Русофобия. История изобретения страха - Наталия Петровна Таньшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«История Святой Руси» Гюстава Доре: крестовый поход цивилизации против варварства
Не только писатели, поэты и публицисты горячо откликались на вопросы текущей политики, но и художники. Во Франции жанр политической карикатуры был весьма популярен уже в годы Июльской монархии, достаточно вспомнить жёсткие социальные карикатуры Оноре Домье.
В годы Крымской войны во Франции была опубликована книга, весьма необычная по своему жанру — «История Святой Руси», написанная известным живописцем, графиком и иллюстратором Гюставом Доре (1832–1883).
В этой работе, которую можно считать настоящим русофобским бестселлером, происхождение России, её история, политическое устройство получили фантастическую и крайне язвительную интерпретацию. Сам жанр работы, как уже отмечалось, был новаторским — графический роман, иллюстрированная история, где под иллюстрациями представлены краткие тексты. Сочетая карикатурные изображения с едкими комментариями, Доре изображает Россию гротескно и откровенно издевательски. Это подчёркнуто уже в самом названии: «Чрезвычайно образная, увлекательная и причудливая история Святой Руси по старинным источникам и историкам: Нестору, Никону, Сильвестру, Карамзину, Сегюру и др. в 500 рисунках с комментариями». Свою книгу Доре начинает с изображения чёрного квадрата, поясняя, что «в непроглядной тьме затеряно начало истории России», а первый русский появился в результате «порочной связи» белого медведя и моржихи: «Если верить древнейшим источникам, между 2-м и 3-м годами могучий белый медведь Полнор пленился многообещающей улыбкой красотки-моржихи. В результате этой порочной связи на свет появился русский». Правда, сообщает он, «другие летописцы в качестве прародительницы русских упоминают не красотку-моржиху, а заурядную самку пингвина»[1185].
Древние русские занимались постоянными драками, в которых калечили друг друга. В один прекрасный момент они поняли, что должны выбрать себе правителя. «После недолгого выяснения отношений спорящие партии сошлись на том, что для управления народом требуется один, однако целый, мужчина. Но в ходе усиленных поисков обнаружилось, что среди уцелевших никто (даже люди, имевшие при себе все конечности) не жаждет возглавить массы. Таким образом, возникла необходимость пригласить претендента — из соседней Азии»[1186]. Так появился Рюрик, который, заполучив трон, тотчас же направил свои стопы к Константинополю. «Но вскоре ему пришлось возвратиться домой, чтобы умереть от почечной колики. Его престолонаследник Игорь также направил свои стопы к Константинополю, но вскоре вернулся в Новгород, где, подобно Рюрику, поспешил умереть от почечной колики <…> Когда же и унаследовавший трон Изяслав обнаружил у себя симптомы этой семейной болезни, лейб-медик дал ему совет: чтобы победить Турцию, достаточно овладеть Чёрным морем да излечиться от воображаемой хвори»[1187]. Как видим, здесь Доре указывает на якобы заветную цель всех русских государей — Константинополь.
Ивана Грозного Доре даже не желает описывать: «Многие историки (чтобы не сказать: все) посвятили толстые тома эпохе правления этого чудовища. Нам же, любезный читатель, лучше забыть о кровавом демоне, созерцание которого столь ужасно, что способно огрубить чувства»[1188].
Исследуя деятельность Петра I, Доре подчёркивает, что этот правитель стремился всё познать и всему научиться, и «столь разнообразная деятельность привела к тому, что взор его утратил прежнюю выразительность, ибо один глаз стал глядеть на Восток, а другой — на Запад»[1189].
Главная идея Петра — это идея мирового господства: «В ту роковую ночь посетили его невероятные честолюбивые грёзы. Снилось Петру, что, укрывшись за Северным полюсом, сдирает он с глобуса карту Европы и, макая в татарский соус, поедает её с недюжинным аппетитом <…> Но жёсткие Франция и Англия ухитряются так расцарапать ему нёбо, что он немедленно извергает их из себя, чтобы не задохнуться»[1190].
Главным специалистом по российской истории у Гюстава Доре выступает Франсуа Рабле, на которого художник ссылается как при анализе царствования Петра Великого, так и при оценке деятельности императора Николая I. У Николая та же цель, что у Петра: «водрузить русские знамёна во всех столицах варварской, многогрешной Европы. О, этот боевой клич: „1812-й! 1812-й!" В какое лихорадочное возбуждение он меня приводит! Я буквально плачу от гордости и от счастья»[1191].
Однако все усилия России по достижению мирового господства тщетны, и Доре изображает это в виде оплавленной свечи, на которую безуспешно пытаются вскарабкаться русские, поскольку оплывающий свиной жир обрушивается на взбирающихся по шесту смельчаков. Свеча у Доре становится символом напрасных усилий России, которые тают при свете дня, а также символом недоступного для России просвещения, невозможности её участия в делах цивилизованного мира. Подобраться к пламени смогла лишь русская летучая мышь, но в результате несчастное животное осталось без крыльев[1192].
Произвольно излагая историю России, Доре намеренно искажает последовательность правителей, родственные связи и даже имена. Ряд иллюстраций сопровождается насмешливыми стихотворными подписями. Тот факт, что Доре ссылается на Рабле, который, по понятным причинам, ни о Петре, ни о Николае писать никак не мог, весьма показателен. Доре это превращает в шутку, но эта шутка лишний раз подтверждает, что иностранцы зачастую и не пытались узнать русских, они заранее знали, что о них напишут и какими их представят. Поэтому к Рабле можно апеллировать буквально по всем вопросам, ведь свой вывод о России французы уже сделали.
Когда по окончании Крымской войны в Париже начала работу мирная конференция, книга была выкуплена властями в магазинах и уничтожена, поскольку вести переговоры с державой, чей облик выставлен в столь карикатурном виде, было совсем не дипломатичным, тем более что Наполеон III был настроен на сближение с Россией. В Германии полное издание книги Доре вышло в 1937 году небольшим тиражом для библиофилов, но было тут же арестовано — вероятно, из-за интриг внутри фашистской верхушки. Официальный запрет звучал удивительно: данное произведение представляет собой большевистскую пропаганду, поскольку царские времена представлены в чёрном цвете. Только часть тиража дошла до подписчиков, остальная часть, непереплетенная, погибла на складе.
Карл Маркс и «кровавое болото монгольского рабства» как «колыбель Московии»
Парадокс истории: Россия восприняла учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса как программу к действию, реализовав их идеи на практике и создав первое в мире государство рабочих и крестьян. Но между тем классики марксизма испытывали непреодолимое отвращение к славянам в целом и к русским в частности. Это было обусловлено не только классовой ненавистью вождей пролетариата к самодержавию, но и шовинистическим отношением к славянам, а также личной неприязнью к деятелям русской политической эмиграции — А. И. Герцену, М.А. Бакунину, П.Н.
