«АПОЛЛОН-13» - Джеффри Клюгер

В течение последующих двух часов усталый экипаж неисправного корабля выполнял приказы Земли и лишь после этого получил одобрение на сон. Но даже тогда время сна было весьма ограничено: Хэйз удалился на три часа, пока Лоувелл и Суиджерт несли вахту в «Водолее» до его возращения.

Было уже за полночь. Время сна Хэйза подходило к концу, и двое мужчин, оставшихся у штурвала лунного модуля, украдкой дремали. Спать в холодной и шумной кабине «Водолея» было трудно, но, как оказалось, не невозможно. Фокус был в том, что вы убеждаете себя, что, на самом деле, не хотите спать, а только прикроете на минутку глаза, и что, если даже сознание затуманится и вы задремлете, плавая у приборной панели, то вы все равно начеку и в случае тревоги вы быстро проснетесь.

– «Водолей», это Хьюстон, – вдруг прозвучал в наушниках Лоувелла голос Джека Лусмы, КЭПКОМа ночной смены.

– М-м-м, да, – проворчал Лоувелл, пытаясь изобразить бдительность, – «Водолей» слушает.

– Ребята, пора вам ложиться спать, а Фреду просыпаться, – сказал Лусма.

– Принято, – пробормотал Лоувелл, – Собираемся это сделать.

– Вам отводится три часа. Возвращайтесь в 85 часов 25 минут, – сказал Лусма.

– Принято.

Командир протер глаза, сделал пару шагов спиной к туннелю и прыгнул в «Одиссей». Достигнув Хэйза, расположившегося в правом кресле, он потряс его, чтобы разбудить. Температура в командном модуле, по прикидке Лоувелла, была около 5 градусов. Однако вокруг спящего Хэйза сформировался тонкий слой воздуха температуры тела. В условиях невесомости отсутствовала конвекция, так как теплый воздух ни насколько не был легче холодного и поэтому не поднимался и не улетал.

Лоувелл помог Хэйзу выбраться из кресла, отправил его в ЛЭМ и развеял слой воздуха, истощенный трехчасовым дыханием пилота. Командир забрался в свое собственное кресло, обхватил плечи руками и чтобы не замерзнуть свернулся калачиком. А немного погодя в свое кресло приплыл Суиджерт и сделал то же самое.

Со своего места в «Одиссее» Лоувелл слышал, как не до конца проснувшийся Хэйз ищет наушники, стукаясь об углы ЛЭМа, и вызывает Хьюстон. И хотя, очевидно, Хэйз понизил голос из уважения к товарищам, в тесном корабле был слышен даже шепот. Несмотря на то, что Лоувелл пытался заснуть, он не мог удержаться, чтобы не слушать бормотание в другом конце туннеля.

– Я только что покинул верхний этаж, Джек, – говорил Хэйз Лусме, – и теперь спустился вниз в ЛЭМ. Как я вижу в окно, Луна стала существенно меньше.

В ЛЭМе наступила тишина. Лоувелл предположил, что Лусма поздравляет Хэйза с успешной работой и заверяет его, что с каждым часом Луна будет становиться еще меньше.

– И я скажу тебе, – ответил Хэйз на какую-то реплику Лусмы, – что «Водолей» вышел из этого настоящим победителем.

Снова тишина. Вне сомнения, Лусма говорит Хэйзу, что на самом деле настоящие победители – это экипаж.

– Судя по той работе, что предстоит сделать, – скромно возразил Хэйз, – возможно, этот полет больше испытание для парней на Земле, чем для ребят здесь наверху.

Нет, нет, вероятно, говорит Лусма, мы выполняем лишь то, чему тренировались. Именно на вас, ребята, выпала самая тяжелая часть работы.

– Ну, мы просто пытаемся быть на высоте, – сказал Хэйз, – Мы лишь хотим вернуться домой в пятницу.

В командирском кресле Лоувелл закрыл плотнее глаза и повернулся к переборке, вскружив кокон окружающего воздуха, который только начал согреваться. Если его пилот ЛЭМа и КЭПКОМ решили немного подбодрить друг друга самоуверенной беседой о возврате, то это прекрасно. Но, что касается Лоувелла, он не хотел это слушать. Последнее сообщение, которое он получил с Земли, говорило, что он и его команда едва на расстоянии 15 тысяч миль от Луны и двигаются со скоростью всего 1500 метров в секунду, или менее 3000 миль в час. Он знал, что их скорость будет уменьшаться еще 24 тысячи миль, после чего начнет увеличиваться, когда гравитация Земли возьмет верх над притяжением Луны. А до того момента Лоувеллу будет очень неуютно. 15 тысяч миль от Луны – это целых 225 тысяч миль от дома – слишком много, чтобы считать такой путь прогулкой. Начиная с вечера понедельника, размышлял Лоувелл, пока сон не сморил его, у него было масса поводов для проявления эмоций, но глупый оптимизм не в его духе.

(ПРИМ.ПЕРЕВ. – состояние основных ресурсов на 84:00 полетного времени:

Ресурс / Всего осталось / Текущий расход / Момент истощения

Вода / 93.4 кг / 1.36 кг/час / 152:36

Кислород / 19.6 кг / 0.11 кг/час / 257:00

Батареи / 1454 ампер-час / 12.1 амп/час / 204:00

)

Эд Смайли шагнул в лифт здания 30 Центра пилотируемых полетов, развернулся и посмотрел, как блестящие двери бесшумно закрылись. Он неуклюже держал под мышкой металлический ящик. Повернувшись направо, он потянулся к ряду кнопок и слегка картинно нажал на «3», этаж Центра управления.

У Смайли, как руководителя подразделения систем жизнеобеспечения, не было причины скромничать на тему, сколько он сделал для поддержания жизни экипажа. Это Сай Либергот, Джон Аарон и Боб Хеселмейер контролировали системы жизнеобеспечения ЛЭМа за терминалами Центра управления, а первоочередной задачей Эда Смайли и его людей была их разработка и испытание. Это была важная, но незаметная работа. В то время как Либерготы, Аароны и Хеселмейеры проводили дни в просторном зале здания 30, пресса освещала каждый их шаг, Смайли со своими подчиненными сидели в перенаселенных лабораториях зданий 7, 4 и 45.

Но сегодня все изменилось. Сегодня люди из зала Центра управления мечтали увидеть Смайли и, особенно, его громоздкий ящик. С того момента, как ночью в понедельник «Аполлон-13» испытал удар, беспорядочное вращение и потерю кислорода, люди в Космическом Центре и, в частности, инженеры из подразделения жизнеобеспечения бились над проблемой гидроксида лития. Среди высокотехнологичных неисправностей «Аполлона» нестыковка квадратных картриджей воздухоочистителей командного модуля с круглыми посадочными отверстиями очистителей ЛЭМа казалась низкоуровневой. Но, тем не менее, это была неотложная проблема. Учитывая трех людей, которые живут и дышат в «Водолее», первый картридж лунного модуля насытится углекислым газом уже на 85 часу полета, после чего придется его сменить вторым и последним картриджем. Задолго до возврата на Землю он так же насытится, как и первый, и астронавты быстро задохнутся от продуктов собственного дыхания.

После того, как он вечером в понедельник включил телевизор и узнал об инциденте на «Аполлоне-13», Смайли первым делом позвонил в офис подразделения жизнеобеспечения.

– Что известно о «тринадцатом»? – спросил он, как только секретарь ответил на звонок.