«АПОЛЛОН-13» - Джеффри Клюгер

– На моем таймере две минуты сорок секунд, – услышал связист голос Ванса Бранда из Хьюстона, когда приближалось время запуска.

– Принял, мы поняли, – через бурю помех услышал он ответ Джима Лоувелла.

Наступила долгая пауза.

– Одна минута, – объявил Бранд.

– Понял, – ответил Лоувелл.

Еще шестьдесят секунд тишины.

– Наша тяга 40 процентов, – теперь услышал связист вызов Лоувелла.

– Хьюстон принял.

Прошло пятнадцать секунд.

– Сто процентов, – сказал Лоувелл.

– Принял.

Помехи бушевали в эфире.

– «Водолей», это Хьюстон. Похоже, у вас все нормально.

– Принял, – прозвучал в ответ потрескивающий голос Лоувелла.

Еще шестьдесят секунд тишины.

– «Водолей», две минуты. У вас по-прежнему все нормально.

– Принял, – сказал Лоувелл.

Опять треск в эфире и молчание.

– «Водолей», прошло три минуты.

– Понял.

– «Водолей», осталось десять секунд.

– Понял, – сказал Лоувелл.

– …семь, шесть, пять, четыре, три, две, одна, – отсчитывал Бранд.

– Выключение! – сообщил Лоувелл.

– Принято. Выключение. Удачный запуск, «Водолей».

– Повтори, – прокричал сквозь шипение Лоувелл.

Бранд повысил голос:

– Я-говорю-что-удачный-запуск.

– Понял, – сказал Лоувелл, – А теперь мы собираемся как можно быстрее выключить питание (ПРИМ.ПЕРЕВ. – см. расшифровку радиопереговоров в Приложении 12).

В рубке спутниковой связи радист откинулся назад и снял наушники. В отличие от остальных людей на борту «Айво-Джима» он знал, что цель маневра «Аполлона-13» достигнута. Во второй радиорубке Мел Ричмонд с группой сотрудников команды спасения стояли полукругом возле молчащего радио. Наконец, примерно через полминуты после окончания запуска из динамика прохрипел голос из Хьюстона:

– «Айво-Джима», это Хьюстон, 79 часов 32 минуты полетного времени. Запуск «Перилуний-плюс-два» завершен. Прогнозируемое место приводнения 600 миль южнее Американского Самоа в 142 часа 54 минуты полетного времени.

– Принято, – ответил в микрофон радист, – Запуск завершен.

По всей рубке люди улыбались друг другу.

– Итак, – обратился к офицерам Ричмонд, – похоже, у нас есть работа в пятницу.

Как только завершился маневр «ПК+2», Джин Кранц, сидевший за директорским терминалом, снял наушники, встал и осмотрел зал. Как и Золотая команда Джеральда Гриффина несколько часов назад, Белая команда Кранца отреагировала на удачный маневр спонтанными аплодисментами, что по правилам Центра управления квалифицировалось не иначе, как скандал. И по примеру Джеральда Гриффина Джин Кранц не мешал этому бурному проявлению чувств. Он полагал, что его команда заслужила этой похвалы. Тем более, вскоре ему придется заняться другими делами. Кранц был уверен, что к нему сейчас подойдут три человека. И он предвидел, что предстоит бурное совещание.

Посмотрев влево следующего ряда, он увидел Дика Слэйтона, который направлялся к нему от терминала КЭПКОМа. Обернувшись назад к четвертому ряду, он увидел, как Крис Крафт снимает наушники и спускается вниз от терминала Управления полетных операций. Позади Крафта он увидел за стеклом наблюдательного зала Макса Фагета, главу отдела инженерных разработок Космического Центра, одного из первых людей, назначенных Бобом Гилруфом в Космические Силы, которые еще двадцать лет назад составляли костяк «НАСА». Фагет выбрался сквозь толпу из наблюдательного зала и направился в главный зал. Кранц вздохнул, бросил сигарету, которую он закурил в самом начале маневра «ПК+2», и погасил ее носком ботинка. Из этих троих Слэйтон подошел первым.

– И каков следующий шаг, Джин?

– Ну, Дик, – произнес Кранц, взвешивая каждое слово, – мы будем над этим работать.

– А я не уверен, что надо работать, – сказал Слэйтон, – Надо уложить экипаж поспать, правильно?

– Со временем, да.

– «Со временем» не годится, Джин. По расписанию они должны были лечь в постель еще двадцать четыре часа назад. Им нужен отдых.

– Я это понимаю, Дик, – начал Кранц, но, прежде чем он закончил мысль, из-за плеча послышался другой голос. Это был Крафт.

– Что с нашим планом отключения питания, Джин?

– Он готовится, Крис, – спокойно ответил Кранц.

– Мы готовы его выполнить?

– Мы готовы, но это долгая процедура и Дик предлагает сначала дать экипажу выспаться.

– Выспаться? – сказал Крафт, – Сон займет шесть часов! Уложишь экипаж до отключения питания и выбросишь на ветер драгоценные ресурсы. Кроме того, Лоувелл согласен. Ты, разве, не слышал его по радио?

– Но если ты сейчас заставишь их сонными выполнять сложную процедуру отключения, – сказал Слэйтон, – кто-нибудь что-нибудь скрутит. Я лучше потрачу дополнительную энергию, чем буду рисковать еще одной аварией.

Подошедший из-за Слэйтона Фагет приветственно кивнул Кранцу.

– Макс, – сказал Кранц, – Дик с Крисом предлагают свой вариант дальнейших действий.

– Пассивный тепловой контроль, правильно? – спросил Фагет таким тоном, как будто это было вне сомнений.

– «ПТК»? – громко встревожился Слэйтон.

– Да, – подтвердил Фагет, – Корабль уже несколько часов повернут к Солнцу одним боком, а другим – в космос. Если мы сейчас не повернем это барбекю, то заморозим одну половину приборов и перегреем другую.

– А вы представляете себе, какая нагрузка ляжет на экипаж, если их попросить выполнить разворот «ПТК»? – сказал Слэйтон.

– И какая нагрузка ложится на них для отключения питания? – добавил Крафт, – Я не уверен, что мы можем себе позволить такое в данный момент.

– А я не уверен, что мы можем позволить себе этого не делать, – возразил Фагет.

Дискуссия за директорским терминалом продолжалась несколько минут. Крафт, Слэйтон и Фагет так горячо отстаивали свои точки зрения, что люди у терминала КЭПКОМа и СВЯЗИ иногда косо поглядывали на них. Наконец, Кранц, который все это время не проронил ни слова, что было для него не типично, поднял руку, и все трое, по существу, его начальники, замолчали.

– Господа, – произнес он, – Благодарю всех за участие. Очередная задача для экипажа – выполнить поворот пассивного теплового контроля, – он повернулся и кивнул Фагету, а тот кивнул в ответ, – Затем они отключат питание корабля, – и он кивнул Крафту, – И, наконец, – сказал он, глядя с извинением на Слэйтона, – они пойдут спать. Усталый экипаж может переутомиться, но без корабля некому будет переутомляться.

Кранц повернулся к своему терминалу, а Фагет и Слэйтон собрались уходить. Крафт, однако, остался. Он сам работал за этим терминалом с 1961 по 1966 год, сам обучил Джина Кранца этой работе, а теперь хотел возразить на решение своего единственного протеже. Но прежде чем он произнес хоть слово, передумал и ушел. Какое бы решение ни принял руководитель полета, оно является законом, даже если противоречит всем инструкциям. Крафт сам ввел это правило несколько лет назад и сейчас не собирался его нарушать.