Восставшая Луна - Роберт Хайнлайн

То, что проф наговорил им, имело весьма отдалённое отношение к правде, но им неоткуда было знать о расхождениях между его словами и реальной ситуацией. О том, что наш «временный президент» был компьютером, а кабинет министров состоял из Вайо, Фина, товарища Клейтона, редактора «Правды» Теренса Шихана да ещё из Вольфганга Корсакова — председателя совета директоров компании «Луноход» — и директора Банка Гонконга Лунного. Вайо теперь оставалась единственным человеком на Луне, который знал о том, что Адам Селен представлял собой не более чем маску, за которой скрывался компьютер. Её оставили в одиночку защищать крепость, и она ужасно нервничала.

Дело было в том, что «странности» Адама, которого никто никогда не видел иначе, чем по видео, всегда были источником проблем. Мы сделали всё, что было в наших силах, чтобы превратить эти странности в «необходимость, вызванную соображениями безопасности». В помещении Администрации Луна-Сити мы открыли контору Адама, а затем сами взорвали там небольшую бомбу. После этой «попытки покушения» товарищи, которые более других выказывали раздражение нежеланием Адама появляться на публике, начали громче всех требовать, чтобы Адам избегал любого риска, — поддержка этого требования прозвучала и в передовицах газет.

Пока проф выступал, я размышлял о том, что подумали бы эти напыщенные индюки, если бы им стало известно, что наш «президент» — не что иное, как совокупность железок, являющихся собственностью Администрации.

Но они просто сидели, уставившись на нас с холодным неодобрением. Риторика профа их нисколько не тронула, хотя это, возможно, было самым лучшим выступлением в его жизни, принимая во внимание то, что он произносил его лёжа на спине без подготовленных заранее заметок и вряд ли был способен видеть свою аудиторию.

А затем они набросились на нас. Господин, который являлся представителем Аргентины, — никто не позаботился о том, чтобы сообщить нам их имена, мы не были людьми их круга, — так вот, этому аргентинцу не понравилось, что проф в своей речи употребил выражение «бывший Надсмотрщик»; такое название вышло из употребления ещё полвека назад, и он настаивал на том, чтобы это слово вычеркнули и вместо него употребили правильное звание: «назначаемый Администрацией Протектор Лунных колоний». Любая другая формулировка задевает достоинство Администрации Луны.

Проф попросил позволения прокомментировать это. Достопочтенный Председатель дал своё позволение. Проф мягко сказал, что он готов согласиться на подобное изменение формулировки, поскольку Администрация вольна именовать своих сотрудников так, как ей угодно, и что у него не было ни малейшего желания задевать достоинство какого-либо из агентств Федерации Наций… но, учитывая то, какие функции выполняет упомянутое учреждение — какие функции выполняло это ныне упразднённое учреждение, — граждане государства Свободная Луна, по всей видимости, будут и впредь использовать его привычное наименование.

Это заявление возымело своё действие — пять или шесть человек заговорили, перебивая друг друга. Кто-то возражал против использования самого слова «Луна», а уж тем более против названия «государство Свободная Луна» — речь-то ведь идёт о Селене, спутнике Земли и такой же собственности Федерации Наций, какой является Антарктида, а всё происходящее является не более чем фарсом.

С последним утверждением я был склонен согласиться. Председатель попросил господина, представлявшего Северную Америку, не нарушать порядка и адресовать свои высказывания непосредственно самому председателю. Насколько он, председатель, понимает, последняя реплика свидетеля говорит о том, что этот режим, о существовании которого де-факто они заявляют, имеет намерение вмешаться в систему высылки?

Проф перехватил мяч и отбил его:

— Достопочтенный Председатель, я и сам был выслан на Луну, но теперь она для меня является возлюбленной родиной. Мой коллега, достопочтенный заместитель министра иностранных дел полковник О'Келли был рождён на Луне и гордится своим происхождением, а ведь в третьем поколении его предков ссыльными являются целых четыре человека. Сила Луны произросла из того, что вы сами выбросили, сочтя ненужным хламом.

Присылайте к нам своих бедняков, своих неудачников — мы примем их. На Луне для них найдётся место; почти сорок миллионов квадратных километров поверхности — площадь, превышающая территорию Африки, — практически пустует. Более того, поскольку наш образ жизни таков, что мы занимаем не «площадь», а «объём», я не могу себе представить, что когда-нибудь может наступить такой день, что Луна откажется принять корабль с бездомными людьми.

— Свидетеля настоятельно просят воздержаться от произнесения речей, — сказал председатель. — Из ваших высказываний я, как председатель, делаю вывод о том, что группа, представителем которой вы являетесь, согласна, как и раньше, принимать у себя заключённых.

— Нет, сэр.

— Что? Объяснитесь.

— Как только эмигрант ступит на Луну, он сразу же, вне зависимости от его предыдущего статуса, станет свободным человеком и будет волен отправиться куда угодно.

— Даже так? Тогда что может удержать ссыльного от того, чтобы пересечь поле космодрома, взойти на борт другого корабля и вернуться сюда? Я, признаюсь, был озадачен, когда вы выразили свою готовность принимать их… но они нам здесь не нужны. Высылка — это гуманный способ избавиться от закоренелых преступников, которых в противном случае пришлось бы казнить.

Я мог бы рассказать ему о некоторых вещах, которые заставили бы его прекратить разглагольствования на тему гуманности. Совершенно очевидно, что ему ни разу не приходилось бывать на Луне. Когда дело касается закоренелых преступников, то на Луне их, если они действительно закоренелые, ликвидируют гораздо быстрее, чем на Терре. Когда я был ещё очень молод, к нам однажды прислали главаря гангстеров, полагаю, из Лос-Анджелеса. Он прибыл с целым взводом своих телохранителей и с наглой самоуверенностью вознамерился править Луной так же, как, по слухам, он правил в одной из тюрем на Земной стороне. Никто из его свиты не протянул и двух недель. Сам же гангстерский босс не добрался даже до бараков — он не стал слушать, когда ему объясняли, как надо обращаться со скафандром.

— Нет ничего, что могло бы воспрепятствовать ему вернуться домой, по крайней мере с нашей стороны, сэр, — ответил проф. — Хотя, возможно, его заставит задуматься мысль о вашей полиции здесь, на Терре. Но мне не доводилось слышать о том, чтобы людей высылали с суммами денег, достаточными для того, чтобы купить себе обратный билет. И вообще, стоит ли рассматривать эту проблему? Корабли ваши — у Луны своих кораблей нет; и позвольте добавить, что мы были весьма огорчены тем, что корабль, который должен был в этом месяце согласно расписанию прибыть на Луну, был отменён.