Леди Смелость - Сьюзен Робинсон

— Спускайся, Нора, я знаю, ты раздражена, но мне нужно многое тебе сказать.

С каждым произносимым словом голос Кристиана становился все громче, и Нора поняла, что он приближается к башне, собираясь взобраться наверх,

— Давай, Артур.

Она встала и, перегнувшись через ограждение, бросила камень. То же сделал и Артур. Камень Норы ударился о стену башни и пролетел мимо уха Кристиана. Снаряд Артура стукнулся о землю и, срикошетив, попал Кристиану в ногу.

— О черт, — Кристиан отпрыгнул, держась за ногу, а Артур расхохотался.

Но Норе было не до веселья. Она шарила вокруг в поисках других камней, но, когда Кристиан снова подошел к башне, выпрямилась.

— Попробуй только брось. — Уперев руки в бока, муж посмотрел на нее властным и одновременно раздраженным взглядом.

Она согнула руку и запустила камень ему в лицо. Он отклонился, но Артур был наготове со своим камнем, и тот попал Кристиану в спину.

— Дьяволы ада! — Невзирая на этот обстрел, Кристиан подскочил к основанию башни и начал взбираться наверх, увертываясь от камней.

— Беги, Артур, — крикнула Нора, увидев, что мужа отделяет от них буквально один шаг. — Беги, я его задержу.

Артур медлил в нерешительности, и она подтолкнула его, а затем обеими руками бросила в Кристиана новый камень. Он, выругавшись, пригнулся, и Артур проскользнул мимо него. Кристиан бросился к Норе; у нее в руках был уже следующий камень, и она подняла его над головой, но в этот момент Кристиан плечом ударил ее в живот. От толчка она отлетела назад, выронив камень. Оба упали, распластавшись на каменной площадке на самом верху башни.

Тут Нора вспомнила уроки Сибиллы. Извернувшись и заняв нужную позицию, она ударила Кристиана коленом в пах. Но юбки ослабили удар и ее единственной наградой был короткий вскрик.

— Ах ты волчонок, прекрати сейчас же.

Кристиан обхватил ее обеими руками и повалил на себя. В отчаянии Нора, думавшая только о том, как бы ускользнуть и присоединиться к Артуру, укусила его в шею. Ее муж охнул и оттолкнул ее. Восстановив равновесие, она бросилась вниз с башни за своим пажом. Но уже через секунду Кристиан схватил ее за руку, и она вновь оказалась прижатой к его груди. Однако в тот короткий момент, что он тянул ее к себе, Нора, сжав руку в кулак, успела ударить его в челюсть. Кристиан взвыл от боли, но не выпустил ее руки.

— Черт тебя побери, женщина, ты превратилась в настоящую гарпию. — Она нагнулась над его рукой, собираясь укусить. — Ну нет, — Кристиан отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки, держа за запястья. — Послушай меня.

— Если ты обидишь Артура, я убью тебя.

— Обижу Артура?

Кристиан покачал головой, затем, вытянув губы, свистнул. Появился Хекст. Под мышкой он нес брыкающегося Артура.

— Дьявол, — вопил Артур, — чудовище! Отпусти меня.

Нора лягнула Кристиана в лодыжку.

— Отпусти его.

Кристиан, успевший вовремя увернуться, покачал головой.

— Прекрати драться. Обещаю, я не сделаю ему ничего плохого.

Нора уже подняла ногу для следующего удара. Она опустила ее и настороженно посмотрела на мужа, стараясь отдышаться. Волосы ее были в диком беспорядке, на верхней губе выступили капли пота. Кристиан наблюдал за ней с каким-то странным выражением, озадачившим Нору. По-прежнему держа ее за запястья и не отводя от нее взгляда, он обратился к Хексту:

— Отведи мальчика в дом и позаботься, чтобы он не оставался без присмотра. Запри его в комнате, а то нам придется гоняться за ним по всему графству.

Хекст ушел, все так же неся Артура под мышкой. После его ухода к Норе вернулся ее обычный страх, она почувствовала, что ноги у нее становятся ватными. Она облизала сухие губы и подняла глаза на мужа. Он смотрел на нее все тем же странным взглядом, что и несколько секунд назад. Взгляд этот отражал целую гамму чувств — любопытство, смущение, желание, еще какое-то чувство, которому Нора не смогла дать определения. Было ясно, что ее муж находится в состоянии величайшего душевного волнения, в котором Норе нечасто доводилось его видеть. Она попыталась отпрянуть от него, но он лишь крепче сжал ее запястья.

— Я не причиню тебе боли, Нора. Хотя ты только что пыталась забить меня камнями. Черт возьми, ты стала бойцом.

Она напрасно пыталась вырвать руки.

— Откуда мне знать, что вы не лжете?

— Будь ты проклята, женщина, прекрати извиваться.

Его слова не возымели действия. Нора по-прежнему продолжала дергать и вращать руками. Пробормотав ругательство, Кристиан притянул ее ближе к себе, и ее руки оказались зажатыми между их телами. Она тут же отвела назад ногу для удара.

— Если ты лягнешь меня, я брошу тебя в реку.

Опустив ногу, она уставилась на него. К ее удивлению, он вздохнул с облегчением и улыбнулся ей. Она не ответила на улыбку.

— Откуда мне знать, что вы не лжете? — повторила она.

Улыбка исчезла. На мгновение он закрыл глаза, а когда открыл их, Нора уловила в них выражение, которого до сих пор ни разу не замечала у своего мужа, — выражение страха.

— Я не хотел такого начала, — сказал он, — но ты не оставила мне выбора. Я… Падерборн дурак, знаешь ли.

— Кто?

— Откуда я мог знать?

— Что знать?

— Ты мне ничего не сказала, а он был во Франции.

— Кто был во Франции?

Нора толкнула Кристиана, который, судя по всему, чувствовал себя прескверно.

— Мне следовало выслушать тебя.

— Милорд, вы говорите загадками, и я все еще не верю, что вы не желаете мне зла.

— Но это так и есть, — он изучающе посмотрел на нее, потом опустил глаза. — Я разговаривал с Вильямом Сесилом.

Прошла, наверное, целая минута, прежде чем до Норы дошло, что он имеет в виду.

— О! — Она сделала глубокий вдох. — Вы можете отпустить меня.

Он ослабил свою хватку и, отступив на шаг назад, упал перед ней на колени. Она изумленно вздохнула, когда он поднес ее руку к губам, потом повернул ее и поцеловал в ладонь. Тут Нора вырвала руки и спрятала их за спину.

— Я был не прав, — сказал он, прикоснувшись к подолу ее юбки. — Я вел себя жестоко. Как настоящее чудовище. Прав Артур, называя меня так. Я прошу прощения.

Нора посмотрела сверху вниз на Кристиана де Риверса, стоящего перед ней на коленях и умоляющего опрощении. Когда-то она мечтала об этом.

— Это не имеет значения, — ответила она.

Он наклонился к ней.

— Конечно же, это имеет значение, — горячо прошептал он. — Я никогда не смогу искупить то, что сделал. Это имеет значение.

— Нет, — сказала она тоном, каким говорят со слабоумными. — Это имело бы значение, будь мне не все равно. Но мне все равно. Все равно, верите вы мне или нет, любите или нет, вижу я вас или нет. Мне абсолютно все равно. Поэтому, как вы понимаете, для меня не имеет никакого значения то, что вы осознали свои ошибки и хотите примирения.