от вас. Вы, припоминаю, обсуждали с ним Канта.

С. Вот тот? Никогда не знаешь заранее, так ведь?

М. Нет, вы нет. Я был единственным, кто помог ему, я сдержал слово. Между прочим, прокурор тоже закончил на фронте, но я не знаю, дожил ли он до лучшей жизни или нет. По крайней мере он понял, что я был недоволен его поведением. И нам не стоит углубляться в дискуссию об отрубании голов студентам университета. Я замечу, что вы в Америке также сажаете людей в тюрьму за измену и без сомнений наклеиваете номер на сиденье электрического стула и запекаете их внутренности. Такой нецивилизованный способ казни людей. Почему не бросать их в кадку с кислотой или, лучше, окунать их туда слегка и ненадолго.

С. Вы случайно не противник смертной казни?

М. Нет, только метода. И, конечно, чтобы быть эффективными, законы должны справедливо применяться, не так ли? Ваши люди любят вешать негров на деревьях или сжигать их, но без суда. Если бы кто-нибудь попытался это сделать в, как вы любите говорить, варварской Германии, их головы бы слетели, как варёный аспарагус, поверьте мне.

Случай странного инженера

В многочисленных послевоенных историях содержатся размышления британских писателей о том, что не было функционирующих немецких агентов в Англии и что некоторых таких агентов незамедлительно вынюхивала и уничтожала британская разведка или, ещё чаще, их перевербовывали и использовали против их хозяев. В следующем разделе мы увидим, что мечты не делают историю, но делают политиков и издателей счастливыми.

С. Вопрос наших связей с дипломатами нейтральных стран представляет некоторый интерес. Мы очень подозревали во время войны, и я знаю, что британцы тоже, что Германия подкупила ряд этих людей, склонив к передаче информации. Конечно, подобные утечки сводились к минимуму, так как британская контрразведка является лучшей в мире, но…

М. Прежде чем вы прикусили язык, позвольте мне пересмотреть ваше последнее заявление. Конечно, у нас были связи с дружественными дипломатами, и, несомненно, мы получали от них информацию. Один из клерков, имеющий доступ к секретным кодам, из вашего посольства отдал итальянцам копии необычайно щекотливого материала переговоров Черчилля и Рузвельта. После падения Муссолини мы нашли эти документы в итальянских подшивках. Немного позже, конечно, но это продемонстрировало, как эти двое договорились втянуть вашу страну в английскую войну.

С. Дело Кента…

М. Да. Мы использовали дипломатов время от времени. Хотя, и это правда, Англия – общество закрытое и контролируемое полицией – страна, в которую сложно проникнуть иностранцам, я могу показать, что мы справились с внедрением в сталинскую Россию наших агентов и имели очень ценный материал от них. Мы управляли проникновением в Англию германских агентов, но это было позже, во время войны, когда снизилось обеспечение безопасности.

С. У вас было там много людей? И чьи это были агенты? Абвера или СД?

М. Один – это всё, что в действительности требуется, если этот один достаточно хорош. И к 1944 году, об этом времени я говорю, команда Канариса отошла от дел. Один агент, с которым я был связан, был великий предатель для нас, хотя этот случай иллюстрирует проблемы сбора и оценки сведений. Мы не так плохи, как англичане, в плане бюрократии и высокомерия, но даже тогда разведка имеет несколько уровней. Во-первых, агент должен быть способен находить источники ценной информации. Следующий шаг – доставлять эту информацию высшему командованию. Это высшее командование должно оценить информацию и передать её на следующий уровень. И тогда эти высшие уровни должны действовать согласно этой информации своевременно. Вы согласны с этим?

С. Конечно, но всё это довольно стандартно. Ваш агент в Англии был полезен?

M. O да, но с его информацией мы мало что могли сделать К сожалению… Позвольте мне развлечь вас после ланча: надеюсь, вы не уснёте от моей длинной истории.

С. Я постараюсь.

М. В первые месяцы 1944 года для нас стало очевидно, что ваша страна отправляет войска и снаряжение в Англию для подготовки к вторжению. У нас были агенты в Галифаксе, наблюдавшие за этим процессом, источники в России, которые помогали, и конечно, нейтральные дипломаты в Англии, они давали нам информацию. Вы не можете думать, что подобные приготовления останутся незамеченными? Итак, Luftwaffe вела воздушную разведку, и у нас была информация, что и Южная Англия, и часть Шотландии наполняются войсками. Вопрос был в том, будет ли нападение начато в Норвегии или во Франции или, возможно, в обеих странах одновременно.

Были связи и с французским Сопротивлением, там у нас были свои люди, и мы все полагали, что Франция будет основной целью, но уверены не были.

Проблема Германии состояла в том, что у нас было слишком много земли и слишком мало живой силы, чтобы защищать её, и нам приходилось быть весьма осторожными.

На очень высоком уровне (Геринг, Гитлер и Гиммлер представляли этот уровень) было решено, что мы должны получать больше конкретной информации, нежели та, что мы получали, контролируя радиосообщения и ведя аэрофотосъёмку. Все иностранные дипломаты находились под пристальным наблюдением. Британцы перлюстрировали их почту и с помощью различных устройств в посольствах слушали их телефонные разговоры Даже с вами.

Так что проблема состояла в том, кого отправить в Англию и как это сделать. Это, была первая часть. Вторая заключалась в том, чтобы застраховать агента должным образом, дабы он мог собирать информацию и передавать её нам.

По опыту мы знали, что не можем, к примеру, послать агента под видом французского дезертира, так как британцы будут бить его до тех пор, пока он не признаётся, что работает на нас, и тогда они либо перевербуют его, либо уничтожат.

В гестапо был мой человек, который идеально подходил для работы в Англии. Он родился в Германии, ребёнком был увезён в Соединённые Штаты, пошёл там в школу и затем стал учиться на инженера. Он стал военным курсантом и однажды захотел пойти в американскую армию, но, поскольку Рузвельт поощрял ненависть к немцам и поскольку он не был гражданином страны, он не смог сделать этого.