Каюсь - Полина Раевская

Видимо, Чайка тоже сообразила, что нам ни к чему этот головняк. Подошла ко мне и осторожно потянула со словами;

-Пойдем.

Поскольку все крутились вокруг тех бедолаг, то никто не заметил, как мы быстренько покинули «место преступления».

Завернув за угол, Чайка остановилась. Достала из кармана платок и нерешительно, скованно как-то потянулась ко мне, следя за моей реакцией. Я лишь наблюдал, ничем не выдавая, что разрываюсь между желанием придушить ее или трахнуть прям здесь же. Хотя понимаю, что это просто всплеск тестостерона на фоне агрессии.

Она задержала дыхание, прикладывая платок к брови. Я поморщился, Чайка прикусила губу.

-Прости.- шепчет виновато, опуская голову, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Я собирался сыронизировать по поводу ее чудесного превращения в пай-девочку, но тут она начала всхлипывать, не в силах справится с эмоциями. Я приподнял ее лицо за подбородок, но она замотала головой и окончательно расклеившись, разревелась.

Вот, что мне с ней делать?

Качаю головой, злюсь, а сам притягиваю к себе и обняв, начинаю неловко успокаивать, пачкая ее волосы и лицо кровью.

-Я так испугалась за тебя. Он такой огромный был.. Тебе больно… сильно? Я не хотела, чтобы так.. Прости. Я не думала… Он такой здоровый, а ты….Ты его так отделал! Ты чем-то занимался? – тараторила она, всхлипывая, икая, перескакивая с пятого на десятое, цепляясь за мои сбитые руки, вызывая неприятное жжение, боль и улыбку. Угукаю, едва сдерживая смех.

Да, девочка моя, занимался-разбоем .

Но ей это, конечно, знать не надо.

Когда я кое-как успокоил ее, и шок постепенно сошел на «нет», Яна покраснела и неловко отступила от меня, вновь извинившись.

Мне и самому было не по себе. Я ужасно устал и хотел поскорее помыться и поесть, а после уже нормально поговорить.

Оставшийся путь мы преодолели в тишине, хотя столько всего нужно было сказать. Чайка с опаской на меня поглядывала, но, тем не менее, недалеко от дома, коснулась моей руки и осторожно сжала ее, я ответил ей тем же, сам не зная, зачем вообще и что это означало. Но от этого жеста стало как-то спокойней и в тоже время запутанней. Так мы и дошли; молча, с кучей вопросов, горой непонимания, злости, обиды, вины, но рука об руку. Что делать с этим коктейлем знает кто-нибудь из вас?

Я не знал.

Поэтому, когда мы пришли, поспешил скрыться в ванной, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Чайка тем временем начала суетится. Оказалось, что она оставила на остановке сумку с вещами. На что я тут же пообещал купить новое тряпье. Хорошо, что документы у нее были при себе - в рюкзаке. К моей радости и удивлению, она не стала возражать и спорить насчет моего предложения. Состояние у нее тоже было какое-то пришибленное.

Приняв душ, я немного взбодрился и решил, что мне нужно серьезно подумать о происходящем, потому, как это вообще ни в какие ворота. У меня рядом с ней крыша едет, превращаюсь в безмозглого щегла, и вместо того, чтобы как-то ограждать ее от неприятностей, сам в них встреваю.

Ни хрена не понимаю! Это бред какой-то; мне тридцать семь, ей-восемнадцать, куда лезу?

Стало смешно над собой, стоило только взглянуть в зеркало ; бровь рассечена, кровит, на скуле завтра наверняка будет красоваться синяк, губа разбита. В целом, конечно, легкие царапины и все же; не по статусу , не по возрасту, Олег Александрович. Не восемнадцать тебе, Гладышев, давно уже не восемнадцать. Надо что-то решать с этими… «отношения».

Но пока хочу поесть и просто немного отдохнуть от этого сумасшедшего дня. Выхожу из ванной. С кухни доносится приятный запах чего-то аппетитного. Иду на него. Голод, как говорится, не тетка, пирожка не поднесет.

Яна сидит за столом греет ладони о кружку с горячим кофе, судя по запаху. У меня невольно вырвался смешок, когда я подумал, что кофе в руках Чайки-страшная сила.

Она же от моей усмешки стушевалась и неловко сообщила;

-Я пожарила картошку, надеюсь, ты ешь такое… Просто подумала, что может ты голоден и …

-Накладывай.-перебил я ее смущенную, торопливую речь.

Она облегченно кивнула и поднявшись, начала суетится, накрывая на стол.

-И кофе убери, а то он меня пугает. – добавил я шутливо, чтобы окончательно разрядить обстановку.

Чайка обернулась и покраснев, виновато начала улыбаться, сдерживая смех. А я не выдержал и засмеялся, вспоминая сегодняшний дурдом. Она подхватила мой смех , и в следующее мгновение мы уже хохотали до слез. Хотя смешного в этом было мало.

-Прости.-прошептала она, прикусывая губу, когда мы успокоились.

-Считай, мы квиты.- ступаю на довольно зыбкую почву.

Яна поднимает на меня взгляд, смотрит пристально несколько долгих секунд, думая при этом о чем-то своем, а после ничего не говоря, отворачивается, продолжая заниматься сервировкой.

Меня это напрягает. Сижу и думаю, что надо сделать и чего она сейчас от меня ждет. Стоит ли что-то спросить, дать ей выговорится или ждать, когда сама захочет поговорить на тему моей «проверки». Вот, не знаю, как других мужиков, а меня женщины своей этой «загадочностью» в самые неподходящие моменты просто вымораживают. Ну, не нравится тебе что-то, скажи ,хочешь что-то , скажи и так далее. Нет же! Будет ходить и дуться, а ты гадай, что там с ней. И главное; сейчас если спрошу, она, конечно же, скажет, что все в порядке. Ну, а я -раз в порядке, то и ладно. Но нет! И еще раз –нет! Она начнет злиться сильнее, что я не бегаю вокруг нее, гадая, что же там случилось. Ведь нужно было по блеску ее глаз все понять, как будто я, бл*дь, оракул какой-то. Простите, дамы, но вы создания малость придурковатые! И малость-это еще мягко сказано.

Пока я распалял сам себя, Яна накрыла на стол. Я все же решил не лезть в бутылку и принялся за еду, морщась периодически от боли. Чайка села напротив и украдкой, обеспокоенно поглядывала на меня, допивая свой кофе. Так мы и сидели в тишине, пока у меня опять не начала кровоточить бровь.

Яна поднялась из-за стола и куда-то ушла, но сразу же вернулась с аптечкой в руках. Я как раз закончил с картошкой. Вкусно было, сто лет не ел ее, вспомнилось детство. Но Чайку лишь сухо поблагодарил, хотя мог бы как-то больше внимания уделить этому моменту. Мог бы, но …ну, не умею я рассыпаться в комплементах и восторгах, что теперь сделаешь?! А учиться, наверное, поздно. Как-то неловко себя чувствую, по-дурацки.

Она же просто кивнула, словно и не ждала ничего большего, а потом подошла ближе и попросила;

-Запрокинь, пожалуйста, голову. Обработаю лицо. Надо было сразу лед приложить.

Делаю, все как просит. Когда она начинает обрабатывать бровь, невольно морщусь от боли. Чайка сразу же дует и успокаивает меня, как маленького, что вызывает тепло и улыбку. Ее близость ; горячее дыхание, аккуратные прикосновения нежных рук, соблазнительное тело возбуждает, и я изо все сил стараюсь держать руки при себе, хотя до зуда хочется положить их на упругую попку и притянуть Чайку ближе. Но я все же стойко держусь и правильно делаю, так как, судя по хмурому выражению лица Яны, это было бы совсем не в тему.

Хотя с каких пор меня стало это волновать? Как и то, что я спросил в следующую секунду, сам не понимая, зачем вообще, ведь решил не лезть в бутылку. Видимо, мало мне на сегодня нервотрепки.

-Злишься на меня?

Яна вздрогнула, но сразу же продолжила обработку моих «ран», лишь пожав плечами. И все же после секундного замешательства ответила;

-Уже нет. Просто как-то….-делает паузу, тяжело вздохнув, а потом заканчивает, - обидно, наверное. Не знаю…Не понимаю я тебя. Зачем?

Смотрит мне в глаза и мне становится стыдно, чувствую себя нашкодившим школьником. Отвожу взгляд. Усмехнувшись, качаю головой.

-Честно… или приятно?-пытаюсь как-то разрядить обстановку.

-Да, сейчас, пожалуйста, честно. –парирует со всей серьезностью. А мне так не хочется говорить, что я действительно долбанный садист и просто решил понаблюдать, но она и так уже все поняла. И теперь была ее очередь наблюдать, смогу ли я признать, что не прав.

Я могу, конечно, могу. Но это нелегко. Обдумываю, что сказать, но в голове, как назло, ни единой мысли.

-Просто скажи, как есть. Тебе было интересно, буду ли я спать с тобой, зная о семье? Опять пытался уличить меня в чем-то, да? – интересуется она бесстрастно, в глазах меж тем слезы.

-Да.- признаю с невеселой усмешкой. Она улыбнулась, смахивая слезы, и покачала головой.

-Вот это действительно аморально. Ты не имеешь права. Кто ты такой, чтобы ставить на мне какие-то эксперименты? Бог? Дьявол? Это жестоко.

-Знаю. – признаю в очередной раз, так как она во всем права и крыть мне абсолютно не чем.