Тайна моего отражения - Татьяна Гармаш-Роффе

Колдовскую пляску искр нарушил какой-то посторонний звук. Пришлось вернуться из космических высот… Губы Джонатана все еще бродили по моим, его язык все еще жадно исследовал топографию моего рта, но мое зрение уже восстановилось: снег и туннель; но слух уже напрягся: в туннеле раздались голоса.

Я оторвалась от Джонатана. Прислушалась. Слова были непонятны, переговаривались негромко и отрывисто, но один из голосов удивил меня: он был женский. Домработница Юлия?

Джонатан оттолкнул меня от прохода.

– Уноси отсюда ноги, немедленно! – зашипел он.

Я послушно побрела в сторону.

Джонатан прижался к стенке туннеля и мгновенно растворился внутри его черной утробы.

Как только он исчез, я остановилась. Постояла, прислушиваясь, несколько секунд и тихонько вернулась обратно, к туннелю. Я не могла стоять на месте, я не могла идти к машине – я бы умерла в бездейственном ожидании! Я страшно трусила, но ноги сами вели меня вслед Джонатану. В конце концов, в такой темноте меня надо еще заметить, и, если что начнется серьезное, я успею сбежать!

Я медленно пробиралась вперед наугад, проверяя ногой поверхность, на которую надо было ступить. Джонатана не было видно, не было видно ничего, ровным счетом ничего, кроме светлевшего квадрата входа, оставшегося позади. Шаг за шагом я погружалась в непроглядную тьму, и страх начал остужать жар поцелуя…

Я вся сжималась, думая, что сейчас эту тьму и тишину взорвут выстрелы. Я даже втянула голову в плечи, представив это себе…

…И тишина взорвалась.

Тишина взорвалась воплем.

Отчаянным мужским воплем и всплеском воды.

Ему ответил истошный женский крик: «Держи-и-ись!!!»

Вспыхнул луч фонарика, и я увидела Джонатана, бегущего по направлению к голосам. Кричавших людей я не видела, их скрывала тьма, которую слабый лучик фонарика не в силах был разогнать, но черная проплешина воды отразила свет…

Вода в канале, хорошо укрытая и защищенная от мороза толстым слоем «коллективной земли», не промерзла до конца!

Я прибавила шагу. Находясь в ледяной воде, человек, даже и вооруженный, вряд ли представлял собой опасность, и я расхрабрилась. А то, может, если повезет, мы выловим из воды самого Василия Константиновича и преподнесем его, замороженного, органам нашей славной милиции и госбезопасности – то-то будет потеха!

Спина Джонатана уже маячила в нескольких шагах впереди меня. За ней мне ничего не было видно, но зато я услышала снова, причем на этот раз совершенно отчетливо, как женский голос прокричал: «Держись, Игорь!»

Что-о-о? Игорь?! Я не ослышалась?

Я остановилась как вкопанная. Джонатан впереди меня осторожно лег на снег, положил рядом фонарик, направив его луч на воду, и стал ползти. Поверх него мне открылась картина: в воде барахтался мужчина в дубленке, совершенно промокшей и тяжело пропитавшейся водой.

И этим мужчиной был Игорь.

На противоположной от нас стороне, на ступеньках спуска, металась молодая женщина в пятнистых штанах, обхватив себя как-то странно руками поверх такой же пятнистой куртки. Ей, должно быть, холодно, подумала я. Женщина приседала на последней ступеньке, пытаясь протянуть руку Игорю.

И это была не Юлия.

Проплешина воды была длиной метров в двадцать, и Игорь оказался довольно далеко от женщины и ступенек. Впрочем, от Джонатана тоже. Он, видимо, не ожидал, что здесь вода, – у них в отличие от нас фонарика не было, – и, свалившись в полной тьме в ее обжигающий холод, он запаниковал.

Джонатан полуобернул голову ко мне (откуда он знал, что я пошла за ним?):

– Скажи ему, чтобы сбросил дубленку! Она тащит его вниз. И чтобы плыл сюда.

Я крикнула:

– Сбрось дубленку, Игорь! И плыви сюда!

Игорь, вместо того чтобы сделать вышеуказанное, стал вытягивать голову, пытаясь рассмотреть меня. Он не мог меня видеть: я стояла позади луча света; но голос мой он узнал и, должно быть, не поверил ушам своим.

Что ж, понятно, меньше всего он ожидал встретить в подобной обстановке меня. Я, впрочем, тоже меньше всего ожидала здесь увидеть его.

Женщина закричала нам:

– Вы кто? Вы из милиции?

– Нет, – ответила я, ступив вперед, в светлое пятно. – Мы из… знакомых. Плыви сюда, Игорь!

Игорь вытянул шею, посмотрел на меня и ушел под воду с головой.

Джонатан соскользнул со снега столь незаметно, что я поняла, что его нет, лишь увидев куртку и черные ботинки на бережке этой проталины.

– У-уфф! – услышала я его возглас из ледяной воды.

Через несколько секунд фырканья, уханья и ныряния его голова возникла на поверхности. Джонатан греб к бережку, где стояла я, таща за собой ворот дубленки, в котором безвольно моталась голова Игоря.

– Что с ним? – донеслось до меня со ступенек.

– Кажется, без сознания!.. – посмотрела я на безжизненное тело в мокрой дубленке, распростертое на снегу. – Не волнуйтесь, откачаем!

Я поборола искушение спросить, кто она такая.

Джонатан был мокрый насквозь и в данный момент надевал свои ботинки – единственная, кроме куртки, сухая вещь, которая у него осталась. Мороз был небольшой, градусов шесть, но этого было вполне достаточно, чтобы как минимум заболеть. Кроме того, надо было приводить Игоря в чувство.

– Давай скорей, – поторопила я Джонатана, – скорей в машину!

Я склонилась над Игорем и стала хлопать его по щекам.

– Может, ему надо искусственное дыхание сделать?

– Сейчас посмотрим. Кого это я выловил? Это Вася?

– Нет.

– А кто? Ты его знаешь?

– Это Игорь…

Если бы здесь было посветлее, я бы посмотрела Джонатану в глаза, чтобы увидеть, какие чувства в них отразятся. Но тут было слишком темно. И я, не поднимая взгляда, продолжала хлопать Игоря по щекам.

– Отойди.

Джонатан был уже обут. Я подвинулась. Он зажал Игорю нос и выдохнул в его рот. На третий раз Игорь помотал головой, на пятый – приоткрыл глаза.

– Все в порядке, – крикнула я девушке на другом берегу. – Вы можете возвращаться! Я думаю, там уже все успокоилось! Не бойтесь, там милиция!

Я рассудила, что раз они здесь одни, без Василия Константиновича, то вряд ли они с ним заодно…

Мы повернулись, чтобы идти. Игорь смотрел непонимающими глазами.

– Ты можешь встать? – наклонилась к нему я.

– Оля… – выдохнул он. – Ты здесь… Ты жива…

– Жива, жива. Тебя это не радует?

– Ты что! Я, наоборот, так боялся…

– Теперь это не имеет значения. Ты можешь идти?

Он кивнул. Попытался встать и тут же рухнул обратно. Только сейчас я заметила, что ноги его босы. Мокрые джинсы тут же заморозились и стояли колом, а ноги были босы…

Джонатан меня отстранил, взял дубленку за воротник и потащил Игоря по снегу. Мне показалось, что он потерял сознание. Но все, что мы могли сейчас сделать для него и для себя, – это поскорее добраться до тепла и сухости.

Я нагнулась, чтобы подобрать фонарик, как вдруг услышала громкий бултых в воду.

– Подождите, я с вами! – кричала девушка, барахтаясь в воде.

Джонатан обернулся, увидел ее и, вздохнув, бросил ворот дубленки Игоря, сел на снег и принялся снова расшнуровывать ботинки.

Но не успел он их снять, как девушка уже выбралась на нашу сторону. Ее промокшая, потемневшая от воды пятнистая куртка распахнулась, и я увидела, что под ней ничего не было – ни свитера, ни майки, ни даже лифчика. Большие голые груди белели в полумраке. Она спохватилась, запахнула мокрую куртку и снова обняла себя вокруг талии. То ли на куртке пуговиц не было, то ли петли были слишком тугими, но так или иначе, шум в доме явно поднял ее с постели, и она не успела ни одеться, ни застегнуться толком…

– Я с вами, – повторила она, громко стуча зубами и задыхаясь от обжигающего холода. – Подождите!

Странное шествие вышло из подземного туннеля. Открывала его я, одетая и сухая, а за мной следовали трое мокрых насквозь людей, с которых все еще лила, замерзая и превращаясь в сосульки, вода, один из них при этом волочился за Джонатаном по снегу, словно мешок, оставляя за собой широкий след…

Увидев нас, Светлана остолбенела. Она слезла по сугробам навстречу нам, запричитала и осеклась внезапно:

– Да это же Игорь!

Я кивнула молча.

– А вы кто? – спросила Светлана девушку.

– К-К-Катя, – выговорила та, отбивая дробь зубами.

Для расспросов был явно не лучший момент. Посему Светлана просто протянула ей руку и помогла вылезть наверх, к машине, а я ухватилась вместе с Джонатаном за ворот Игоря, и мы втащили его на берег.

Я сняла пальто и протянула Кате:

– Снимайте вашу куртку. И штаны хорошо бы тоже. В машине тепло.

Она покачала головой. Но пальто взяла и, не стесняясь нас, вывернулась из своей оледеневшей пятнистой шкуры, натянула на себя мое пальто и молча забралась на заднее сиденье.

Джонатан стащил с себя мокрые свитер и рубашку и надел свою куртку на голое тело.