Земля лишних. Новая жизнь - Андрей Круз

Мы с Бонитой по-прежнему были отделением огневого поражения и сидели на носу, на дне лодки, опираясь на туго надутые борта и на них же разместив оружие. Когда по звуку стало ясно, что неизвестный движется в нашу сторону, я откинул вверх ночной монокуляр и включил ночной прицел, прижав к лицу резиновый наглазник. Бонита последовала моему примеру.

Я навёл прицел на протоку перед нами, в то место, где она образовывала Y-образную развилку, огибая остров прямо по курсу. Звук мотора шёл оттуда. Уже через пару-тройку минут на этой развилке показалась небольшая пластиковая лодка с подвесным мотором. В ней сидели четверо — все в панамах, непромокаемых накидках и с автоматами Калашникова. Вроде бы АК-103 у всех, судя по сильно изогнутому магазину и цилиндрическому компенсатору отдачи. Неплохо. А для такого места, как болота, вообще лучше не придумать. И патрон мощный, и надёжность выше всяких норм. Даже если в грязи утопишь, то всё равно стрелять можешь. Зря мы сами с такими, что ли?

Лодка шла спокойно, быстро, ни от кого не таясь. Ни фонарями, ни приборами ночного видения сидевшие в ней не пользовались — видать, знали весь путь наизусть и пройти его могли с закрытыми глазами, в отличие от нас. Они прошли метрах в пятнадцати, даже не обернувшись в нашу сторону, и исчезли за поворотом протоки. «Зодиак» лишь закачало на поднятой ими небольшой волне. Патруль? Просто по делам покатили? Не на прогулку же…

Я засёк время по часам — 29:67. Помните, что последний час в сутках длится семьдесят две минуты? Вот такое время и получилось. До сеанса связи — восемнадцать минут.

Звук мотора окончательно затих вдали, и я дал команду продолжать движение. Мотор снова заурчал, набрав обороты, и мы медленно заскользили по блестящей глади воды среди чёрных островов. До предполагаемой стоянки судов оставалось минут пятнадцать нормального движения и не меньше часа нашими темпами. Все повернули головы и стволы по своим секторам наблюдения. Но стволы, к счастью, пока не требовались.

Минут десять мы двигались в полной тишине и спокойствии. Нарушали тишину только всплески, время от времени раздающиеся в протоках. И, судя по звуку, плескалось что-то увесистое. И плескалось где-то перед нами. Мы опять остановились у одного из островков в тени под ветками, но совсем не для того, чтобы разглядеть, кто там в воде. Просто дальше нам требовалось пересечь широкий, метров в сто пятьдесят, плёс, у которого сам бог велел бы разместить наблюдателей, и мы намерены были осмотреться внимательней прежде, чем продолжить движение.

У Бониты вместо дальномера был бинокль-тепловизор. Она включила его, подняла монокуляр и начала сектор за сектором осматривать окрестные острова — неторопливо, детально, не отвлекаясь. Я вновь включил прицел и попробовал рассмотреть верхушки деревьев. Возможно, там устроены наблюдательные посты на подвесных платформах. В таких местах со столь густой растительностью это довольно стандартный способ размещения наблюдателей.

Минут через пять Бонита прошептала:

— Наблюдаю двоих. Право-пятнадцать, ориентиров нет. Деревянная площадка на сваях, за кустами.

С ориентирами в однообразной и густой растительности действительно не очень. Но через минуту мне тоже удалось разглядеть пост. Сваи в метр высотой — видимо, от змей и насекомых, перила из жердей, всё накрыто масксетью, сверху — навес. Днём этот наблюдательный пункт даже скрытным считать бы не следовало — он был почти на виду, но ночью найти сложно. Под навесом сидели двое в таких же панамах, как и давешние пассажиры лодки. Дмитрий заглушил мотор, и в полной тишине мы услышали, что сидевшие о чём-то говорят. К счастью, ветер был от них к нам, и он приносил отдельные слова. Разобрать нельзя было не только содержание разговора, но даже язык, на котором они общались, но было заметно, что служба несётся не слишком бдительно. Этот пост скорее дежурная предосторожность. Хотя, как говорил нам Смит, именно в этом месте бандитов беспокоят редко, вот они и расслабились.

Вновь раздался звук лодочного мотора — на этот раз сзади, и вскоре в протоке появилась моторка. Возможно, та же самая, которую мы видели перед этим, а возможно, просто похожая на неё. Четверо в панамах и накидках, с АК в руках. Лодка опять прошла почти рядом, закачав нас на волне, вышла на плёс. С поста замигал фонарик. Три коротких, пауза, потом ещё три коротких вспышки. С лодки ответили двумя короткими, длинной, секунды в две, и одной короткой. Хорошо, что лодка уже удалялась от поста, и мигавший отзыв вынужден был развернуть свой красный фонарь вполоборота к нам. Затем лодка занырнула в одну из проток, но не в ту, в которую собирались мы.

— Дима, попробуем? — спросил я Дмитрия. — Похоже на пароль и отзыв на сегодня.

— Давай попытаемся, — ответил он. — Других вариантов я пока не вижу.

— Сдай на малых назад метров на сто, — попросил я его. — Время связи, и перед постом нам лучше пройти открыто — с нормально работающим мотором.

— И я так думаю: меньше подозрений, — согласился он. Завести мотор вновь он успел, когда лодка с местными обитателями миновала нас и перемигивалась фонариками с постом. Дмитрий сдал немного задом, чтобы выйти из-под ветвей, затем также задом затянул нас за поворот, после чего лодка развернулась и пошла на малом ходу в боковую протоку, узкую и мелкую, где можно было спрятаться.

Маноло включил рацию, быстро вышел на связь.

— «Остров», «Остров», приём.

— «Остров-Один» на приёме.

— Жизнь прекрасна. Повторяю — жизнь прекрасна. Приём.

— Принял «жизнь прекрасна». Приём.

— Отбой связи.

Рация выключилась. Вокруг стояла мёртвая тишина, только где-то отчаянно голосила какая-то визгливая птица.

— Дима, давай как решили, — скомандовал я. — Держись ближе к середине и этому берегу, по диагонали направо пересекаем, уходим во вторую после поста протоку. Монокуляры всем снять — может вызвать подозрения. На проходившей лодке их ни у кого не было.

— Так и сделаем. Пошли.

Лодка, набирая ход, пошла обратно в протоку, из которой мы только что свернули. Опять поворот направо, даже с небольшим креном на этот раз, и мы, огибая остров, под которым ещё несколько минут назад прятались, вышли на тёмное зеркало плёса.

Слева спереди вспыхнул красный глаз сигнального фонаря. Три «точки». Пауза. Три «точки» — частых, нетерпеливых.

— Маноло, ответ!

Маноло направил на остров такой же красный фонарь, выдал две «точки», двухсекундную «тире» и снова «точку». У меня замерло дыхание — казалось, даже сердце остановилось. А вдруг у них на разные случаи жизни да разные пароли? Даже на прицеле их сейчас держать не могу. Вдруг они нас наблюдают, и каково это будет выглядеть, если мы возьмём их на прицел, ответив на запрос пароля?

Лодка продолжала идти в требуемом направлении, вода плескалась под плоским пластиковым дном, но с берега ни криков, ни выстрелов пока не доносилось. Угадали с паролем, что ли? Один на всех у них? Вот хорошо бы.

Вроде бы тихо, всё ещё тихо. Мы уже к нужному повороту приблизились, и пока никакого шухера. Вообще никакого, тихо так… всё ещё тихо… тихо… поворачиваем… скрываемся из виду. Вот теперь дышать можно, и, судя по общему выдоху — не только мне.

— Дима, меньше обороты, чехол, сразу налево после острова, направо и прямо. Там опять остановка.

— Понял.

Вновь на крышку подвесного мотора упал, погребая её под собой, толстый поролоновый, обшитый скользкой синтетической тканью чехол. И звук почти исчез. Теперь нам повилять немного, чтобы даже след наш потерялся, если кто по нему прокатиться решит. Всё, нас здесь нет, и до этого мы вам приглючились.

После пары поворотов мы вновь нашли укромное местечко под корнями, остановились, прислушались. Кажется, пройденный нами пост в широкой протоке означал границу обжитой территории. Тишины, как раньше, уже не было. На одном острове, раскинувшемся в соседней протоке, но частично видимом нам, было какое-то жильё. Там светился фонарь, и ещё в темноте мы увидели, как открылась и закрылась дверь, а в светящемся её прямоугольнике мелькнул чей-то силуэт. Ещё где-то совсем недалеко играла музыка. Негромко, судя по звуку — нечто переносное, недорогое. Было слышно даже, как в такт басам резонирует некачественный пластмассовый корпус. Что слушают, кстати? Похоже на «латинский рэйв». Интересно, а сами местные обитатели своей же «дурью» балуются? Она же у них вроде «экстази» получается — вот и вспомнилось… Рэйвовая колотилка напомнила.

Так всё же, где этот гадский любитель музыки? Слышно же, что он рядом, но где? Может быть, Бонита с тепловизором его скорее обнаружит?

Не обнаружила. Возможно, он находился на островке в стороне от берега, может быть, в какой-нибудь лодке, но скрытой от нас за поворотом. В конце концов, в столь оживлённом месте и наша лодка должна была привлекать уже меньше внимания, поэтому я скомандовал продолжать движение.