Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— Каком июне? — бармен никак не хотел униматься.

— В июне прошлого года. Я расследую убийство, которое произошло год назад. Так вот, Алика знала, что в июне Виолончелист выступает в Москве. И они договорились о тайном романтическом свидании.

— Кто? — теперь уже не выдержала я.

— Алика и ее богатый влюбленный муж.

— Зачем женатым людям…

— Для Виолончелиста это было знаком. Он страстно любил и хотел такой же страстной, сумасшедшей, непредсказуемой любви. А что может быть безумнее встречи с любимой женщиной… Если для этого придется сутки не спать и гнать машину семьсот километров. У Виолончелиста было «окно» в выступлениях, и он согласился.

— Вы хотите сказать, что она назначила свидание своему мужу?.. — Только теперь до меня стал доходить смысл писем Аллы Кодриной.

— Да. Тайное свидание. Но не для того, чтобы предаться с ним страстной любви. А для того, чтобы убить его. Убить руками жены Красавчика.

Я слышала прерывистое дыхание Филиппа: он хотел справиться с собой.

— Но… Вы сами сказали, что… Что эти две женщины… были наперсницами… Близкими подругами. Очень близкими, — добавил от себя Филипп.

— Что значит близкая женская дружба, если речь идет о миллионах долларов? Игорь, зная ревнивый нрав жены Красавчика, посылал ей телеграммы… О том, что Красавчик… мягко говоря, не совсем ей верен. Их было несколько, как раз перед приездом Виолончелиста на гастроли в Москву.

— Что за бред, — Андрон Чулаки в очередной раз поразил меня здравомыслием. — Как можно посылать телеграммы слепой женщине?

— У слепой женщины была домработница. Она приходила по будням, в первой половине дня. Она и принимала телеграммы. И читала жене Красавчика. Телеграммы приходили всегда днем и всегда по будням.

— А потом? — Я смотрела на Рейно почти влюбленно.

— Алика договаривается сразу с двумя: с Виолончелистом, что тот приедет в небольшую деревеньку под Питером, в дом ее покойных родителей. И с Игорем, который должен пасти Слепую и быть на подхвате. У Игоря с женой Красавчика тоже были доверительные отношения. Алика прилетает в Питер и встречается с Игорем в городе. Ей не нужны случайности. Красавчик нейтрализован. В тот день его вызывают за город. Якобы срочно нужна экспертиза вещи, за которую можно получить приличную сумму.

— Выборг подойдет? — промямлил Филипп. Я ушам своим не верила: он тоже включился в игру! — Это далеко. Чтобы туда добраться, приходится тратить целый день.

— Пусть будет Выборг, — милостиво согласился Рейно. — А потом был еще один звонок. Жене Красавчика. Ей позвонила какая-то женщина и сообщила, что сам Красавчик прохлаждается на даче с любовницей. И нет никакого дела в Выборге. У Слепой был только один выход — ехать на дачу и застать мужа на месте преступления. Она позвонила Игорю, их с мужем общему другу. Ей больше не к кому было обратиться, и на этом тоже строился тонкий расчет Алики. Женщина рассказала о звонке. Игорь согласился поехать с ней. Он не мог не согласиться. Он знал, что на даче его уже ждет любимая женщина. И что он должен быть на подстраховке. И следить за Слепой. И в случае, если она поведет себя не так, как предполагала Алика, помочь ей совершить задуманное. Игорь действительно отвез ее туда. Но не уехал, а остался ждать. Внизу, на веранде. А ревнивая жена Красавчика отправилась на запах одеколона. Которым вот уже месяц пользовался ее муж. Нужно сказать, что все уже было приготовлено для спектакля. Помещение окроплено «Вуblos»….

Я тотчас же вспомнила мятую упаковку в ведре со стружками.

— …А наверху, на втором этаже, Алика уже вовсю симулировала страсть с Виолончелистом. А внизу, на кухне, уже был приоткрыт ящик с ножами. И Слепая поступила так, как и предполагала ее самая близкая подруга Алика. Она совсем обезумела от ревности. И она взяла нож. Но не на кухне, а в мастерской, где Красавчик обычно хранил не такие уж важные образцы для экспертизы. Вот этот нож…

И Рейно эффектным жестом бросил ваджру на стол перед Филиппом. Филипп смотрел на нож не мигая.

— Незадолго до этого один господин, для которого Красавчик уже провел несколько экспертиз, предложил сделать ему еще одну. Это тот самый нож. И жена Красавчика взяла именно его. И поднялась, наверх. И приблизилась к кровати. И вот тут-то и произошла роковая случайность. И все из-за Виолончелиста. В самый последний момент он перевернул Алику, бросил на себя…в порыве страсти, иначе и быть не могло. И нож, который предназначался ему, принял затылок Алики. Жена Красавчика убила сестру Красавчика. В юриспруденции это классифицируется как убийство в состоянии аффекта…

Филипп поднял глаза на Рейно, своего палача. Его идеальное лицо рассыпалось в прах, оно моментально постарело и стало вдруг таким обнаженным, таким яростным, таким отчаянным, что я едва не задохнулась. Если божество когда-нибудь и являло свой лик миру, то этот лик был именно таким.

— Киви… Значит, с Аллой был Киви… Боже мой… — Филипп раскачивался из стороны в сторону. — Нет… Зачем вы делаете из нее кровожадную убийцу… Яночка неж-нейшее существо…

— Да ладно вам, Филипп… — Рейно сочувственно посмотрел на Кодрина. — Она уже несколько раз бросалась на вас с ножом. Я наводил справки.

Вот тут Филипп не выдержал. Его рот исказился, и он заорал — самым страшным шепотом, который только можно себе представить:

— Это ложь. Все, что вы сейчас рассказали, — чудо-вищная ложь! Вы ответите за это! Я… я привлеку вас к суду… Я…

Теперь сочувствию Рейно не было предела.

— Я был у вашей жены, Филипп. У самой двери она приняла меня за вас. На какую-то долю секунды. Запах. Я сказал ей не так уж много. Всего лишь несколько слов. И она не стала отпираться. Если честно, я думаю, что ваша жена всего лишь жертва… Всего лишь жертва, Филипп…

Но Филипп уже не слушал Рейно. Он поднялся, опрокинул бокал и побрел прочь из бара. Глядя на его сгорбившуюся спину, я заплакала.

— А музыкант? — Андрону Чулаки не хотелось тратить время на сантименты. — Его она тоже убила?

— Нет. Музыкант остался жив. В тот раз. Теперь я могу назвать его имя.

— Тот самый. Которого тюкнули на прошлой неделе, — бармен хитро прищурился. — Олев Киви.

— Верно.

— Так что было дальше? — спросила я.

Если бы наши с барменом глаза стреляли, Рейно уже давно бы упал, изрешеченный пулями. Один Аурэл невозмутимо попивал коньяк.

— Нож. Все дело в ноже. Когда Филипп брал его на экспертизу, ни о каком камне и речи не было. Но когда его лезвие вошло в затылок Аллы… Вы уже знакомы с механизмом, Варвара. Думаю, после того, как смертельный удар был нанесен, Яна Сошальская на какое-то время потеряла сознание. И Олев Киви остался один на один с трупом, женщиной без чувств и камнем. Он всю жизнь занимался камнями. И понял, что алмаз в рукояти стоит баснословных денег.

— И? — синхронно спросили мы с Андроном.

— Он решил взять этот алмаз. Точнее — скрыться с ним с места преступления. Он безумно любил жену, но камни… Камни имели над ним мистическую власть. И если жену уже не вернешь, то камень… Камень можно присвоить.

— Гад! — выдохнула я, совсем забыв, что несколько дней назад сделала то же самое.

— Ну… Варвара! — осадил меня Рейно. — Кто бы говорил! И потом, думаю, что Олев действовал тоже в состоянии аффекта. Ему не понадобилось много времени, чтобы стереть отпечатки и уничтожить следы своего пребывания в доме…

— Ничего себе аффект!..

— И выбраться оттуда. И уехать в Москву. Конечно, он мог остаться, он мог скрутить слепую убийцу, вызвать милицию… Но тогда можно было смело распроститься с алмазом. А этого Олев сделать не мог. Это было выше его сил. И он уехал. Оставил все как есть.

— А Слепая? — спросил Андрон.

— Она пришла в себя, когда в доме появился Игорь. Любовник Аллы. Он видел Олева, покидающего дом. И понял, что произошел сбой в программе. Но какой именно — понял лишь тогда, когда поднялся наверх. И выслушал путаные объяснения обезумевшей слепой женщины. Мотором всей операции, ее мозговым центром, была Алла. Без Аллы Игорь оказался беспомощным. Он не знал, что делать. Но он единственный знал, кто именно был с Аллой на даче. Игорь отвез Яну в город, потом приехал Филипп. Яна все рассказала ему. И после небольшого совещания все трое решили, что сделанного не поправить. И что можно попытаться спасти хотя бы Яну.

— И любовник Аллы пошел на это? — Снова и снова я убеждалась в мужском вероломстве.

— Ничего другого ему не оставалось, — сказал Рейно. — Он боялся, что если начнут копать, то случайно может всплыть не только его многолетняя связь с Аллой Кодриной, но и та операция, которую они задумали. Скорее всего все трое заключили нечто вроде соглашения. Ни Филипп, ни Яна нигде не упоминают имени Игоря. А тот, в свою очередь, молчит о происшедшем на даче.

— Хорошая история. И хорошее убийство, — бросил бармен, до этого с вожделением слушавший мудреца Рейно. — Но прошлогоднее. А прошлогодние убийства интересны так же, как и прошлогодний снег. И не дают никакого намека на то, кто убил Виолончелиста. Бывший любовник жены, что ли?