Проект особого значения. Версия 20.23 - Андрей Леонидович Зорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глеб вручную задраил входной люк и спрыгнул с подножки на песчаную почву. На нем был простой летный костюм. Надевать шлем он не стал, так как дышалось здесь легко, почти как дома. Конечно, в шлюпе имелся полноценный скафандр, только тот пока был не нужен, а встроенную в него батарею Глеб решил покамест поберечь.
Нехитрые сборы убили еще немного времени, и сумерки, казалось, отступили на полутон. Вдали, на самой линии горизонта, что-то находилось. Там смутно виднелся то ли холм, то ли какое-то строение. Туда Глеб и направился, негромко позвякивая содержимым заплечного ранца. Идти пришлось довольно долго, и вокруг стало еще светлее, так что Глеб уже мог разглядеть внизу собственные ботинки.
То ли холм, то ли постройка оказалась ромбовидным объектом явно искусственного происхождения. Размером этот «ромб» раза в полтора превышал глебовский шлюп и одним своим острием зарывался в песок, другим же задирался к сумеречному небу. Грани объекта основаниями треугольников смыкались в его широкой центральной части. И когда Глеб подошел довольно близко, одна из таких граней – верхняя – загорелась неровным малиновым светом. Что-то недоброе было в этом свечении, и землянин невольно остановился. Глеб инстинктивно потянулся к поясному пистолету, хоть тот сейчас годился разве что для колки орехов. Но малиновое свечение тут же задергалось, а потом стало распадаться на причудливые фрагменты, пока не погасло совсем.
«Похоже, проблемы с запасами энергии здесь не только у меня», – хмыкнул про себя Глеб, но подходить ближе не решился. Гарантии, что охранная система «ромба» на исходе заряда не плюнет в него остатками какой-нибудь плазмы, никто дать не мог. Глеб по широкой дуге обошел «собрата по несчастью», отгоняя от себя мысли и о кладбище кораблей, и о том, что неким носителям разума, возможно, сейчас требуется его помощь.
Судя по внешнему состоянию, этот «ромб» закопался здесь очень давно, а признаков какой-либо активности возле него не наблюдалось. «Вряд ли тут есть живые», – успокоил свою совесть Глеб и добавил уже вслух, обращаясь к чужому кораблю:
– Ну, принимай в компанию! Дружить будем пока на расстоянии.
После этих слов он обернулся назад. Размытое пятно его шлюпа едва угадывалось в темноте, а открывшийся пейзаж, что скрывать, оптимизма не добавлял. Легкий озноб пробежал по позвоночному столбу Глеба, но пилот смог побороть слабость.
А дальше Глеб увидел то, что его знания, полученные в летной академии о звездных системах и планетах, поколебало до самых устоев!
Перешагнуть ночь
Глеб буквально «вошел в рассвет». Это словосочетание из лексикона поэтов и прочих романтических натур вдруг стало не фигурой речи, а реальностью, стало физикой наблюдаемого мира! И то ли «ромб» так забрал на себя внимание, то ли сказалось напряжение последних часов, но Глеб толком не заметил, что вокруг него будто включили свет – неяркий и приглушенный.
Широкая полоса между его шлюпом и зарывшимся в песок «ромбом» являлась границей между ночью и днем. Чтобы убедиться в этом, Глеб вернулся обратно, снова погружаясь в густеющие на ходу сумерки. Потом он опять вышел на свет, где стал подслеповато шарить по небосводу глазами в поисках солнца. Но солнца не было! Как не было и туч, способных его скрыть! Кругом стоял пасмурный день, сухой и ветреный, как бывает в северных широтах Земли, когда золотую осень вот-вот должен сменить подступающий циклон.
Это была какая-то нелепица! Выходило, что планета не вращалась вокруг собственной оси и что на одном ее полушарии всегда стоял день, на другом же царила вечная ночь. А разделяла эти половинки сумеречная полоса по всему условному нулевому меридиану. Или же это была не планета, а спутник наподобие Луны. Но о крупных спутниках, да еще и с кислородной атмосферой, Глеб раньше ничего не слышал. По идее, на дневной стороне тогда должна быть видна на небе и часть планеты, освещенная местным солнцем. Но никаких признаков самого солнца, как и отраженного планетой его света, на небосводе не было! На земле же царило полное запустение: ни следов, ни тропок, ни дорог, а только песок да камни.
«Ромб, вон, выглядит так, будто его тысячу лет назад тут бросили, – думал обескураженный Глеб. – Да, все это больше смахивает на заброшенный музей космонавтики под открытым небом. Правда, экспонатов всего два, маловато для такой территории… Странно, я уже с полчаса на дневной стороне, а ни разу не вспотел. Тут совсем не жарко. Очень похоже на то, как теплой майской ночью зайти с веранды в хорошо проветриваемый дом. Перепад температур между днем и ночью от силы градусов пять… И где же, в черную ее дыру, местная звезда?! Ну не может же она располагаться к планете так близко, чтоб занимать весь небосвод? Тут тогда лежал бы не песочек, а океаны из лавы под толщей удушливых испарений! Либо планета просто упала бы на свою звезду». На последней мысли Глеб даже слегка подпрыгнул, дабы удостовериться, что силы гравитации еще не покинули этот противоречащий всем научным представлениям мир.
Нет, притяжение, чуть легче земного, вернуло Глеба обратно, и струйки пыли издевательски брызнули во все стороны из-под ребристых подошв. А кругом, насколько хватало взгляда, раскинулась песчаная равнина с нечастыми вкраплениями разновеликих камней. И пересекать эти обширные пространства, особенно с теми скудными запасами воды и пищи, что имелись у Глеба, было перспективой так себе. «Нужно возвращаться к шлюпу и ждать спасения. А время можно скоротать за обследованием ромбовидного объекта», – принял решение землянин.
Когда появлялась определенность и некий план действий, у Глеба всегда случался приступ аппетита. Эта реакция здорового организма не исчезла и сейчас. Глеб включил горелку и поставил на нее пищевой бокс, сделанный из толстостенной фольги. Через пару минут он с удовольствием перекусил, только запивание еды пришлось ограничить двумя глотками из фляжки. Как ни крути, а воду тут следовало беречь.
Сытый и малость повеселевший, Глеб пошел обратно в сторону шлюпа. Проходя мимо «ромба», он остановился и с
