Каюсь - Полина Раевская

Как она лихо стрелки переводит. Нет, я конечно, тоже хорош, но ей строить из себя великомученицу –просто смешно! Актриса, блин, погорелого театра. Хотя женщины все такие; считай, ты не баба, если не заставила мужика почувствовать себя виноватым во всех твоих проблемах.

-Да лучше бы по стенке размазал, чем ставил садистские эксперименты! Страшный ты человек, Гладышев! – покачала она головой.

-Ну, да.- усмехнулся я, не в силах сдержать сарказм. –И что дальше?

Но она не ответила, развернулась и хлопнув дверью, ушла, оставляя меня в состояние дикого раздражения и недоумения. Я не мог поверить, что она просто вот так взяла и ушла.

Да и пусть катится, идиотка! –кинул я в сердцах, расхаживая взад-вперед. Но через минут десять все-таки признал, что такой конец меня не устраивает! Будет еще какая-то сучка малолетняя диктовать свои условия! У меня время нерезиновое, чтобы тратить его просто так. Да и деньги на ветер пускать не привык, а эта квартирка не из дешевых, так что пусть отрабатывает.

Вообще, конечно, лучше было бы без лишних разговоров самому вышвырнуть к чертям собачьим и дело с концом. Казалось бы, ушла, можно успокоиться. Но мне, бл*дь, почему –то не спокойно! Не могу ее отпустить. Как бы не убеждал себя, что она мне никто и без сожаления брошу в любую минуту, а все равно волнуюсь за нее, тянет к ней, поэтому не только не могу отпустить, но и не хочу этого делать. Не сегодня. Не сейчас. Пока еще не время.

В связи с данным решением хватаю куртку и иду на поиски этой гордой дуры, успокаивая себя тем, что просто не хочу, чтобы Чайка влипла в неприятности; неизвестно, куда она сейчас направится, и что будет делать.

Нашел я ее на остановке, недалеко от дома. Опустив голову, она сидела на обледенелой лавке и плакала, хоть и старательно делала вид, что просто рассматривает асфальт. Впрочем, окружающим было все равно, чем она там занята. Каждый был погружен в свои заботы и проблемы, мечтая поскорее попасть домой. Я же, словно на секунду превратился в стороннего наблюдателя и абсолютно беспристрастно взглянул на эту мини-сцену под названием «реальная жизнь». Мне стало не по себе от сей картины всеобщего пофигизма. Заболело внутри от неприкрытой ничем боли и обиды молоденькой девчонки, только-только начинающей жить. У меня было чувство, что она стоит совершенно голая на этой остановке, сжалась в комок от обреченности и не знает, как согреться, куда спрятаться. И я злюсь на себя за то, что довел ее до такого состояния, на нее злюсь, что спровоцировала меня на это.

Втягиваю с шумом морозный воздух, обжигающий глотку. Холодновато, однако, для ноября. – проскальзывает совершенно не в тему мысль, но тут же забывается. Подхожу к Чайке, она даже не замечает меня. Беру ее сумку с лавки, и осторожно коснувшись ее плеча, отчего она вздрогнула, коротко бросил, кивнув головой в сторону дома;

-Пошли.

Она медленно поднимает голову и смотрит несколько секунд пристально, а потом у нее вырывается смешок. Прикусывает дрожащую губу, вновь склоняет голову и бесцветным голосом шепчет;

-Уходи.

-Вставай, хватит придуриваться!-произношу резче, чем следовало, подхватив ее под руку, заставляя подняться.

Она вскакивает с лавки, вырывая руку, смотрит на меня бешеным взглядом и цедит;

-Пошел к черту, ты….

-Рот закрой! Не устраивай сцен! – рычу, начиная заводится.

На нас стали поглядывать. Ты смотри, очнулись сволочи, как только почуяли запах жареного.

-Тогда оставь меня в покое, видеть тебя не хочу!

-Да угомонись уже! Быстро пошла, я тебе сказал!- едва сдерживаясь, шиплю звенящим от ярости голосом.

-Э, мужик, ты че к девке привязался?! Она же тебе сказала все. Отвали по-хорошему!- раздался за спиной голос какого-то фраерка приблатненного .

Оборачиваюсь. Передо мной, как я и предполагал-какой-то уголовник. Рожа такая чисто зэковская; серо-желтая кожа, обтянувшая яйцевидный черепок, парочка золотых зубов. На башке типичная, бичевская фуражка. Наверняка Чайку уже давно приметил, а тут я всю малину подпортил.

Но петушок видать без тормозов; решил проверить лох я или лучше не встревать. Вот не мешало бы ему заткнутся и не доводить меня до бешенства.

-Слышь, ты не быкуй! Иди, куда шел. –полуобернувшись, даже не глядя, бросил я этому быдляку. Но он походу пробитый наглушняк-опасности не чувствует или специально нарывается. Последующие слова заставляют меня замереть на полуобороте на мгновение, проверяя; не ослышался ли я, но на слух никогда не жаловался. Медленно поворачиваюсь, ярость накрывает с головой, когда этот зэчара выдает ;

-Ага, бл*дь, уже бегу! Ты ох*ел что ли?! Че, будешь мне указывать здесь, че делать?! Так я щас…

-Что ты сказал, чертила? -перебиваю, решительно направляясь в его сторону, - Я тебя башкой в асфальт сейчас воткну, если метлу свою не завяжешь!

-Ты кого чертилой назвал, п*дор?! – петушится гаденыш, кидаясь в мою сторону с кулаками. Запоздалый уклон не спасает от удара и его кулак прилетает мне в скулу, но все же джеб получается смазанным. Правда, мне этого хватило, чтобы озвереть, как только почувствовал металлический привкус крови.

Стоило ему дернуться, как я тут же сделал подсечку и со всего размаха пнул ублюдку под дых, не думая, что у этого бедолаги может случится разрыв желудка или еще чего-нибудь. В это мгновение мне было абсолютно на это плевать, как и на бабский визг, раздавшийся со всех сторон, я просто был в бешенстве, и мне хотелось выплеснуть всю свою ярость, накопленную с утра вот таким варварским, примитивным способом. И честно признаюсь, я получил какое-то извращенное удовлетворение на грани удовольствия, когда мужичонка скорчился на асфальте от агонизирующей боли и вытаращив глаза, начал хватать посиневшими губами воздух, но при этом все же выдавил из себя, харкая кровью;

-Сука, ты попал!

Эта фраза вызвала очередную вспышку ярости, и я ударил ублюдка в челюсть, отчего он сразу же отключился. Я даже удивился, что до сих пор могу вырубать с одного удара. В девяностые это умение не раз спасало меня, когда приходилось участвовать в групповом побоище.

Кто-то пронзительно закричал от ужаса. Я же лишь усмехнулся, немного жалея, что все так быстро закончилось. Даже размяться, как следует, не успел. Но, как оказалось, еще не вечер. Тут сзади на меня кто-то налетел. Чайка завизжала, ее голос невозможно не узнать, а в следующую секунду у меня все поплыло перед глазами. Боль разлилась по всему лицу, когда кто-то сбоку ударил меня, но злость быстро ее купировала. Сплевываю кровь, быстро проверяю-все ли зубы целы. Резко поворачиваюсь и сразу же уклоняюсь, заранее предвидя удар, а после бью в почку, исполняя классическую комбинацию.

Какой-то бугай под два метра выгибается дугой, я же не медля наношу следующий удар в челюсть, пытаясь нокаутировать здоровяка. Но он только пошатнулся. Крепкая падла.

-Прекратите! Пожалуйста, кто-нибудь вызовите полицию . - орет какая-то бабка, отвлекая меня на мгновение. И мне тут же прилетает, но я ничего не чувствую, находясь в состояние аффекта. А после окончательно слетаю с катушек, когда глаз начинает заливать кровью. Похоже, бровь рассечена.

Последующее я помню смутно. Все смешалось к одну кучу ; крики, боль, удары. Я был словно в агонии, ничего не замечая вокруг, кроме этого великана, которого колотил со всей дури, разбивая казанки в кровь, не чувствуя боли и усталости. В какой-то момент он упал, а я все не мог остановиться. Кто-то вцепился в меня, но я оттолкнул его, а потом словно пелена какая-то спала, и я услышал истеричный крик Чайки;

-Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Олег! Прошу тебя! Пожалуйста, пойдем домой! Я умоляю. Не надо. Остановись ради Бога!

Замираю, тяжело дыша, вытираю пот и кровь с лица. Поворачиваюсь, она сидит почему-то на асфальте, видимо, я ее оттолкнул или что-то такое. Лихорадочным взглядом оглядываю, надеясь, что не задел, но не могу определить. Ее вид сразу же вправляет мне мозги. Смотрю на нее; зареванную, перепуганную, глядящую на меня таким взглядом-шокированным, с застывшем в нем ужасом, и сам охреневаю от себя. Господи, я что творю-то? Я совсем с катушек слетел с этой девкой!

Эта мысль, как обухом по голове. И разом будто возвращает меня в реальность; слышу ропот, перешептывание, кто-то вызывает скорую. Голова гудит, тело ломит, а лицо горит огнем-в общем, вся прелесть после драки. Я уже и забыл эти ощущения, только вот вспоминать в моем возрасте как-то совсем не комильфо.

Втягиваю с шумом воздух, представляя, что здесь сейчас будет. Надо смываться. Еще не хватало мне засветиться перед ментами. Вот смех будет.

Видимо, Чайка тоже сообразила, что нам ни к чему этот головняк. Подошла ко мне и осторожно потянула со словами;