Интервальная психопатология - Олег Сыропятов

2. Сомнительная эффективность психоаналитической терапии. Случаи удачи или неудачи терапии встречаются в психоанализе столь же часто, как и в других техниках. Облегчение состояния некоторых пациентов – еще не показатель эффективности метода.

3. То, что в психоанализе называется неврозом, характеризуется не понятным содержанием его проявлений, а посредством преобразования психического в физическое и толкования по шаблону невроза навязчивых состояний, шизофрении и проч. Однако же лишь незначительный процент людей страдают от этих заболеваний и процессов.

По Ясперсу, вера психоанализа основана на основополагающем домысле о том, что все, что происходит с человеком и в человеке имеет смысл. Этот смысл абсолютизируется и сводится к одному-единственному уровню понимания: механизмы истерии и других психических заболеваний распространяются на всякое поведение человека, на всю его биографию. Это дает бесконечные возможности для толкования, перетолкования и сверх-толкования, которое лишено всяких критериев истинности или ошибочности и не имеет конца. Базируясь на сверх-рациональности в толковании человека психоанализ притязает на всеохватывающее знание о нем. Как считает Ясперс, по своей структуре этот тоталитаризм аналогичен тоталитаризму в его исторически-социологическом проявлении. «Фрейдовский миф, – пишет Ясперс, – плод очевидного современного безверия; его содержание невероятно убого и рационалистически плоско, но в нем самом подчеркивается эмпирическая научная ценность всех изложенных выше нелепостей. В то же время, взывая к мифам древности, Фрейд создает вокруг своих плоских, бессодержательных утверждений атмосферу утраченных воспоминаний, таинственности и смутных предчувствий. В век безверия такой образ мышления способен заворожить кого угодно». Как отмечает О.А.Власова (К. Ясперс и психоанализ: методологическая критика// Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология.» -2012. – № 2(12) стр.42 – 50) эта критическая позиция Ясперса показывает как особенности понимания им собственного метода, так и общие основания и установки его философского мировоззрения. Будучи строгим рационалистом, Ясперс мыслил метод понимающей психологии как метод выстраивания рациональных связей, связей строго аргументированных и строго определенных. Вчувствование как основа понимания только на первый взгляд несло иррациональность, на самом же деле за ним стояла попытка точного воспроизведения переживания в собственном сознании. Иррациональных связей, произвольной символизации и мифологизации Ясперс для своего метода не допускал.

Что касается 3. Фрейда, испытывавшем «отвращение к филисо-фии» был знаком с двумя психологами – феноменологами Ф. Брентано и Т. Липпсом. В Лондонском фрагменте «Очерка психоанализа» 1938 г. в главе о «психических свойствах» Фрейд поясняет, что его феноменология психического обращается не только к сознанию, но к различным формам бессознательного. В своей работе «Остроумие и его отношение к бессознательному». Фрейд признал, что он обязан Липпсу «решимостью и возможностью предпринять данную попытку и его вниманием к бессознательному».

К.-Г. Юнг, несмотря на отсутствие явного интереса к феноменологии как философскому движению, использует в своих работах понятие «феноменология» ( Шпигельберг Г. Феноменологическое движение, 2002). В работе по психологической типологизации он говорит о феноменологии как необходимом фундаменте, уточняя, что речь идёт о «клинической феноменологии» или симптоматологии. С помощью аналитических методов мы должны перейти от этих симптомов к. феноменам., т. е. к стоящим за ними. комплексам. Таким образом, психологическая феноменология – это исследование бессознательных комплексов, выводимых из имеющихся симптомов. В своей публичной лекции «Психология и религия» в Йельском университете Юнг назвал себя эмпириком, который «придерживается также и феноменологической позиции»: «Я ограничиваю себя наблюдением феноменолв и избегаю любых метафизических или философских суждений…Методологическая позиция, которую я представляю, является исключительно феноменологической, т. е. интересуется случаями, событиями, опытом – одним словом, фактами».

Интерес к феноменологии обнаруживается в работах соратников Фрейда – Анны Фрейд, Пауля Федерна, Хайнца Хартманна, Пауля Шильдера. Углубление феноменологии в психоанализе связаны с изучения «Эго», однако без акцента признания значения феноменологического метода в психоанализе.

Первым немецким феноменологом, всерьёз заинтересовавшимся психоанализом, был Макс Шелер в своей работе по симпатии и любви (1913).

Французские феноменологи, напротив, проявляли живейший интерес к психоанализу, в этой связи упоминаются имена Габриеля Марселя, Альфонса Валенса, Ж.-П. Сартра, Жака Лакана, Ж. Ипполита. Как отмечает Г. Шпигельберг, в феноменологизации фрейдисткого психоанализа дальше всех идёт Антуан Вергот. По его утверждению, Фрейд открыл, что функционирование психики подчинено определённому смыслу, и что этот смыс является динамическим и историческим. Этому открытию он предпослал феноменологический метод, который состоит в том, чтобы позволить феноменам говорить самим за себя, и применил его к поведению.

Структурный психоанализ (Ж. Лакан)

Теория базируется на идеях Лакана о ведущей роли языка как феномена культуры в расшифровке и понимании бессознательных процессов. Кардинально пересмотрев теорию 3. Фрейда с позиций структ. лингвистики и семиотики. Лакан отождествил бессознательное со структурой языка.

В основе психоаналитической концепции Лакана лежат два тезиса: 1) бессознательное структурировано, подобно языку; 2) бессознательное есть речь "Другого". Опираясь на эти тезисы, Лакан утверждал, что только лингвистический анализ языка и его механизмов может адекватно раскрыть структуру бессознательных процессов. Структурированность бессознательного, подобно языку, с точки зрения Лакана, означает, что в нем имеются особые бессознательные речевые элементы, которые не осознаются человеком, но играют важную роль в протекании и развертывании психических процессов. Сведение бессознательного к языку, речевым структурам лежит и в основе понимания Лаканом психических заболевания. Ученый отвергает взгляд на последнее как на нечто совершенно отличное от нормы. Болезнь – это просто иной способ существования, точнее, иное символическое языковое измерение. С точки зрения Лакана, чистое доязыковое бессознательное нам не дано: судить о нем можно только на основании рассказа пациента о своих снах и желаниях, с одной стороны, и анализа речи пациента аналитиком – с другой. Бессознательное – это речь "Другого". Понятие "Другой" у Лакана многозначно: это и отец, имя которого связывается с законом и порядком, и место культуры, в котором распутываются все "приключения индивид, желаний".

Главная заслуга Лакана состоит в структуралистской ревизии фрейдовского психоанализа. Лакан никогда не терял из виду ориентацию на психоаналитическую практику и одной из главных своих целей ставил понимание того, что, собственно, происходит в процессе анализа.

Лакан яро оппонировал естественно-научному психологическому подходу, при котором человек описывается как объект, подобный другим объектам мира, представленным сознанию и изучению. Вопрос о субъекте как субъекте стоит в центре лакановского творчества. У Лакана не было цели усложнить психоанализ и работу аналитика – наоборот, он стремился внести ясность в эту область, заросшую со времён Фрейда неопределённостями, мифами и непониманием. Сам Лакан считал базовой для своего учения схему «воображаемое» – «символическое» – «реальное», которую он начал разрабатывать с 1953 года и подробно изложил на своём самом знаменитом семинаре (1974–1975). Эту схему он обычно представлял в виде математической модели «колец Борромео» (которые сцеплены друг с другом таким образом, что размыкание одного из них приведёт к распаду всей конструкции.

Воображаемым являются события жизни других, другие служат символами процессов жизни, а эти события воспринимаются, как происходящие в собственной реальности.

Понятие символического многим обязано распространению структурализма, в частности выходу «Элементарных структур родства» Клода Леви-Стросса в 1949 году. Во многом символическое Лакана выступает эквивалентом «культурного порядка» Леви-Стросса – культурного порядка, опосредованного языком.

Основа порядка Воображаемого лежит в формировании Я на этапе стадии зеркала. Выражая Я подобным образом, категория воображаемого обеспечила теоретический фундамент для полемики, которую Лакан впоследствии вёл с эго-психологией. Поскольку Я формируется в процессе опознавания зеркального образа-копии, существенной частью воображаемого становится идентификация. Отношение, посредством которого Я конституируется в идентификации, становится местом отчуждения, которое есть ещё одна особенность воображаемого. И отношение это носит фундаментально нарциссический характер. Так, Лакан пишет о «разных фазах воображаемой, нарциссической, зеркальной идентификации – все эти три прилагательных здесь синонимичны», – составляющих собою историю Я.