Рука Фатимы - Франциска Вульф

– Это здесь! – объявил он торжественно, словно поймал жар-птицу.

– Здесь? – переспросила она, озадаченная.

Это и есть могила Чингисхана? Ни памятника, ни величественной гробницы, ни саркофага – ничего, лишь груды разбросанных камней… Беатриче иначе представляла место захоронения великого покорителя народов. Разочарование ее не осталось незамеченным – она это поняла. Конечно, для Толуя здесь святыня, пусть это и просто груда камней.

– Прекрасно… – Пришлось ей несколько сфальшивить. – Где сегодня разобьем палатку?

– Сегодня нам не нужна палатка – ночуем под защитой гробницы.

Ах вот как?! Вот уж о чем она не думала. Это что, монгольский обычай – оказывать почтение покойному вождю таким образом? Если так, нужно смириться. Но ночевать под открытым небом в такую пургу… У нее заныло под ложечкой – не так уж не права, как видно, старая гадалка, напророчившая незнакомке насильственную смерть. Значит, ей суждено замерзнуть на морозе?..

– Ты считаешь, нам не нужна палатка? Мы что же, ночуем среди камней?

Втайне она надеялась, что Толуй все-таки поставит палатку, хотя бы ради нее.

– Сегодня холодно… Боюсь, ночью наметет много снега.

Толуй взглянул на нее как-то странно – вроде как на сумасшедшую или как если бы она вдруг заговорила по-древнеегипетски.

– Не понимаю, что ты… – начал он и тут же умолк.

В глазах сверкнула улыбка, и он расхохотался – буквально корчился от смеха.

– Прости меня, Беатриче… – проговорил он, справившись с собой и утирая слезы.

– Конечно, откуда тебе знать… Ты приняла эту груду камней за гробницу моего прадеда? Нет-нет, она только маскирует вход в усыпальницу. И снова засмеялся. – Пожалуйста, не сердись на меня! Мне бы надо было рассказать все заранее, но так хотелось сделать сюрприз… – И протянул ей руку. – Бери под уздцы лошадь – пойдем внутрь!

Да, основательно она опростоволосилась… Толуй поднял потайной рычаг, и несколько крупных каменных глыб отвалились в сторону. Под ними начинался широкий пологий спуск – здесь пройдут даже лошади.

Спуск вел к скрытой под землей гробнице. По обеим сторонам его к стенам крепились железными кольцами факелы. Взяв один, Толуй зажег его и двинулся вперед. Все ниже спускались они под землю, пока не дошли до высокого зала с двенадцатью опорными колоннами. У каждой колонны – устрашающего вида каменный страж: облачен в воинские доспехи, держит в каменных руках меч и лук, на поясе кривая сабля. Эти фигуры подобны стражникам, которых она видела в покоях Ху-билая.

– Это зал Стражей. – Толуй выпустил из рук поводья лошади. – Он служит ночлегом для паломников-монголов, которые приходят сюда поклониться могиле великого Чингисхана. Здесь есть жаровни и дрова. В подземном источнике – свежая вода. В сундуках у стен – шкуры и одеяла. Но, говорят старики, горе тому, кто приблизится к могиле с оружием. Тогда каменные стражи оживают, чтобы на месте покарать злодея.

Толуй разжег огонь и достал запасы съестного. Перекусили все теми же жесткими сушеными фруктами, но благодаря свежей прохладной воде скудная еда показалась вполне сносной.

– Так где же усыпальница великого Чингисхана? – робко осведомилась Беатриче.

– Видишь те двери? – Толуй указал на другой конец зала. – Это и есть вход в гробницу. Завтра, когда отдохнем и выспимся, спустимся в усыпальницу и будем искать камень. Маффео сказал, куда его спрятал?

– Нет. Только сказал, что камень спрятан в могиле.

– Тогда вся надежда на богов! – Толуй вздохнул. – Будем искать, пока не найдем.

Он поднялся и вытащил из сундуков одеяла, подстилки и звериные шкуры.

После нескольких дней, проведенных на жестком полу палатки, образовавшееся ложе показалось ей удобнее собственной постели в Гамбурге. Едва опустилась на него и натянула на себя одеяло, как веки мгновенно отяжелели, и она погрузилась в глубокий сон. В ту ночь ей ничего не снилось.

Когда Беатриче проснулась, сразу увидела Толуя – спускается сверху.

– Доброе утро! – с улыбкой приветствовала она его.

Впервые за много дней выспалась и почувствовала себя отдохнувшей.

– Уже полдень! – отвечал Толуй.

Она так и подскочила – и тут же ощутила тянущие боли в спине.

– Ты мог бы разбудить меня, Толуй…

Он отмахнулся:

– Зачем? Тебе надо было отдохнуть – ты так устала после длинной дороги.

Только сейчас Беатриче заметила – он чем-то встревожен.

– Что случилось, Толуй? – Сердце ее забилось учащенно.

– Не знаю, Беатриче… Только что был наверху… так вот… видел следы среди камней. Свежие следы от лошадиных подков. Возможно, это наши – со вчерашнего вечера снега не намело. Но…

– Но что?

Он взглянул на нее осторожно.

– Все-таки будет лучше, если мы поскорее закончим поиски и вернемся домой.

Все ясно…

Она кивнула и торопливо проглотила несколько сушеных фруктов. Наполняя водой пустые фляги и раскладывая одеяла, подстилки и шкуры по сундукам, Беатриче терялась в догадках: чьи же все-таки это следы?.. Неужели кто-то преследовал их от самого Тайту? Если да, то кто?..

У нее вдруг пересохло в горле – ответ напрашивается сам собой: это может быть только убийца Джинкима.

Вскоре они оказались у массивной деревянной двери, ее украшал таинственный золотой знак. Беатриче с интересом разглядывала его, а Толуй, отстегнув все свое оружие – кривую саблю, меч, кинжал, лук и колчан со стрелами, – сложил его на каменной скамье слева от входа в усыпальницу.

Беатриче пришла в ужас.

– Зачем ты это делаешь, Толуй?!

– Я ведь уже говорил тебе – к могиле моего прадеда нельзя приближаться с оружием. Таково священное правило.

– Да, конечно, Толуй. Но в данном случае это опасно. – В голосе ее слышалась тревога. – Ты сам сказал, что за нами кто-то следит. Вряд ли он соблюдает это правило.

– Может быть, и так, – Толуй сверкнул зелеными глазами. – Но я, несмотря ни на что, его не нарушу – не потревожу покой могилы. Кто посмеет прийти сюда со злым умыслом – горько пожалеет о том. Стражи его покарают. А я не навлеку на нас гнева и проклятия моего предка.

Беатриче взглянула на него – и ничего не возразила. Боже мой, оружие нельзя оставлять! Каменные статуи оживают только в литературе – не в жизни… Ничем они им не помогут. А враг вооружен и коварен. У них отнимут камень, а их самих убьют – вот что их ждет. Но против традиций и суеверий восставать бессмысленно. Что ж, можно считать – они уже в могиле. По крайней мере их останки не придется искать в бескрайней степи… Машинально потерла спину: поясница все еще ноет… Наверное, подстилка была слишком мягкой.